Оставалось лишь одно – повернуться и пойти им навстречу. Пусть берут, пусть арестуют – лишь бы кончилась эта истягивающая душу неизвестность.
И в эту минуту Вета Петровна вспомнила о Прокуратуре. Ведь это из Прокуратуры приходил к ней недавно следователь. Как его фамилия? Черт, она не помнила фамилию следователя, который по приказу Брежнева расследовал обстоятельства смерти ее мужа. И вообще, она, практически, выставила его из своей квартиры. Но сама-то Прокуратура где-то здесь, рядом, на Пушкинской улице. Только не выдавать волнение, только не менять ритма своих шагов, не спешить, не бежать, не оглядываться – так учил Бородин. Спокойно. Пока тебя не взяли, пока не зажали руки наручниками, – ты еще хозяйка ситуации.
Вета Петровна свернула направо. Всего два квартала отделяли ее от Прокуратуры Союза, но эти два квартала в сопровождении все того же следующего за ней «Москвича» стоили ей, быть может, десятка прожитых лет.
В 14 часов 28 минут Вета Петровна Мигун, проходя по Пушкинской улице мимо дома № 15-А, вдруг рывком метнулась в сторону, к высоким желтым деревянным дверям Прокуратуры, ухватилась за бронзовую дверную ручку, толкнула дверь в Бюро пропусков и, буквально падая, сказала дежурному лейтенанту милиции:
– Я – жена Мигуна. Мне нужен следователь, который…
15 часов 40 минут
Из рапорта следователя В. Пшеничного:
…врач филиала медсанчасти при станции метро «Арбатская» Сергей Левин опознал на предъявленном ему портрете-фотороботе мужчину, который 19 января с.г. примерно в 17 часов с минутами обращался за неотложной помощью в связи со сквозным огнестрельным ранением в бедро. Левин сообщил приметы полковника милиции, который сопровождал раненого: высокий брюнет, примерно 50 лет, сутулится, глаза карие, нос с горбинкой. По словам С. Левина, вышеописанный полковник запретил ему зарегистрировать раненого в книге регистрации, не предъявил свое милицейское удостоверение и пренебрежительно отнесся к предложению Левина выписать направление в Институт Склифосовского.
Проверкой регистрационных книг и тщательным опросом всего медицинского персонала Института скорой помощи имени Склифосовского установлено, что ни 19, ни 20, ни 21 января к ним не поступил ни один мужчина с пулевым огнестрельным ранением в область правого бедра.
Несмотря на то, что след раненого преступника в настоящий момент фактически потерян, прихожу к заключению, что:
поскольку медсанчасть станции метро «Арбатская» расположена вблизи улицы Качалова, где в доме № 36-А произошло убийство генерала Мигуна, и в связи с тем, что раненый потерял, по словам врача Левина, много крови, злоумышленники были вынуждены по дороге в неизвестную нам еще больницу обратиться в эту медсанчасть за неотложной помощью.
Вверенная мне группа оперативно-следственных работников МУРа продолжает поиски преступника в московских и подмосковных больницах.
Врач Сергей Левин и медсестра Дина Темногрудова доставлены в НТО МУРа для создания фоторобота-портрета полковника милиции, который сопровождал раненого…
16 часов с минутами
В кинозале НТО Женя Тур, доктор Сергей Левин и медсестра Дина Темногрудова компоновали на киноэкране фоторобот-портрет полковника милиции, который 19 января вечером сопровождал раненого.
В полумраке зала дремал в кресле Валентин Пшеничный. По-моему, это был его первый отдых за все дни нашего следствия. Я и Светлов стояли у двери и вглядывались в возникающее на экране темноволосое лицо с носом горбинкой, тонкими ноздрями, низкими надбровными дугами и жесткой поперечной складкой на подбородке.
– Олейник, – шепнул мне на ухо Светлов. – Полковник Олейник, одно лицо.
Я кивнул ему и подошел к креслу Пшеничного. Очень не хотелось его будить, но пришлось. Я тронул его за плечо, и он тут же встрепенулся, вскинул на меня свои запавшие от усталости голубые глаза. Я подсел к нему, сказал негромко, чтобы слышал лишь он один:
– Валя, когда будет готов портрет, – никому не показывать и не тиражировать. Отдашь мне и сам поедешь домой спать.
– Но я же еще не нашел преступника…
– Ты его уже нашел. Только трогать его пока нельзя. Заканчивай здесь, сдай мне портрет и иди спать. Это приказ. Мне нужно, чтоб ты выспался.
Он кивнул, и мы со Светловым вышли из кинозала. По пустому коридору НТО, который одновременно был музеем криминалистики МУРа – здесь в стеклянных витринах и шкафах стояли самые различные экспонаты – трофеи МУРа в борьбе с преступным миром, – мы с Маратом шли в другое крыло здания, в 3-й отдел МУРа, мимо разнокалиберных пистолетов, финок, кастетов, обезвреженных мин, самопалов, отмычек, капканов, удушек, аэрозольных баллончиков с уже испарившейся отравляющей жидкостью, динамитных зарядов без взрывателей и взрывателей без динамита.
– Выбирай, – усмехнулся Светлов, показав на эти экспонаты. – У меня еще в камере вещдоков такого барахла до фига.
– Выберу, – ответил я. – Когда срок придет.
Свернув за угол коридора и пройдя через ряд дверей и переходов, мы оказались совсем в другом мире – среди привычного будничного муровского мата, телефонных звонков, грохота сапог и густого запаха табака. А в дежурке-предбаннике светловского кабинета мы застали странную картину: чуть не половина оперативников состава 3-го отдела, то есть человек двадцать офицеров, сгрудились вокруг стола со «Спидолой», которая вещала чистым, не прерываемым глушилками голосом:
…Аккредитованные в Москве западные корреспонденты сообщают, что генерал Мигун, первый заместитель Председателя КГБ, был инициатором арестов лидеров левой экономики и разоблачений связей с ними дочери и сына Леонида Брежнева, что вызвало гнев Михаила Суслова и Брежнева. По слухам, Мигун покончил жизнь самоубийством, после…
– Что это такое? – спросил, нахмурившись, Светлов.
– Это «Голос Америки», Марат Алексеевич, – сказал капитан Арутюнов.
– Я сам слышу, чей это голос. Что это значит, я у вас спрашиваю?!
– Это значит, что сначала мы вкалывали на Отдел разведки и «Каскад», сейчас – на Прокуратуру, а все лавры за разоблачение левой экономики достаются КГБ. Ведь это вся страна слышит – усмехнулся капитан Ласкин. – И самое интересное, что именно это сообщение никто не глушит…
Словно иллюстрируя его слова, в эфире прозвучало:
…полагают, что смерть Суслова обострит борьбу за власть в одряхлевшем кремлевском руководстве.
Женева. В Женеве происходят совещания Александра Хейга с…
– мощный шум глушилок тут же покрыл голос заморского диктора.
Ласкин и все остальные красноречиво посмотрели на меня и Светлова.
– Выключи, – приказал Светлов Арутюнову. Затем, в разом наступившей тишине, он прошелся по дежурке и сказал:
– Братцы! Мы никогда не лезли в политику и не лезем. Мы – сыскные ищейки, уголовный розыск. Если где-то убили человека, мы должны найти убийцу – вот и все. Лично я поэтому работаю в МУРе, а не где-то в другом месте. Поэтому давайте делать свое дело, и нечего нам, муровцам, слушать эти «вражеские голоса», – от них только бессонница по ночам. Нам поручено найти убийцу Мигуна – и надо найти. За это нам деньги платят…
