Генерал ФСБ (на условиях анонимности):
Но в то время никаких Межиева и Хасханова мы еще не знали, они были вычислены и арестованы позже. А тогда мы искали их вслепую, по нашим прикидкам, их должно было быть не меньше дюжины – тех, кто 19 октября накануне теракта в «Норд-Осте», взорвал машину у «Макдоналдса» на Юго-Западе, кто за два дня до захвата ТЦ на Дубровке оповестил часть чеченской диаспоры о необходимости срочно покинуть Москву или хотя бы увезти из нее детей. Поступавшая по крохам информация подтверждала картину широкомасштабной акции, в которой Бараев только закоперщик, и мы просто загребали, как сетью, всех, кого могли выловить. Да, мы действовали без церемоний, даже, если хотите, грубо. Но на кону была судьба Москвы, и мы отправили в КПЗ десятки, ладно, скажу прямо – сотни чеченцев. Ну и что? Ну, они посидели несколько дней. Кстати, американцы после 11 сентября арестовали несколько тысяч своих арабов. Зато ни одного теракта в ту ночь больше не было, ни одного! И паника, что сейчас Москва взорвется, как Всемирный торговый центр в Нью-Йорке, стала частично стихать…
Из прессы (хроника)
10.30. На радиостанцию «Свобода» позвонили из Оперативного штаба на Дубровке и потребовали, чтобы «Свобода» прекратила дезинформировать публику о том, что ФСБ занимается арестами и допросами московских чеченцев.
Полпред Президента в Южном округе Виктор Казанцев заявил: «Я хотел бы, чтобы террористов не путали с чеченским народом. Именно жители Чечни осуждают террористов. Бандит – он никогда никакой национальности не имеет».
Путин на встрече с муфтиями пообещал, что в Москве не будет жестких преследований кавказцев. «Преступники, конечно, провоцируют нас на то, чтобы мы ввели у нас в стране такие же порядки, которые они в свое время ввели на территории Чеченской Республики, – сказал он. – Мы на эти провокации поддаваться не будем».
Тем не менее ИТАР-ТАСС сообщает: гораздо более пустынными, чем обычно, выглядят московские рынки. В глаза бросается то, что сегодня торгуют в основном славяне. Выходцев с Кавказа и из республик Средней Азии, которых в обычные дни здесь абсолютное большинство, сейчас почти нет.
11.30-12.20. Боевики требуют для переговоров Бориса Немцова, Ирину Хакамаду и Григория Явлинского, а также журналистку Анну Политковскую.
13.16. На переговоры с террористами отправились Иосиф Кобзон и представители Красного Креста. Террористы допустили в здание съемочную группу ТВ и английского журналиста.
14.00. В президентском кабинете началось очередное совещание с руководителями силовых ведомств.
В зале
Заложники
Светлана Губарева:
Кобзона и других парламентеров террористы в зал не пускали, все переговоры с ними были в фойе или еще где-то. Потом Бараев сказал нам со сцены, что сейчас выпустит самую маленькую девочку в зале. И не москвичку, а иногороднюю. Поскольку в партере я не видела детей младше моей Саши, а людей на балконе мне не было видно, я обратилась к Ясиру с просьбой, чтобы отпустили ее. Ясир подошел к Бараеву, но Мовсар сказал, что на балконе есть дети поменьше. Их спустили вмеcте с матерью в партер. Мовсар решил выпустить только детей, без матери.
Галина Делятицкая:
Выпускали совсем маленьких – пяти-шести лет. Они сидели с нами на балконе – мамочка с дочкой и сыном. Наверное, погодки – мальчику пять лет, а девочке шесть. Но они ни в какую не хотели от мамы уходить. Она их сколько ни уговаривала, а они – нет и нет. И правда, как маленькому ребенку оторваться от мамы? Это для них трагедия, это очень страшно, это закончилась жизнь. И эта женщина плакалась Ясиру, что они маленькие, что они потеряются, что они адреса не помнят…
Аня Колецкова и Виталий Парамзин:
Тут весь зал стал просить: отпустите мать, отпустите мать! Мовсар сказал: ладно, пусть идет! Зал зааплодировал. Когда мать и детей повели из зала, кто-то подтолкнул к ним своего ребенка, и Мовсар вывел из зала Любу Корнилову, женщину из Сергиева Посада, и трех детей…
Из прессы
13.00-14.00. По сообщению Интернет-издания ГАЗЕТА.RU, днем на выходе из метро «Петрово-Разумовская» толпа молодых людей жестоко избила мужчину, который внешне напоминал выходца с Кавказа. Пострадавшего отвезли в больницу с тяжелыми травмами.
