За то время, что я пила чай, разглядывала книги на книжных полках и изумлялась сначала тому, что Худя читает антисоветчину, а потом – странной записке на двери «Прощай. И пожалуйста, уезжай в Россию», – этот гул приблизился к городу настолько, что не только я, но и сотни людей высыпали из домов, махали в небо руками и шапками.
В небе ревели десятки транспортных самолетов. Мощный гул их двигателей валом катил на город с запада, северо-запада и с юго-востока, их бортовые огни полукольцом блистали и мигали в черной вышине. За самолетами шли огромные транспортно-десантные вертолеты. Над самим Салехардом авиабригады делились: самолеты шли на посадку к аэропорту, а вертолеты садились прямо у речной пристани, у ресторана «Волна» на толстый лед замерзшей Оби.
Это по приказу партии и правительства в помощь авиадесантной дивизии имени Октябрьской революции прибывали в Салехард: из Москвы – специальная имени Дзержинского дивизия КГБ СССР, из Воронежа – 1300 курсантов Высшей офицерской школы милиции, из Мурманска – две дивизии морской пехоты, а из Хабаровска – бригада десантников и спецвойска по охране объектов особой государственной важности. Часть этих войск уже веером разлетелась по тундре, сбрасывая вооруженные десанты на нефтяные и газовые буровые, трассы газопроводов, вахтовые поселки и ненецкие стойбища. Но и те воинские части, которые прибывали сейчас в Салехард, своим количеством и мощью производили на жителей города оглушающее впечатление.
Я думаю, что такое же потрясение испытали в свое время чехи, когда на Прагу по воздушному мосту обрушились наши десантники. Разница лишь в том, что вряд ли чехи радовались тогда нашим войскам так, как радовалось им сейчас все русское население Салехарда.
Черт возьми, до чего все-таки приятно быть гражданином страны, у которой такая военная мощь! Пусть у нас почти повсеместно карточная система, пусть нет в магазинах мяса, масла и т.д., но зато мы можем спать спокойно – никакие китайцы, американцы, западные немцы или израильские агрессоры нам не страшны! Сердце радовалось, глядя, как из огромных, брюхатых транспортных «антонов» прямо на лед замерзшей Оби выкатывались танки, бронемашины, вездеходы-амфибии и, с заведенными моторами, с ходу строились в колонны, готовые стальной лавиной прокатить по тундре, тайге, пустыне – там, где прикажет Родина…
Конечно, какую-нибудь хилую интеллигентку то, что случилось со мной вчера, вышибло бы из колеи на год или даже на всю жизнь. Есть женщины, которые после шока изнасилования даже сходят с ума или становятся лесбиянками. Я не хочу сказать, что я сделана из дерева. Но и не из соплей. В конце концов, я уже четыре года проработала в милиции, а уж эта работа закаляет нервы и характер, поверьте!
И сейчас, глядя на мощь наших Вооруженных Сил и на всеобщее ликование людей на улице, я почти напрочь забыла о том, что случилось со мной всего ночь назад, я испытала какой-то радостный подъем и прилив новых сил.
52
В гостинице «Север» тоже царила радостная, буквально праздничная обстановка. Здесь, прямо в вестибюле, расположился Объединенный оперативный штаб армии, КГБ и милиции. Радисты диктовали штабным офицерам получаемые по радио донесения:
– Милиция высаживается в «Зарю над Севером»!..
– Морская пехота заняла «Путь к коммунизму»!..
– Войска КГБ блокировали «Заветы Ленина»!..
Никто не обращал внимания на некую двусмысленность этих фраз, штабные офицеры быстро наносили цветные флажки на огромную карту Ямало-Ненецкого округа, отмечая районы, уже надежно блокированные прибывшими войсками.
