– Да, я нашла его! Я нашла его! – раздался у нее за спиной Танин крик. Элизабет оглянулась. Таня стояла в спальне, буквально сдирая с себя это а-ля русское пальто, темную юбку, свитер и швыряя все на пол. – К черту всю конспирацию! Он удрал от меня! Понимаешь – удрал! Я к нему через океан, идиотка, летела, а он – удрал! Даже говорить не стал!
Элизабет, сразу простив все обиды, подбежала к Тане.
– Таня, что ты! Зачем ты кричишь? Ведь ты же говорила – здесь номера прослушиваются! – зашептала она. – Успокойся и расскажи, что случилось. Как это удрал? Куда?
– Если бы я знала куда! – Таня села на кровать в одном нижнем белье, ее худые острые плечи торчали из бретелек. – Вышел в туалет лицо умыть и исчез! Мы сидим и ждем его, а его все нет и нет! Я пошла в мужской туалет – может, ему плохо? А его и там нет! Мы просидели час в его комнате, потом пошли искать его по поселку – в эти их ужасные пивные рестораны! Нет! Исчез! Но почему? Почему? Я хотела бы знать – почему?! – Таня уже не кричала, а только негромко, с горькой тоской повторяла этот вопрос.
Элизабет успокаивающе погладила ее по плечу.
– Таня, не надо так… Наверняка есть какая-то причина. Можно еще раз поехать к нему, он все объяснит. Главное – ты же нашла его, он есть…
– Лучше бы его не было!..
– Не говори так! Теперь я тоже поеду с тобой, и все будет хорошо, вот увидишь…
– Ты бы видела его! – помолчав, тихо сказала Таня, глядя в одну точку. – Спит в одежде, лицо в крови, водкой несет – подойти страшно! Господи, что они с нами сделали! Весь грязный, хам… Вспоминает какую-то Улиму, хохочет все время, как идиот! И – сбежал! Но почему? Хоть бы слово сказал…
– Это ничего, ничего… – Элизабет села рядом с ней, взяла ее за руку, стала говорить шепотом. – Мы поедем к нему опять, и все объяснится. Как Джуди?
– Ох, Элизабет, я так устала! Зачем я все это затеяла?
– Не расстраивайся, возьми себя в руки. Ты прекрасно знаешь, для чего ты это затеяла. И когда успокоишься, мы поедем к нему опять…
– Нет… – Таня закрыла глаза и решительно покачала головой. – Я уже ничего не хочу!
Послышался стук в дверь. Элизабет приподнялась, но Таня удержала ее.
– Я сама!
Она встала, сняла с вешалки халат и, на ходу надевая его, пошла из спальни в гостиную.
– Кто там?
– Это я… – сказал из-за двери голос Джуди.
Таня открыла дверь, впустила Джуди. Девушка уже переоделась после поездки, теперь на ней были джинсы и светлый шерстяной свитер. В руке у нее был лист бумаги, она протянула его Тане.
«Я думаю, что мы должны поехать к нему снова. Сегодня вечером, вместо театра», – прочла Таня и тут же протянула записку обратно.
– Мы с вами это уже обсудили! – резко сказала она.
– Мне кажется, вы горячитесь, – негромко сказала Джуди. – Возможно, он что-то не понял…
– Джуди! – четко и категорично произнесла Таня. – Вы его видели – это не мой внук! Точка. Я это затеяла, а теперь я это прекращаю. Точка. Но вы получите все, что я вам обещала. Вам ясно?
И снова они смотрели друг другу в глаза – жестко и прямо, как тогда в лимузине, при первом разговоре.
– А мне кажется, девочка права… – робко вступила Элизабет.
– Все! – резко обратилась к ней княгиня. – Я сказала – все! Наслаждайтесь Москвой, идите в театр, в музеи! А об остальном – забудьте! И на этом закончим! – она круто повернулась и ушла в спальню, закрыв за собой дверь.
С улицы, со стороны Красной площади послышался перезвон курантов на Спасской башне, а затем глухие удары – один… второй., третий…
Джуди некоторое время смотрела вслед ушедшей в спальню Тане, затем вышла из номера.
7
В ресторане, за обедом Таня старалась не смотреть в сторону Джуди. Ей было неловко перед девушкой за свой грубый тон, она знала, что нужно подойти к ней и как-то сгладить свое хамство. В конце концов эта девочка ни в чем не виновата. Это она, Таня, воспользовалась ее несчастным положением, безденежьем, какими-то проблемами в семье, мечтой Джуди забрать младшую сестру от матери-алкоголички и распутного отчима. Конечно, она даст ей эти пятьдесят тысяч… ну, не все пятьдесят, за одну поездку в Мытищи пятьдесят тысяч – это слишком, но она поможет устроить ее сестренку в хорошую частную школу на полный пансион и даже заплатит за первый год, она от этого не обеднеет… Но сейчас пусть они оставят ее в покое. И эта Элизабет, которая молча сидит, демонстрируя ей свое осуждение и насильно глотая русский борщ, и эта, Джуди, к которой все равно нельзя сейчас, при всех, подойти и извиниться, и этот румянощекий гид Олег, который, конечно, уже возник перед их столиком:
– Миссис Гур, как самочувствие? Вы поедете вечером в театр?
– Спасибо. Обязательно поеду.
– Очень рад. Сбор в семь часов, внизу, в вестибюле.
– Спасибо…
Не доев второе – совсем недурной бефстроганов, – Таня встала и ушла к себе в номер.
Около шести она проснулась от странной тишины. Вышла из спальни, осмотрела гостиную, заглянула в ванную. Элизабет нигде не было, и, судя по нетронутой постели, она и не появлялась здесь с обеда. Все еще демонстрирует свое осуждение и обиду и, скорей всего, болтает с кем-нибудь внизу, в холле. Но ведь пора собираться в театр, надо принять душ. Чтобы в гостиничном номере не было банного полотенца! Только полотняные, как кухонные! Придется позвонить дежурной по этажу и заказать пару махровых полотенец в аренду. Подумать только – брать в аренду махровое полотенце!
Таня уже протянула руку к телефону, когда дверь в номер открылась и вошла Элизабет.
– Где ты была? – спокойно-будничным тоном спросила Таня. – Пора собираться в театр.
Элизабет молча прошла в спальню.
Таня сняла трубку, набрала дежурную по этажу.
– Это из номера 1032, – сказала она по-русски. – Я хочу заказать два банных полотенца.
– Тридцать копеек в сутки, сейчас принесу.
– Спасибо.
Действительно, не прошло и десяти секунд, как дежурная по этажу постучала в дверь. Таня уже ждала ее у двери, протянув приготовленный рубль, взяла два белых махровых полотенца.
– Я сейчас принесу сдачу и квитанцию, – сказала дежурная, пытаясь заглянуть в номер сквозь чуть приоткрытую Таней дверь.
– Не надо, оставьте себе… – Таня закрыла дверь и, на ходу нюхая эти полотенца, пошла в спальню. Полотенца пахли не то хлоркой, не то каким-то дезинфицирующим стиральным порошком. Во всяком случае, это говорит о том, что они их дезинфицируют, подумала на ходу Таня.
В спальне Элизабет переодевалась, всем своим видом демонстрируя полную отчужденность.
Таня бросила ей на кровать одно полотенце.
