— Нашли девочку? — спросил Дронго, обращаясь к Нине. Та
покачала головой. В коридоре слышался шум шагов. Очевидно, Халупович поднял на
ноги всех своих сотрудников.
— Во что она была одета? — поинтересовался Дронго.
— В темно-фиолетовое пальто, — ответила Нина.
На пороге показалась Оля. Взглянув на Нину, она молча
вздохнула.
— Где она? — спросила Нина.
— Полчаса назад ее видели в институте, — пояснила Ольга, —
наверное, она хотела спуститься в столовую, но потом перепутала лифты и
поднялась в институт. Шальнев пошел ее искать.
— Значит, она в здании, — с некоторым облегчением вздохнула
Нина. — Наверное, где-нибудь притаилась. Она наблюдательная девочка, но
молчаливая.
— Она спускалась в столовую? — уточнил Дронго.
— Нет, — тихо ответила Ольга, — ее там никто не видел. Мы
уже передали в службу охраны, чтобы они обыскали все здание. Наши охранники
утверждают, что из здания никто не выходил. Значит, девочка на одном из этажей.
— В здании есть другой выход?
— Да, аварийный, но он закрыт, — ответила Нина, — пройти
можно только через центральный вход.
Но за домом есть внутренний двор, там гараж и туда заезжают
наши автомобили. И тоже есть охрана. Они проверяют все машины. У нас строгий
порядок.
— Тогда незачем волноваться, — попытался успокоить женщин
Дронго, — девочка должна быть в здании.
— Но ее нигде нет, — упрямо возразила Оля. Было видно, что
она сильно волнуется.
— Может быть, она заснула в какой-то из других комнат? —
предположила Оксана Григорьевна, обращаясь к Оле. Почему-то блондинка Оля была
ей приятнее, чем Нина. Вероятно, потому, что Нина была значительно эффектнее
своей напарницы.
— Мы с Трошкиным обегали все этажи, — призналась Оля.
В этот момент послышались чьи-то быстрые шаги. В приемную
стремительно вошел Халупович. За ним почти бежал красный от волнения Трошкин. С
ними был еще один, не знакомый Дронго человек. Он был чуть выше среднего роста,
коротко постриженный, в темной водолазке и в темно-сером костюме. Дронго
обратил внимание на его руки. Очевидно, бывший борец. Мощные, узловатые, пальцы
рук. И, кажется, сломанное левое ухо. Определенно, этот человек был раньше
профессиональным спортсменом.
— Идемте, — отрывисто бросил Эдуард Леонидович, входя в
кабинет. За ним потянулись остальные. В кабинете Халупович сел в свое кресло,
несколько раз покрутился из стороны в сторону, словно успокаивая себя. Вслед за
остальными в кабинет вошли Дронго и Оксана Григорьевна.
— Садитесь, — отрывисто сказал Халупович, указывая на
длинный стол, и затем пересел за него в привычное место председателя. Трошкин и
незнакомец сели с одной стороны стола, Дронго и Оксана Григорьевна — с другой.
— Познакомьтесь, — выдавил из себя Халупович, показывая на
незнакомого мужчину. — Вице-президент нашей компании, отвечающий за
безопасность поставок и оборудования, а также за работу нашей охраны. Антон
Юрьевич Шальнев. Трошкина вы уже знаете. А это мои гости. Оксана Григорьевна из
Киева и господин… Дронго, — он чуть замялся, но назвал гостя именно так, а не
по имени.
Помолчав, он произнес:
— У нас произошло ЧП. Пропал ребенок в офисе нашей компании.
Охранники утверждают, что девочка не выходила. Уйти незамеченной мимо двоих
мужчин она бы не могла. Значит, она в здании.
— Мы ее не нашли, — признался Шальнев, — но говорят, что ее
видели в институте.
— Что значит «говорят»?! — вспылил Халупович. — Как она
могла исчезнуть в охраняемом здании?
— Мы все проверим, — мрачно сказал Шальнев, — и постараемся
найти.
— Меня сегодня уже спрашивали о ней в прокуратуре, —
вздохнул Халупович, — я же тебе говорил, Антон, они обязательно заинтересуются
девочкой. Когда я позвонил, она была здесь. Нужно было забрать ее к себе в
кабинет.
— Она сидела в вашей приемной, — пояснил Шальнев, — кто же
мог предположить, что такое случится. Вы не беспокойтесь, Эдуард Леонидович, я
все выясню. Из здания она не выходила, это точно. Значит, мы ее найдем.
Разрешите мне самому этим заняться?
— Да, конечно, — уставшим голосом согласился Халупович, — и
пусть проверят в институте еще раз.
Может, она где-нибудь спряталась. Если нужно, поговорите с
директором или с его заместителем.
— Обязательно, — кивнул Шальнев. — Вы не беспокойтесь,
Эдуард Леонидович, мы ее обязательно найдем.
— Может, ей надоело здесь сидеть и она сбежала? — рассуждая
вслух, спросил Халупович и взглянул на Дронго: — Как вы думаете, это возможно?
— Она оставила у вас к комнате отдыха ключи от квартиры и
свою косметику, — пояснил Дронго, — обычно это самое большое сокровище для
девочки ее возраста. Если она взяла их с собой из дома вчера, то должна была
взять и сегодня. Я думаю, она, как минимум, не планировала свой побег.
— Тогда куда она исчезла? — раздосадовано произнес
Халупович. — Антон, собери всех наших сотрудников и проверьте все комнаты, а
заодно все шкафы, кладовые, склады. В общем, все места, где можно спрятаться. И
уточните, кто видел ее последним.
— Сделаем, — поднялся Шальнев. — Не волнуйтесь, мы ее
найдем. Только одна просьба. Я распоряжусь, чтобы из здания никого не выпускали
без вашей записки. Даже сотрудников института. Это гарантирует нам хотя бы час
нормальной работы.
Он вышел из кабинета. Трошкин даже не повернул головы, он
смотрел в глаза хозяину.
— Вот такие у нас дела, — подвел итог Халупович, обращаясь к
гостям. — Видишь, Оксана, как все непросто. Нашел вас через столько лет,
специально вызвал, чтобы встретиться, а все так глупо получилось. Кто бы мог
подумать?
— Ты лучше вспомни, кто был у тебя в квартире в тот день, —
жестко заметила Оксана Григорьевна.
Очевидно, ей не понравился несколько фамильярный тон хозяина
кабинета. В конце концов, их роман был много лет назад. И теперь они оказались
в разных социальных группах. Она стала высокопоставленным сотрудником
прокуратуры, а он — преуспевающим бизнесменом, коммерсантом, одним из тех, кого
прокурорские работники изначально считают мошенником и жуликом. В их сознании
еще сильны старорежимные советские законы, согласно которым большие деньги
нельзя заработать честным путем. Незаконные валютные операции,
частнопредпринимательская деятельность, спекуляция, дача взяток должностным
лицам… В прежние времена у Халуповича мог набраться солидный «букет» уголовных
статей.
— Я же уже объяснил. В доме никого, кроме вас, не было, —
видимо, Оксана все сильнее раздражала Халуповича, — только три женщины, с
которыми я общался много лет назад. И больше никого.
