— Должен заметить, что вы не очень долго меня уговаривали, —
пошутил Дронго.
— Не очень, — она подняла свой бокал. — За нашу встречу. Мне
действительно было интересно весь день наблюдать за вами.
— Не напрашивайтесь на комплимент, — усмехнулся Дронго, — на
вас смотреть гораздо приятнее, чем на меня. Мы в неравных условиях.
На этот раз стук бокалов был почти не слышен. Вино начало
оказывать свое действие. На скулах выступил румянец.
— А если я пойду дальше? — вдруг спросила она, когда он
протянул руку, чтобы поставить свой бокал на столик. — Если я попрошу вас
остаться на ночь?
Рука не дрогнула. Он поставил бокал на столик.
— Вы уверены, что вам этого хочется? — грустно спросил
Дронго.
Она была молода и красива. Сегодня он потряс ее своими
цирковыми трюками. А что будет завтра?
— Я уже не девочка, — заметила Линовицкая, не сводя с него
глаз, — если вас что-то смущает, вы можете мне об этом сказать. Прямо и честно.
— Ничего, — сказал он, вспоминая Джил. В конце концов, он не
собирается жениться на сидевшей напротив него женщине.
Она поднялась. Обошла столик. Пока она сделала эти четыре
шага, он тоже успел подняться. Даже на каблуках она была ниже него ростом.
Поцелуй был долгим. Очевидно, она относилась к типу женщин, которые привыкли
проявлять инициативу. Он почувствовал на своем теле ее требовательные, ищущие
руки.
Его руки заскользили вниз. Она расстегнула ему ремень.
Волнующий момент первой встречи, взаимное узнавание друг друга. Первые прикосновения,
первые ощущения, первые ласки. Оба начали забывать обо всем на свете. И в этот
момент зазвонил телефон. Они одновременно вздрогнули. Звонил мобильный телефон
Дронго. Он забыл его выключить. Еще несколько секунд они стояли, глядя друг на
друга и не обращая внимание на требовательные звонки, раздававшиеся из кармана
пиджака. Затем Дронго достал аппарат, взглянул на номер телефона звонившего и
нахмурился. Звонил Халупович. Поняв, что произошло нечто неожиданное, ока тоже
убрала руки.
— Слушаю, — сказал Дронго, — я вас слушаю, говорите.
— Это я, — услышал он голос Эдуарда Леонидовича, — вы не
поверите, но меня опять хотели убить. На этот раз у меня дома. Погибла…
Дронго дернул рукой. Пытаясь придержать падающие брюки, он
сделал резкое движение. Аппарат упал на пол. Они одновременно наклонились,
чтобы его поднять.
— Что случилось? — спросила она, успев дотянуться до
аппарата. Но телефон был уже выключен.
— Позвонил Халупович, — пояснил Дронго, — он говорит, что
его опять пытались убить.
— Как это — убить? — растерянно спросила она. — Не может
быть! Давайте ему перезвоним.
В этот момент телефон снова зазвонил. Она машинально
включила аппарат, но, опомнившись, протянула его Дронго.
— Алло, вы меня слышите? — раздался голос Халуповича.
Глава двадцать четвертая
Когда Дронго вновь услышал голос звонившего, он уже не
сомневался, что сегодня ночью не останется в квартире стоящей перед ним
женщины.
— Слышу. Спокойно скажите, где вы находитесь и что
случилось?
— Я у себя дома, — пояснил Халупович. — Кто-то опять пытался
меня убить. Я чудом спасся. Но погиб наш кот. Вы меня слышите?
— При чем тут кот? — не понял Дронго. — Какой еще кот? Кто
хотел вас убить?
— Опять отравили, но на этот раз молоко! — закричал
Халупович. — Уже во второй раз. Но сегодня меня спас кот. Он опрокинул чашку,
из которой я должен был пить, и начал лакать из этой лужицы. И теперь он погиб.
Я хотел вызвать милицию, но Оксана уговорила меня позвонить вам.
— Какая Оксана? — разозлился Дронго. — Значит, вы дома не
один? Кто еще рядом с вами?
— Все здесь, — виновато сказал Халупович, — так получилось.
Я не думал, что все так произойдет. Это вышло случайно, абсолютно случайно…
— Ни к чему не прикасайтесь! — приказал Дронго. — Ни до чего
не дотрагивайтесь. Вы в квартире на Тверской?
— Нет. У меня на Ленинском проспекте тоже есть квартира. И
сейчас я нахожусь здесь.
— И рядом с вами Оксана Григорьевна? — понял Дронго. — Вы,
очевидно, немного мазохист, любите щекотать себе нервы. Зачем вы позвали ее к
себе.
— Я не звал, — возразил Халупович, — они сами приехали…
— Кто это они? Вы не одни?
— Нет. Здесь Элга и Фариза. Мы все здесь. Все вместе.
— Вы ненормальный, — рассерженно заявил Дронго, — надеюсь,
больше никого нет?
— Нина с Таней. Я привез их сюда, чтобы не беспокоить мать
Нины.
— Вы противоречите сами себе, — заявил Дронго. — Два дня
назад вы говорили, что никогда не приводите к себе домой. А сейчас устроили у
себя в доме бардак? Воспользовались тем, что временно остались холостяком?
— Они сами приехали, — повторил Эдуард Леонидович, — вы
можете приехать ко мне и убедиться.
— Скажите ему, что мы сейчас к нему приедем, — сказала
Линовицкая.
Дронго взглянул на нее. Если он скажет Халуповичу, что они
приедут вдвоем, тот сразу все поймет. Но, с другой стороны, она имеет право на
этом настаивать. И как следователь, и как женщина, которая становится одним из
действующих лиц в этой трагедии.
— Мы сейчас приедем, — сказал Дронго, — вместе с Валентиной
Олеговной.
— Ах, с ней, — понял Халупович. — Я вас поздравляю, Дронго,
у вас неплохой вкус. А у меня ничего не вышло.
— Ничего не трогайте и никуда не уходите, — приказал Дронго.
— Мы выезжаем.
Убрав аппарат, он взглянул на Линовицкую.
— Кажется, нужно ехать, — не совсем уверенно предложил
Дронго. — Я должен перед вами извиниться.
— Ничего, — невесело улыбнулась она, — надеюсь, Халупович не
умрет до нашего приезда. А мы можем увидеться и в другой раз. Сейчас я
переоденусь и мы поедем.
Линовицкая выходила из комнаты, когда Дронго окликнул ее:
— Валентина, — он впервые назвал ее по имени.
Она стремительно обернулась.
— Спасибо, — сказал Дронго.
Она поняла, что этот человек никогда больше здесь не
появится. Это было как наваждение, как мгновенная вспышка. Больше такой ночи не
будет. Она кивнула ему, в знак понимания. Глаза предательски блеснули, но она
сдержалась.
Через пять минут Линовицкая появилась, но уже в другом
платье. Она не надела служебный костюм, но ее строгий темно-серый наряд был
свидетельством ее понимания ситуации. Она успела даже стереть косметику. Перед
ним снова была строгая женщина-следователь. «Она как будто прибавила в
возрасте», — подумал Дронго.
