— В нашей практике бывает всякое, — заметил Арсений
Николаевич. — Сейчас нам важно объединить усилия и вычислить убийцу.
Она молчала.
— Уголовное дело по факту убийства секретарши должна вести
наша прокуратура, а домработницы — ваша. Плюс пропажа девочки. Нужно решить, к
какому из дел ее отнести — к вашему или к моему. Или мы объединим все эти три
дела.
— Нужно объединить, — согласилась Линовицкая, словно
очнувшись. Она взглянула на сидевших перед ней женщин. — Мне нужно будет вас
допросить и составить протокол. Думаю, вы понимаете, что вам нельзя уезжать из
Москвы без нашего разрешения.
— Я предупреждала, — напомнила Оксана, — теперь нам придется
задержаться в Москве. Для меня-то это не проблема, я живу у сестры. А вот
проживание остальных будет некоторой проблемой для Эдуарда Леонидовича. Ему
придется платить за них.
— Спасибо, — вдруг вмешалась Элга, — но это не нужно. Не
обязательно. Я могу сама заплатить за свой отель.
— И я могу, — вставила Фариза.
— Разве дело в оплате? — горько воскликнул Халупович. — Да я
бы все свое состояние отдал, чтобы воскресить Оленьку и Елизавету Матвеевну!
— Увы, — взглянул на него Бозин, — это уже невозможно.
Давайте сделаем по-другому. Составим список людей, которые знали, что у вас
есть квартира на Тверской, и были здесь, в здании, в момент убийства. Так
сказать, очертим круг подозреваемых.
— Верно, — подал голос Дронго, — нужно определить, с кем мы
должны работать.
Линовицкая, обернувшись, внимательно посмотрела на него.
Что-то в ее глазах заставляло Дронго напрячься. Это было не просто любопытство.
Это было другое чувство. Больше интереса, чем он мог ожидать.
— Первый номер — это вы, Халупович, — сказал Бозин,
аккуратно написав фамилию хозяина кабинета и поставив перед ней цифру один. —
Следом идут ваши дамы. — Он записал их данные — Элга Руммо, Фариза Мамаджанова
и Оксана… — Простите, ваша фамилия Филиппенко, как указано в удостоверении?
Оксана Григорьевна согласно кивнула.
— Значит, еще трое, — отметил Бозин. — А ваш помощник и
секретарша знали о вашей квартире?
Халупович бросил взгляд на Дронго. Отрицать это было бы
глупо.
— Знали, — сознался он, — но они там никогда не бывали.
— Они могли там быть, — резонно возразил Бозин и добавил еще
две фамилии. Затем, подумав, спросил: — А Шальнев? Он ведь, кажется, отвечает у
вас за безопасность. И к тому же является вашим заместителем.
— Он никогда не бывал у меня дома, — ответил Халупович, — во
всяком случае, на этой квартире.
— И, тем не менее, мы его поставим следующим. Семь человек,
— сказал Бозин, — не густо, но и не мало. Кто еще? Кто мог знать об убийстве и
побывать в вашей квартире?
— Никто. Я не посвящаю посторонних в свои личные дела, —
нервно заметил Халупович.
— Значит, больше никого? — настаивал Бозин.
— А водители? — вдруг напомнила Элга. — Они нас отвозили и
привозили.
— Да, — кивнул Эдуард Леонидович, — они тоже знали, где находится
моя квартира, и были знакомы с Олей.
— Как их фамилии?
— Михаил Жислин и Егор Скрёбов.
— Итого девять человек, — подвел итог Бозин. — Мне кажется,
что убийцу нужно искать среди них.
— А если это кто-то посторонний? — предположила Элга. — Вы не
думаете, что кто-то мог появиться в доме нашего друга, а потом прийти сюда и
убить несчастную девушку?
Дронго заметил, что при этих словах вздрогнула Фариза. Но он
не стал вмешиваться в разговор.
— Возможно, что так и было, — согласился Бозин, — но ведь
этот посторонний должен был сначала незаметно проникнуть в квартиру, а потом
так же незаметно появиться здесь, украсть девочку, а потом убить Ольгу.
— Правильно, — неожиданно поддержала его Оксана Григорьевна,
— не нужно считать, что преступления совершаются при помощи нечистых сил или
какими-то особыми людьми. Обычно это делают нормальные люди, которые живут
среди нас. Вернее, не совсем нормальные. Они нормальны лишь внешне, и их трудно
отличить от действительно нормальных людей.
— Получается, что одна из нас — убийца? — вмешалась Элга.
Когда она волновалась, акцент проявлялся сильнее. Оксана
Григорьевна недовольно заметила в ответ:
— Я не сказала, что убийца сидит за этим столом. Я лишь
сказала, что убийца не обязательно должен обладать какими-то сверхъестественными
способностями. Это может быть человек, похожий на нас.
— Девять человек, — подвела итог затянувшемуся спору
Линовицкая. Она повернулась к Дронго: — Вы ничего не хотите сказать?
— Хочу, — поднялся со своего места Дронго. — Мне кажется,
что вы несколько увлеклись в своих рассуждениях. А я видел погибшую и могу
сказать, что удар, нанесенный ей, был очень сильный. Тяжелым предметом ей
проломили череп с первого удара, и к тому же она упала с некоторой высоты.
Женщина не способна нанести такой удар. Думаю, что убийца — мужчина. Но, с
другой стороны, зачем ему рисковать, проникнув в квартиру, и пытаться отравить
воду? Если бы он хотел убить либо Эдуарда Леонидовича, либо его домработницу,
то мог бы спокойно дождаться жертву на лестничной клетке и нанести удар. Здесь
что-то не состыковывается.
— Есть еще одна версия, — вмешалась Оксана Григорьевна. — А
если Ольгу убила сбежавшая девочка?
— Судя по рассказам, это рахитичный ребенок, хрупкого
телосложения, — заметил Дронго. — Она постоянно недоедала, была замкнута,
сторонилась людей. Вряд ли у нее нашлись бы силы для смертельного удара. И
потом — куда она делась? Поверить в то, что ребенок прячется весь день, а потом
появляется, чтобы убить молодую женщину и снова спрятаться… Для этого нужно
обладать бурной фантазией. Но самое важное — девочка не могла нанести удар
такой силы и уже тем более не могла ударить сверху вниз, а именно таким и был
удар.
— А если она стояла выше на лестнице? — не успокаивалась
Оксана Григорьевна.
— Нет. Погибшая стояла рядом с убийцей на лестничной
площадке. Там обнаружены капли крови.
— Вы можете разбить любую версию, — недовольно заметила
Оксана Григорьевна.
— Вы не сказали, кого вы подозреваете, — напомнила Линовицкая.
— Я не строю подобных умозаключений, основываясь лишь на
предположениях, — ответил Дронго. — Мне нужны конкретные данные.
— И что же вам нужно? — поинтересовалась Линовицкая.
— Для начала поговорить с соседкой Халуповича, живущей
этажом ниже.
