Приехали в аэропорт, как раз когда объявили о посадке самолета «Бритиш эйр». Но в это время было много прилетов, и непонятно, где встречать – сектор «А» в одном конце вокзала, а сектор «Б» – в другом. Поставила Сашу у сектора «А», а сама – к другому. А толпа идет – англичане, американцы… И вдруг вижу большой красный чемодан – тот самый, в который когда-то мы с Сашей залезали. И над чемоданом Сэнди с трехдневной, наверное, щетиной – он летел из Оклахомы с тремя пересадками – Техас, Нью-Йорк и Лондон.
Ну, я на нем сразу повисла…
Потом смотрю – он в ковбойке, бейсболке, и туфли летние, типа босоножек. А в Москве – 22 октября, дождь со снегом. Я говорю: «Ты же обещал одеться тепло, как эскимос!» «У меня, – говорит, – куртка есть»…
Ладно, из Шереметьево приезжаем в Измайлово, в гостиницу. Номер 2610 – очень удобный, в каждой комнате по телевизору. Сашка безумно счастлива – ее огромный диван раскладывается в роскошную кровать, она может хоть вдоль лежать, хоть поперек. К тому же Сэнди привез ей сувениры – большие кошачьи уши сиреневого цвета. То есть раз уж ты Котенок, то вот тебе и уши. А себе он привез маску-страшилку, и все пытался нас этой маской пугать. А мне – шляпу-ковбойку. Короче – весело было, дурачились как могли.
Но мне нужно было в Марьино к подруге, к Людмиле, у нее остались все бумаги, необходимые для завтрашнего интервью в посольстве. А Сэнди, чувствую, уже никакой, он должен хоть час-полтора отдохнуть. Однако собираемся и едем, и так Людмила познакомилась с ним, а потом сказала: «Да, Света, это мужчина!» До этого она считала, что в Америке мужчин нет, тем более для меня. Потому что всем я хороша, только бы язык немножко подрезать…
Ну, посидели мы у нее какое-то время, пора возвращаться в гостиницу. И вот жест советской женщины… «Завтра утром, – говорит, – вам рано вставать, где вы будете завтракать?» И заворачивает нам «тормозок»…
Действительно, в американском посольстве все четко: в восемь утра начинают прием помощники консулов, в девять – консул.
Утром я, конечно, проснулась раньше будильника. Приготовила чай, сделала бутерброды, позвала их завтракать. Сэнди это увидел и изумился. То есть это мужчина, который очень много лет прожил один и у которого только брали, но ничего не давали взамен. И вот эта мелочь, это внимание были ему чертовски приятны.
Поехали в посольство на такси и попали в пробку. Перенервничали, но все-таки без двадцати восемь были там и двадцать минут стояли под дождем и ветром, ждали, пока откроют. Вижу, Сэнди в своей курточке подмерзает, а купить ему в это время кепку и теплые туфли негде. Чувствую: нельзя стоять на одном месте – ветер такой мерзкий, холодный, сырой. И я их с Сашей заставляю ходить, потом загоняю в подземный переход, чтоб уберечь от ветра.
Наконец начинают запускать. Я думала, беседа с консулом – это, ну, как мы с вами беседуем. Но там не так. Зал, кресла, и в одной стене четыре окна. Подходят к окну по очереди. Несколько вопросов: «Как долго вы знакомы? Как познакомились? Сколько раз виделись?» Я говорю: «Два. Первый раз в июне, а второй раз – вот он сидит в зале с моей дочкой». Консул удивилась – видимо, женихи не часто прилетают поддержать своих невест на интервью.
Все, говорит, вы свободны, через день-два получите документы и американскую визу, желаю вам счастья и счастливого полета в США! На этом все и закончилось – видимо, эти консулы хорошие психологи и легко понимают, где реальный брак, а где фикция…
Время полдесятого. Настроение прекрасное, хочется как-то отметить это дело, но идти некуда – на улице страшно холодно, вокруг все закрыто. Посидели еще какое-то время в посольстве, потом вышли на улицу.
Мне нужно было в субботу вернуться в Караганду, ему в воскресенье в Оклахому. А это 23-е, среда. То есть три дня полностью наши – что хотим, то и делаем, планов на этот день не было никаких. Просто бродили по городу, зашли в Охотный ряд, купили Сэнди кепку, выпили немножко красного вина, обсудили, когда мы с Сашей летим к нему в Оклахому. Он был готов забрать нас хоть завтра, в чем стоим, но я сказала, что так не делается… Потом зашли в фирменный магазин «Данон», Саша очень любит йогурт «Данон». Купили всякого «Данона», съели. Дошли до станции метро «Маяковская». Там стоят два театральных киоска. Мы посмотрели, что интересного в Москве. киоскерша говорит: «Возьмите «Норд-Ост», первый русский мюзикл!» Но мы отошли, а она кричит: «Смотрите, я вам такие хорошие места даю! Возьмите – не пожалеете!»
И мы вернулись, купили эти билеты…
Из западной прессы
«Найт Ридер/Трибюн Бизнес Ньюс»:
29 октября, Москва. Тело американца из Оклахомы обнаружено в московском городском морге в понедельник ночью. Сэнди Букер, 49 лет, из города Оклахома – единственный американец, погибший во время штурма российским спецназом театра, захваченного чеченскими боевиками, и один из 116 заложников, которые умерли от сильного наркотического газа, использованного при освобождении театра. Букер прилетел в Москву помочь своей невесте из Казахстана получить американскую визу.
Сотрудники посольства США, говоря на условии анонимности, сообщили, что прежде чем опубликовать все подробности, посольство ждет окончательного опознания тела Сэнди Букера. Ожидается, что его невеста поедет на опознание во вторник…
В понедельник, который президент Владимир Путин объявил днем национального траура, сотни заложников остаются госпитализированными…
Из Российской прессы
«Известия»:
В Оклахоме вот уже неделю идут проливные дожди. Обрушились они и на Мидвест-Сити, где находится большой завод «Дженерал моторс». В эти дни рабочие завода носят на рукавах красно-бело-синие ленты. В память об их коллеге Сэнди Аллане Букере, погибшем во время захвата террористами «Норд-Оста» в Москве. Сэнди приехал в Москву за любовью и счастьем, но нашел смерть…
Светлана Губарева (продолжение):
Представитель ЦРУ при Американском посольстве приехал в больницу и спросил, могу ли я поехать в морг на опознание трупа Сэнди. Так я узнала, что он погиб. И в тот же день по радио зачитывали список всех погибших. Радио было в соседней палате, и я услышала имя своей дочки…
Карагандинская газета:
О Саше Летяго, дочери Светланы Губаревой, друзья, родные и учителя гимназии № 38 говорят, что девочка писала стихи, рассказы, детективные истории, которые с удовольствием читала одноклассникам. В этом году она увлеклась алгеброй, заинтересовалась компьютером, стремилась быть в гуще событий. Одноклассники вспоминают, что на перемене Саша отмечала указкой на карте мира любую точку и рассказывала все о флоре и фауне этого региона…
После первого сообщения о захвате заложников в Москву срочно вылетели отец Саши – Николай Павлович и сестра ее матери – Роза.
«Известия»:
Пока российские политики спорят, стоит ли поддерживать американцев в их антииракской операции, а западные не могут решить, рассматривать ли чеченских террористов как часть всемирной оси зла или по-прежнему именовать их партизанами, простые люди – оклахомский американец и девочка из Казахстана – стали жертвами этого мирового терроризма.