– Да, наша военная машина робыть, як «Зингер» – безотказно! Нам эти ненцы – тьфу! Соплей перешибем!.. – громко говорил в гостиничном ресторане здоровенный, лет двадцати трех танкист-украинец, накладывая себе полную тарелку макарон по-флотски. Ресторан был приспособлен под штабную столовую, и теперь тут было полным-полно офицеров самых разных родов войск. – А якшо мы з ними не управимся, так я брательнику эрдэ кину – он в особых частях служит, они специальну подготовку проходять, – продолжал украинец и через окошко на кухню обратился к повару ресторана: – Шеф, ты местный?
– Местный. А что? – ответил повар.
– Слухай, а правду болтают, што у ненок м…а не вдоль, а поперек?
Этот блеф доисторической, прямо скажем, свежести каким-то совершенно мистическим образом десятилетиями передается от одного поколения прибывших на Север мужчин к другому Еще не было мужика, который, прилетев в Заполярье, не попался на удочку этой нелепости…
Я взяла себе на завтрак пшенную кашу и брусничный кисель – не есть же с утра макароны по-флотски! Свободных столиков не было, но не одна, а сразу три офицерские компании гусарски предложили мне место за их столами. Я села к тем, у кого стол был почище. Конечно, я оказалась в центре интересов этих офицеров. После короткой, с примесью флирта, церемонии знакомства один из них сказал с целью завладеть общим и моим вниманием:
– Братцы, а вы слыхали, как хабаровский десантник Ваня Бугаев германских диверсантов тут поймал? Не слыхали? Ну! Это же главная хохма дня! Весь штаб знает! Слушайте! Два немца – один из обрусевших, какой-то заготовщик пушнины, а другой – вообще не немец, а американец немецкого происхождения, но это не важно, – короче, два иностранца еще до нашей высадки оказались в ненецком совхозе «Светлый путь». Сидели они себе тихо, пили чай с баранками, и вдруг прямо с неба падает на тундру хабаровский десант. И в этом десанте – прапорщик Ваня Бугаев. Тут нужно заметить, Анечка, – специально для меня пояснил рассказчик, – что этого Ваню Бугаева, как и всех десантников, подняли ночью по боевой тревоге, сунули в «Ми-10», когда он еще со сна портянку на сапог накручивал, и куда его везут воевать, он, конечно, не больно-то расслышал. Короче, прыгает Ваня Бугаев из вертолета в тундру, врывается спросонок в правление совхоза «Светлый путь», а те два иностранца как увидели нашего солдата, так у них по привычке и вырвалось «Хенде хох!». Ну, они это друг другу сказали, но Ваня Бугаев от этого «хенде хох» совершенно обалдел и орет не своим голосом: «Гитлер капут! Гитлер капут! Ура!!!»…
После того как все отсмеялись, рассказчик добавил с улыбкой:
– Вы думаете, Ваня Бугаев «строгача» за это схватил? Ни фига подобного! Наоборот – благодарность от КГБ! Потому что этот американский немец или немецкий американец – черт его знает, как правильно! – короче, один из этих немцев оказался какой-то важной персоной. Некто Зигфрид Шерц, которого удмуртские гэбэшники прошляпили, оттого он и попал в тундру. Прогуляться, сукин сын, решил по Советскому Союзу! А Ваня Бугаев его – хап за шкирку. «Гитлер капут», – кричит… Анечка, вы куда?
– Дела, – улыбнулась я, – спасибо за компанию…
Мне некогда было рассиживаться в ресторане и слушать армейские байки: я должна была найти Худю Вэнокана. Но его не было ни в вестибюле, ни в ресторане, ни в штабных комнатах на втором и на третьем этажах гостиницы. Зато, открыв на третьем этаже какую-то очередную дверь, я наткнулась на своего начальника старика Зотова и начальника Салехардского управления КГБ майора Шатунова. И опешила: посреди всех событий, в самом центре штабной суматохи и напряженно-боевой работы эти двое выглядели буквально курортниками – они сидели посреди двуспального гостиничного номера в одном нижнем белье, небритые, и резались в карты. На столе была пустая бутылка из-под коньяка, остатки закуски. Правда, закуска у них была – хуже не придумаешь – консервная банка селедки в томатном соусе…