14.06. Певец Кобзон, а также два представителя Красного Креста и британский журналист Марк Франкетти вывели из здания женщину, британского поданного и трех девочек.
В штабе
Сергей Цой:
Штаб правительства Москвы был в кабинете главврача госпиталя для ветеранов, штаб ФСБ занимал соседнюю комнату, а рядом был милицейский штаб. Мы занимались массой оргвопросов, работники милиции отрабатывали все ниточки по возможным контактам захватчиков в Москве и области, а сотрудники ФСБ допрашивали тех, кто выбрался или был выпущен из «Норд-Оста». Им нужно было составить психологический портрет захватчиков, выяснить мотивации их поведения – можно с ними вести переговоры или нет? Нельзя было допустить, чтобы террористы начали осуществлять свои угрозы расстреливать заложников. Для этого старались внушить им, что какие-то их требования выполняются: вы хотите Немцова и Хакамаду? Пожалуйста! Иностранных врачей? НТВ? Кобзона? Явлинского? Политковскую? Нет проблем, Явлинский уже летит из Сибири, Политковская из США, дайте им время на дорогу, скоро будут здесь… То есть в этом была и стратегия, и тактика: все, кто туда ходил, гасили экстремизм Бараева, внушали ему, что идут на уступки, добивались и от него каких-то уступок и приносили крупицы все новой и новой информации.
Но потом, когда Бараев сказал Кобзону или Хакамаде: «Я начинаю нервничать! И имейте в виду: мы хотим умереть больше, чем вы хотите жить!» – вот тут и мы в штабе занервничали. Дело в том, что эта фраза «Мы хотим умереть больше, чем вы хотите жить» – лозунг не чеченцев, а арабских террористов, лозунг «Аль-Каиды». Кобзон сказал Лужкову, что снова идет в ДК и предложит там себя в обмен на заложников, а Лужков ему при мне ответил:
– Ты вот что… Ты передай им, что если им нужен я, то я готов. Но чтобы в обмен они сразу отдали всех женщин и детей.
Из прессы
14.30. К зданию ДК прибыли депутаты Госдумы Хакамада и Немцов. вмеcте с Кобзоном они прошли в здание.
15.35. Владимир Путин на совещании в Кремле заявил, что сейчас все силы должны быть сосредоточены на оказании помощи тем, кто оказался в качестве заложников, на поддержке их родственников. Самое главное – забота о людях.
15.45. Террористы требуют собрать на улице толпу, которая должна начать скандировать: «Вывод войск из Чечни!»
16.00. Из здания вышли Хакамада и Кобзон – без заложников. Хакамада рассказала, что в ДК на первом этаже никто их не встречал, и, когда они поднимались наверх, Кобзону, чтобы в них не стреляли, приходилось кричать: «Мы идем! Мы поднимаемся!» Хакамада и Кобзон общались с шестью террористами в фойе на втором этаже, четверо из них были в масках, вооружены автоматами, одеты в бронежилеты, но никакой взрывчатки на них Хакамада не видела. «Хотя они утверждают, что все вокруг заминировано, этого я тоже не видела. Я не могу подтвердить, что это террористы-смертники. Они пытаются это утверждать, но по глазам я не вижу этого. Один из них заявил, что они не выполняют указаний сверху и берут риск на себя», – отметила Хакамада. По ее мнению, террористы вменяемы и готовы допустить в здание, где удерживаются заложники, врачей, но только с иностранными паспортами. Отпускать детей террористы пока не хотят. Хакамада сказала, что террористы «нормально идут на контакт, но больше не хотят говорить ни с кем, кроме прямых представителей Президента России или военного руководства страны». Кобзон говорит, что ему не удалось уговорить террористов освободить еще кого-либо из заложников: «Когда я попросил их еще кого-нибудь освободить, они сказали, что освободили трех самых маленьких, больше освобождать никого не будут». Кобзон сказал также, что террористы согласны обменять 50 заложников на Ахмада Кадырова. вмеcте с тем, по словам депутата, террористы отказались обменять кого-либо из заложников на мэра Москвы Юрия Лужкова, а также на него самого.
