– Теперь мне все понятно… – задумчиво протянула она. – Это многое объясняет.
– Например – что?
– Например, как ты мог спокойно убить двух невинных людей!
– Невинных?! – Алексей возмутился. – Что ты знаешь об этих подонках?! Невинные в Афганистане полегли, а эти!.. Дура ты, если так думаешь! Ты мне лучше скажи, откуда ты русский язык знаешь? И где тебя моя бабуля нашла? Вот курицы! Прикатили! В Америку меня вывозить! Кто вас просил?
Джуди задохнулась от накатившей злобы. После всего, что случилось, он еще смеет!..
– Кто просил?! Предки твои просили, вот кто! – тихо, с нескрываемой ненавистью сказала она. – Твои расстрелянные бабки и деды! Ты хоть знаешь свою родословную?!
– Да положил я на эти княжеские закидоны! Поняла?! Мне бы пожить спокойно после афганского пекла. Да уж, видно, не суждено! – он с досадой ударил по рулю.
Джуди тоскливо смотрела в окно. На обочине промелькнул указательный столб с табличкой: «Поселок Челобитьево». Затем – витрины закрытых магазинов, заснеженные улицы с редкими прохожими, ярко освещенные окна домов. По пешеходной дорожке навстречу машине шла веселая компания, человек десять. Лица у них были красные, смеющиеся, похоже, что они хорошо выпили и закусили. Мужчины расстегнули пальто и воротники рубашек, у многих шапки и шарфы были в руках. Женщины держали друг друга под руки и что-то пели, пританцовывая. Мужчины окружили их и хлопали.
Из-за этой компании Алексей не смог остановиться у нескольких частных машин, ночующих в тени большого жилого дома. Вздохнув с сожалением, он прибавил газа. Ладно, будут еще поселки…
А Джуди повернулась назад и долго смотрела на танцующих. Но вот веселая компания исчезла, поселок кончился, а с ним и последние признаки жизни. Жилые дома сменились черной полосой леса. Джуди вдруг со страхом поняла, что действительно оставляет Москву! Господи, куда они мчатся? Там, в городе, были люди, жизнь, а впереди – беспросветная темнота, лес, ужас! Она что? С ума сошла? Зачем она позволяет ему увозить себя из Москвы?! Нет! Назад! Пусть ей придется стоять под окнами американского посольства хоть всю ночь! А если она не прорвется в посольство, то можно найти американских журналистов!..
– Поворачивай назад! – жестко приказала она.
– Не понял… – он даже не повернулся в ее сторону.
– Я сказала: поворачивай назад. В Москву.
– А в Нью-Йорк, случайно, не повернуть?
– Ты слышишь, что я сказала?! Я хочу в Москву!
– Сиди и кочумай! Ни в какую Москву я не поверну! – зло бросил он.
Джуди, психанув, со всей силы дернула его за руку. Алексей на минуту выпустил руль, отталкивая ее руки, затем снова схватил, но было поздно.
Все произошло в секунду. Машину круто занесло и, сделав несколько скользящих кругов, она вылетела с шоссе на обочину и оттуда, как игрушечная, покатила вниз, на сваленные горой металлические трубы. Раздался оглушающий грохот. Последнее, что Джуди увидела, были искры от разбитых передних фар, рассыпавшихся, как праздничный фейерверк. После этого она головой выбила лобовое стекло, и темнота поглотила ее сознание.
10
Когда Таня положила телефонную трубку, она услышала, как необыкновенно тихо стало в гостиничном номере. Олег Петров, их интуристовский гид, в нетерпении подошел к ней неприлично близко, почти вплотную, явно пытаясь услышать, с кем она говорила. Но потому-то Таня не дала Джуди и слова произнести.
– Простите, так на чем мы остановились? – улыбнувшись, она прошла мимо Петрова к дивану и села рядом с притихшей Элизабет.
– Кто это звонил? – забыв про вежливость, резко спросил он.
Таня укоризненно посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась.
– Не знаю. Ошиблись номером. А вы ждете звонка?
– Госпожа Гур! – грубо начал он, но, спохватившись, тоже улыбнулся и покачал головой. – Мне ведь очень легко проверить…
– Так зачем спрашиваете? Проверьте! – Таня вызывающе тряхнула головой и, повернувшись к Элизабет, положила руку ей на плечо. – Дорогая, ты устала. Иди ложись спать. Думаю, Олег не будет против…
– Я не хочу спать! – Элизабет упрямо сжала губы. – Я посижу…
– Элизабет, прошу тебя!
– Нет! Мне тоже интересно послушать Олега. Пожалуйста! Вы остановились на том, как в царское время бедно жили крестьяне. А потом, когда пришли коммунисты, все изменилось, не так ли?
– Да, да. Именно так… – подтвердил Олег, не отводя внимательного взгляда от Тани.
– Ну и?… – насмешливо спросила княгиня.
– Потом… была коллективизация, – рассеянно начал он и посмотрел на часы. – Но вы понимаете, что трудно быть первыми. До этого в истории не было примеров коллективного ведения сельского хозяйства…
Таня загасила сигарету в пепельницу и откровенно зевнула, прикрывши рот рукой. Элизабет нервно заерзала и предупредительно закашляла.
– Простите, Олег, – Таня улыбнулась. – Но мы так устали! И потом… Сколько уже? Ого, начало первого! Я понимаю, вы чего-то ждете, но чего? Может, мы могли бы вам помочь?… Вы все крутите, рассказываете исторические небылицы. Я ведь жила здесь в это, как вы называете, «царское» время. Ерунда это все! Крестьяне были разные – бедные и богатые. Кто хотел работать, жил очень даже неплохо. Но именно их вы истребили во время коллективизации – почти девять миллионов!.. – Таня поднялась и шагнула к Олегу: – Короче, что вам от нас нужно? Вы сидите здесь уже более двух часов, и я все теряюсь в догадках – зачем? Мы ведь с вами мило распрощались после театра. Что заставило вас примчаться к нам в номер и…
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в номер вошли двое. Мужчина лет пятидесяти с круглой, гладко причесанной головой и молодая женщина, чуть полноватая для своего плотно облегающего делового костюма. Держа руки в карманах, женщина сразу прошла в номер.
Таня и поднявшаяся с дивана Элизабет выжидательно смотрели на вошедших.
– Нина Александровна! Они приехали? – вскочил Олег.
– Нет, – тихо сказала она, внимательно глядя мимо него на стоящих американок. – И это странно. Мы уже дважды звонили к ним в отдел. Дежурный отвечает, что и там они не появлялись. Скажите, госпожа Гур, кто сейчас вам звонил?
– Простите, но я не имею чести знать вас, – сухо сказала Таня по-английски. – Вы вошли в номер без приглашения, это по меньшей мере странно…
– Моя фамилия Катунова, – начала женщина уже по-английски, медленно и с сильным акцентом. – Я работаю в отделе охраны туристов при гостинице. Мне необходимо задать вам несколько вопросов об американской туристке Джуди Сандерс. Это она вам сейчас звонила?
– Прошу вас, госпожа… или, простите, товарищ Катунова, садитесь. – Таня указала на кресло, а сама села на диван, чувствуя, как бешено забилось у нее сердце. – К сожалению, я не знаю, кто это звонил.
