— Когда наконец приедет ваш хозяин?
— Он в прокуратуре, — пришел на помощь Трошкину Дронго.
— Где?! — Она изумилась гораздо больше, чем можно было
ожидать от этой сильной женщины. Но не испугалась, а скорее удивилась.
— В прокуратуре, — пояснил Дронго, — его вызвали туда как
свидетеля.
— Свидетеля чего? — деловито уточнила она.
— Именно поэтому он попросил меня встретить вас здесь, —
начал объяснять Дронго. — Дело в том, что в его квартире, куда вы заезжали два
дня назад, произошло убийство.
— Что? — спросила она, не поверив услышанному. — Убийство? —
Она неожиданно откинулась на спинку стула и улыбнулась.
Трошкин изумленно взглянул на Дронго. Пожал плечами. Может
быть, эта дамочка со странностями? Они не ожидали подобной неадекватной
реакции. На всякий случай Савелий Николаевич сделал шаг назад. Гостья, улыбаясь
и глядя на Дронго, спросила:
— Это розыгрыш?
— Я бы не позволил себе шутить подобным образом с незнакомой
женщиной, — сухо заметил Дронго.
— Действительно произошло убийство? — уже серьезно спросила
она.
— Да. Погибла женщина. Домработница. Она приходила убирать
квартиру.
— Надеюсь, Эдуард Леонидович только свидетель. Он не
подозреваемый? Вы это точно знаете?
Дронго обратил внимание на ее слова. Любой человек сказал
бы, что Халупович либо свидетель, либо обвиняемый, но она произнесла
«подозреваемый». Получается, что она знает разницу между подозреваемым и
обвиняемым.
— Вы юрист? — спросил Дронго.
— Да, — кивнула она, — а он вам разве ничего не говорил?
— Нет.
— Кем вы работаете?
— Я частный эксперт. Иногда консультирую своих знакомых по
вопросам безопасности. Извините, что я не представился. Меня обычно называют
Дронго.
— Как вы сказали? Дронго? Значит, вы тот самый знаменитый
эксперт, который расследует самые загадочные преступления?
— Спасибо, что вы так говорите, но думаю, что такая оценка
несколько преувеличена.
— Не думаю. Я слышала о вас от настоящих профессионалов. А
вы тоже хороши, — сказала она, взглянув на продолжавшего стоять в пальто
Трошкина, — хотя бы предупредили, кто именно здесь будет. Тогда бы у меня не
было вопросов.
— Да… Но я не знал… Мы… Извините, — пробормотал Трошкин.
— Вы можете подождать внизу, — предложил ему Дронго, —
заодно увидите Мишу и узнаете, когда приедет Эдуард Леонидович. А мы побеседуем
с…
— Оксана Григорьевна, — представилась гостья, — хотя можно
просто Оксана.
— Конечно, подожду, — сразу согласился Трошкин,
обрадовавшийся, что ситуация разрешилась подобным образом. Он выскочил за
дверь, даже не попрощавшись.
— Ничтожество, — нахмурилась Оксана Григорьевна, — не люблю
таких людей. От них всегда можно ждать любой мелкой пакости. Значит, Эдуарда
Леонидовича вызвали в прокуратуру. Очень интересно. А вы, очевидно, решили
побеседовать со мной, чтобы провести параллельное расследование без должного
соблюдения процессуальных норм. Я права?
— Абсолютно. Только я обычно придерживаюсь других норм, как
мне кажется, более важных. Я ведь не являюсь ни дознавателем, ни следователем и
не могу проводить целый ряд процессуальных действий, которые мне необходимы.
— Я уже поняла, что вы тоже юрист, — сказала она и показала
на стул напротив себя. — Садитесь и задавайте ваши вопросы. Но сначала
расскажите мне, что случилось.
Она взяла чистый стакан, подвинула к себе бутылку «Эвиана» и
налила воды. Затем сделала первый глоток.
— Ее отравили, — сообщил Дронго, — кто-то на кухне положил
яд в бутылку с минеральной водой «Эвиан».
Она не поперхнулась, даже не вздрогнула. Просто перевела
взгляд на бутылку, из которой только что налила себе воды. Прекратив пить,
поставила стакан на стол. И только потом спросила:
— Ее отравили?
— Похоже, что да. Извините, если мои вопросы покажутся вам
бестактными, — сказал Дронго, — дело в том, что я вынужден задавать подобные
вопросы.
— Не нужно извинений, — усмехнулась женщина. — На самом деле
виновата только я одна. Мне нужно было с самого начала рассказать все Эдуарду
Леонидовичу. Но я почему-то решила этого не делать. Поэтому и возникло
некоторое недоразумение.
— Я вас не понимаю.
— Мы познакомились с ним много лет назад, — пояснила
женщина, — тогда мне было тридцать. Сейчас гораздо больше. И тогда я работала
старшим юрисконсультом в строительном тресте. Встретившись через столько лет, я
не стала уточнять, где именно работаю, сказала только, что продолжаю трудиться
по специальности.
— Понятно. У вас было не так много времени.
— Не очень. Он, кажется, торопился в аэропорт. Мне было
интересно, как он сейчас выглядит. А ему, очевидно, захотелось вспомнить свои
лучшие годы. Сейчас он смотрится на троечку с плюсом. И то за счет дорогой
одежды и внешнего лоска. Стал лысым, появилось брюшко, говорит с одышкой. Что
делает с людьми время. Знаете, какой это был энергичный молодой человек! И
худенький. А сейчас? Наверное, я тоже выгляжу не лучшим образом.
— Не напрашивайтесь на комплимент, — улыбнулся Дронго.
— Бросьте, — махнула она рукой, — какой, к черту,
комплимент. Я выгляжу на все сорок пять. У меня уже климакс на носу, хотя
рожать мне все равно не светит, но лет уже много, вот я и выгляжу
соответственно.
— Вы смелая женщина, — сказал Дронго, — о подобных проблемах
многие дамы стараются не говорить.
— Я не девочка, чтобы скрывать свой возраст, — строго
сказала Оксана Григорьевна. — Знаете, что именно я скрыла от своего бывшего
знакомого? Только держитесь за кресло, чтобы с него не сползти. Иначе будет
действительно смешно. У нас было мало времени, он торопился в аэропорт, и мы не
успели толком поговорить. Бедный Эдуард Леонидович так и не уточнил, где именно
я сейчас работаю. А я не стала ему говорить.
Дронго смотрел на нее, ожидая объяснений.
— Я ведь не только юрист по профессии, — добавила она, — после
нашей встречи с Эдуардом Леонидовичем я перешла на работу в прокуратуру Сейчас
я начальник отдела общего надзора городской прокуратуры. У вас еще будут
вопросы или вы решили мне их больше не задавать? — спросила она с лукавой
усмешкой.
Удар был сильным. С одной стороны, это значительно усложняло
его работу. Но с другой, и облегчало. Профессионалы всегда гораздо лучше
понимают друг Друга.
