– Двадцать четыре сотни, сэр. За гостиничный номер.
– В неделю?!
– В день, – Александра опять поправила колготки, которые постоянно морщились на ее худых, без коленок, ногах.
– В ДЕНЬ???? – обалдел Винсент. – За это дерьмо? Две кровати и три дивана?
– Вы имеете прекрасный вид на Кремль…
– К чертям этот вид! Нет, мы не остаемся в этом номере! А это что? – палец Винсента ткнулся в следующую строку.
– О, это ваше питание в ресторане отеля. Завтраки и ужины.
– Две тысячи баксов за пять дней??
– Это всего двести долларов с человека в день…
– Всего! – язвительно воскликнул Винсент и показал на третью и четвертую строки: – А это что? Это?
– Транспорт и телефонные звонки.
– Семь долларов за минуту?!
– Сэр, Москва – самый дорогой город в мире! – с гордостью сказала Александра.
– О, конечно! – снова язвительно воскликнул Винсент. – А сколько ты зарабатываешь в день?
– Я не живу в отеле, сэр. И у меня нет телефона.
– Это умно, – Винсент сел к столу и принялся за расчеты: – 0 кей, мы можем жить скромней. Сколько стоит самый дешевый номер в этом отеле?
– Самый дешевый? Четыреста двадцать долларов в день, сэр.
– А в других отелях?
– Для вас?
– Что значит «для вас»? Для меня, для него, – Винсент показал на Робина. – Я уезжаю, а он остается.
– Видите ли, сэр, в нашей стране для иностранцев одни цены, а для наших граждан – другие. Для вас самый дешевый номер будет стоить двести восемьдесят долларов в день.
– А для вас?
– А для наших граждан можно найти за тридцать.
– Странное гостеприимство. И после этого он хочет, чтобы мы вкладывали наши деньги в вашу экономику? – Винсент показал на телеэкран, где русский президент продолжал свою бесконечную речь. – Что он говорит, кстати?
– Что главные трудности уже позади и что он нашел деньги заплатить долги по зарплатам шахтерам, учителям и армии.
– И вы верите ему?
Александра выразительно посмотрела на потолок и вентиляционные решетки под ним, потом сказала:
– Конечно, верим! Разве не вы дали ему вчера двенадцать миллионов?
– Что? – Винсент даже подпрыгнул со стула. – Он будет платить свои долги моими деньгами???
– Ну, не только вашими, сэр, – успокоила его Александра. – У нас пятьсот частных банков, и почти все они поддерживают президента. Он, безусловно, выиграет выборы!
Робин подал Винсенту газету «Moscow News» с крупным заголовком на первой полосе:
«РЕЙТИНГ ПРЕЗИДЕНТА УПАЛ ДО 6 ПРОЦЕНТОВ! РЕЙТИНГ КАНДИДАТА КОММУНИСТОВ – 76 ПРОЦЕНТОВ!»
– О Боже мой! – прошептал в ужасе Винсент. И ринулся к телефону, стал, срывая пальцы, накручивать диск старого и тяжелого, как утюг, аппарата.
– Куда вы звоните, сэр? – спросила Александра.
– Этому сукину сыну Юри Болотников! Он говорил нам, что возврат к коммунизму невозможен!
– Звонить бесполезно, сэр. Во-первых, Болотников сейчас в опере. А, во-вторых, час назад в центре города перестали работать все телефоны, какая-то авария с кабелем.
– А Джордж «Баффало буллс»? У него есть «Моторола»! – Винсент вытащил из подзарядного устройства свой сотовый телефон.
– Я думаю, что Георгий уже арестован, сэр, – нехотя сказала Александра. И пояснила в ответ на ужас в глазах Винсента и Робина: – Вы видите эту стройку за окном? Ее ведет «Земстрой», то есть компания Бруха. Но два часа назад один из его бурильных станков перебил коллектор телефонной связи Кремля. Поэтому Бруха по всей Москве ищут начальники КГБ и кремлевской охраны.
9
Саша– Александра была права, за исключением одной мелочи -Георгий Брух еще не был арестован. В компании Виктора Машкова, начальника службы безопасности треста «Земстрой», и двух своих малолетних сыновей он наслаждался парилкой на дачном участке своего треста. Машков был кривоногим, как все самбисты, тридцатилетним красавцем с узким лицом голливудского актера и с накачанной грудной клеткой, а дети Бруха были худющими пацанами в возрасте шести и девяти лет. Вчетвером они голыми парились в новенькой финской сауне, переделанной под русскую парилку: светлый деревянный пол был выстелен тут ветками свеженаломанной хвои, издававшей йодисто-лесной запах, в деревянном же ведерке отмачивались березовые веники, а угли электрической жаровни Машков поливал разбавленным в туеске пивом. Дети выдерживали в парилке не больше двух минут и удирали плескаться в, душевую, а Брух и Машков, распарившись, голяком выскакивали на мороз и по заснеженному дощатому настилу пробегали двадцать метров до круглой прибрежной полыньи в замерзшем Волчьем озере.
Вокруг озера стояли заповедные хвойные леса, а прилегающий к озеру кусок такого леса величиной с футбольное поле был расчищен от зарослей кустарника и огорожен глухим металлическим забором с витой колючей проволокой поверху и глазками крохотных телекамер на угловых башенках. На этом участке, в окружении подстриженных елей и ледяных горок с разноцветными детскими санками, стояли шесть новеньких трехэтажных кирпичных коттеджей и маленькая бревенчатая «дежурка» у наглухо запертых стальных ворот. Коттеджи сияли большими желтыми окнами с цветными отблесками каминов и телеэкранов, из труб над их черепичными крышами вился березовый дым, а подле крылец дремали «чероки», «БМВ» и «мерседесы». Тихо было в этом дачном заповеднике, уютно и мирно, словно в какой-нибудь Баварии. Только хлопанье дверей прибрежной парилки, топот босых ног Бруха и Машкова да их восторженный мат нарушали эту уютную тишину.
С шумом рухнув в ледяную воду, Брух и Машков тут же выскочили из нее на берег, отфыркиваясь, как медведи, и побежали назад, в сауну. Пар валил от их белых тел. В сауне они выгнали детей домой, забрались на верхнюю полку и, снова матерясь от удовольствия, стали по очереди хлестать друг друга мокрыми и трепетно-обжигающими вениками.
А тем временем серый «мерседес» директора Федеральной службы безопасности генерала Бай Су Койя, черный «кадиллак» маршала Сое Кор Цннья и могучий крытый «Урал» с бойцами спецотряда «Витязь» уже второй час таранили фарами темноту и вечернюю поземку Калужского шоссе. По обе стороны их пути по окна в снегу стояли старые и темные избы типичных подмосковных окраин – с косыми заборами, приснеженными скворечниками наружных нужников, сараями и поленницами заготовленных на зиму дров, с собаками на цепях и с узкими, протоптанными в снегу тропками от калиток до деревянных крылец.
Пугая ревуном встречные и попутные машины, вызывая переполох во всех окрестных курятниках и озверелый лай дворовых собак, кортеж охранных спецслужб носился вдоль этих заборов и домов то на восток, от Москвы, то снова к Москве, на запад. Хозяин переднего «мерседеса» генерал Бай Су Кой материл своего водителя и сидевшего подле него командира «Витязя»:
