— Может, это все-таки сделал ваш водитель? — спросил Арсений
Николаевич Халуповича.
— Не знаю, — пожал тот плечами. — Я теперь ничего не знаю и
никому не верю.
Он мрачно умолк и отвернулся.
Бозин взглянул на Мамаджанова:
— Вы никого не видели у дома?
— Никого. Мне не открыли, и я сразу ушел. А вчера ночью
сестра сказала мне, что в доме произошло убийство, и к ней приходил какой-то
частный эксперт с экзотической фамилией Дронго. Сестра знает, что есть такие
птицы — дронго. Но она никогда не слышала, что подобные имена бывают у людей.
Когда я услышал о Дронго, то понял насколько необычное преступление здесь произошло.
Мы в нашей глуши тоже слышали о знаменитом Дронго. Поэтому сегодня днем я
приехал сюда, чтобы узнать, как себя чувствует Фариза. И несколько раз звонил
ей потом в «Метрополь». Когда она, наконец, приехала в гостиницу, я узнал, что
произошло еще одно убийство. Вот тогда я и решил приехать сюда. Должен вам
сказать, что я серьезно опасаюсь за жизнь сестры. Именно поэтому я сюда и
приехал. Больше я ее к вам не пущу. Два убийства подряд — это много даже для
статистики.
— Мы сами ничего не понимаем, — признался Халупович.
Он посмотрел на следователей и неожиданно сказал:
— Наверное, я в чем-то ошибался. Но до сих пор не могу
понять, в чем именно.
— Кто вас преследует? — спросил Рамиль. — Кому вы перешли
дорогу?
— Откуда я знаю? — вздохнул Халупович. — «Приличные люди» в
таких случаях нанимают киллеров. Но это не конкуренты. И не мои враги. Я не
могу понять, кому нужно было на меня покушаться. А второе убийство уже
раскрыто. Присутствующий здесь господин Дронго нам помог. Он нашел убийцу,
который оказался моим водителем. Этот мерзавец спрятал девочку и хотел скрыть
преступление, убив мою секретаршу.
— Значит, оба убийства раскрыты?
— Нет, — ответил за хозяина кабинета Бозин. — Раскрыто
только убийство, которое произошло в этом здании, но мы до сих пор не знаем
имени человека, положившего яд в бутылку с водой, от которого погибла
домработница Эдуарда Леонидовича.
— Может быть, вам нужна моя помощь?.. — начал Мамаджанов, и
в этот момент в кабинет вошла Нина. Подполковник сидел спиной к входной двери.
— Таня устала и хочет спать…
Нина не успела закончить фразу, когда Мамаджанов обернулся.
Нина увидела его лицо.
— Это он, — растерянно пролепетала она, отступая к двери. —
Это он.
Глава двадцать вторая
Она была близка к обмороку. Халупович, подбежав к Нине,
положил ей руку на плечо.
— Спокойно, — сказал он, глядя ей в глаза. — Не нужно так
нервничать. Все в порядке. Он нам все рассказал. Не нужно волноваться.
— Я постараюсь, — пробормотала Нина, стараясь не смотреть в
сторону подполковника.
— Как девочка? Как она себя чувствует? — спросила
Линовицкая.
— Не очень, — призналась Нина, — мне кажется, она поняла,
зачем ее похитили, и очень переживает. К тому же Егор сказал ей о смерти
бабушки. Господи, мы ему так доверяли!
— Может, я пойду к девочке? — предложил Халупович.
— Ей плохо, — кивнула Нина, — может, лучше привести ее сюда?
— Приведите, — разрешил Бозин, — может быть, мы узнаем
что-то новое. А потом отвезите девочку к себе. Сегодня нельзя оставлять ее
одну.
Нина кивнула Халуповичу и вышла из кабинета. Мамаджанов,
поднявшись, протянул руку Эдуарду Леонидовичу:
— У меня действительно нет ничего против вас. Вот мой
телефон, — он написал номер своего мобильного телефона и протянул его Бозину. —
Если я вам понадоблюсь, меня всегда можно найти. До свидания.
— До свидания, — кивнул ему Халупович. — Спасибо вам,
Рамиль. Благодаря вам ко мне возвращается вера в людей.
— Вот это правильно, — улыбнулся подполковник, — никогда не
нужно терять веру в людей.
Он вышел из кабинета.
— Надеюсь, вы больше не сомневаетесь в моих словах? —
спросил Халупович, обращаясь к Дронго. — Покойная Елизавета Матвеевна не могла
никого ко мне пустить. Она была очень дисциплинированная. И если она не пустила
даже подполковника милиции, то подозревать, что она пустит в квартиру кого-то
еще, по — моему, абсурдно.
— И, тем не менее, она умерла, — почему-то вступилась за
Дронго Линовицкая.
— Умерла, — согласился Халупович, — но возможно, что в
бутылке оказалась некачественная вода.
— Это известная на весь мир фирма, — возразил Дронго, — и
бутылка была закрыта. Постарайтесь нигде этого не говорить, иначе компания,
производящая воду «Эвиан», подаст на вас в суд.
— Который вы проиграете, — добавила Линовицкая. — Экспертиза
установила, что в воде был растворен яд, который используют против грызунов.
Выпускается он в России. Этот яд не мог попасть в воду, произведенную во
Франции.
Халупович развел руками.
Дверь открылась, и Нина ввела в комнату упирающуюся Таню.
Было видно, как довольно высокая для своего возраста, несколько угловатая
девочка не очень охотно идет за Ниной. У девочки были растрепанные рыжие
волосы, слегка выпирающий подбородок, курносый нос, светло-карие глаза, вокруг
носа рассыпаны веснушки. На ней было платье немыслимой серо-желтой расцветки.
На ногах были ботинки. На груди у девочки висела фигурка Микки Мауса, надетая
на ремешок. Войдя в кабинет, она закусила нижнюю губу и уставилась в пол. Нина
обхватила ее за плечи и подвела к столу, а затем почти силой усадила на стул.
— Татьяна, — ровным голосом обратилась к ней Линовицкая, —
как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, — ответила девочка, не поднимая глаз.
— Ты можешь с нами поговорить? — спросила следователь.
— Могу, — очень тихо произнесла она.
— Ты можешь рассказать, что с тобой было? Как тебя похитили?
Можешь вспомнить сейчас или лучше расскажешь нам обо всем утром?
— Могу.
— Как все произошло?
Девочка молчала. Она по-прежнему избегала смотреть на
сидевших в кабинете людей. Молчание затягивалось, и Нина решила вмешаться.
— Она спустилась в столовую и перепутала лифты, хотела
подняться наверх, чтобы взять деньги. А поднялась в институт. Там ей
понравилось, и она долго ходила по коридору. А потом спустилась вниз и пошла в
гараж. Там ее и увидел Егор. Вот и все, что она мне рассказала.
— Все было именно так? — спросила Линовицкая.
— Да, — прошептала девочка.
