Таня подошла к ней:
– Извините, можно вас на минуту? – осторожно спросила она.
Официантка удивленно смерила ее взглядом.
– Вы не скажете, где тут Окружная улица? – спросила Таня. – А то мы ждем и ждем такси…
– Окружная? Какой вам номер-то? – улыбнулась официантка.
– Девятый… – неохотно сказала Таня.
– Так это ж седьмая общага! Вам такси ни к чему, – вблизи лицо официантки было миловиднее, только при улыбке все портили золотые зубы. От карих, ярко накрашенных глаз расходились тонкие морщинки, но не от возраста – ей было лет тридцать, а, по всей вероятности, от того, что она была очень смешлива.
– А кто вам нужен в этой общаге? – официантка достала из кармана фартука пачку сигарет «ТУ-134» и зажигалку. Чуть помяв сигарету между пальцам, умело закурила.
– Да так… одного человека, – уклончиво сказала Таня. – Как туда пройти?
– Я к тому спросила, – сказала официантка, – что они все здесь ошиваются, заводские. Особенно, когда пиво привозят. Вон, кстати, те мужики в углу – тоже из седьмой общаги. А вы из Москвы?
– Да, из Москвы, – Таня силилась рассмотреть мужчин, сидящих за столом в темном углу.
– Я и вижу, что не местные, – сказала официантка и неожиданно крикнула: – Володь, поди-ка сюда! Тут люди кого-то из ваших разыскивают. Может, знаешь…
Из-за столика в углу поднялся широкоплечий мужчина лет двадцати пяти и вразвалку подошел к ним.
– Кого, маманя, надоть? – мягко спросил он.
Застигнутая врасплох, Таня молчала.
– Не понял, – парень в недоумении переводил взгляд с официантки на Таню. – Кого вы ищете?
– Я… Алексея… Алексея Одалевского, – понимая, что выкручиваться уже бесполезно, сказала Таня.
– Леху? – Володя усмехнулся, повернулся к официантке: – Чего ж ты ко мне посылаешь, сама бы и сказала! – и добавил, повернувшись к Тане: – Он тут был, разминулись вы, он час назад отчалил, – и спросил официантку: – Он тебе не сказал, куда?
– Чего-то он сегодня не в настроении, – улыбнулась в ответ официантка. – Думаю, в общаге вы его найдете. Загрузился уж. Володь, ты бы показал им, а то женщины не знают, как пройти. А я твое пиво постерегу…
– Ну, Марья, ради тебя, можно сказать, на все готов!
– Вы можете не идти с нами, – осторожно бросила Таня, – мы сами найдем!
– Да нет, зачем же, мамаша, я вас мигом доведу. А то ваша внучка без, извиняюсь, шапочки простудится еще, не дай Бог! – и он решительно вернулся к своему месту, снял со спинки стула куртку и пошел к выходу.
Таня последовала за ним. На ходу она повернулась к официантке и сказала:
– Спасибо. Большое вам спасибо…
– А вы кто Лехе будете? Родственники? – спрашивал по дороге неторопливый, основательный Володя.
– Нет. Мы просто так, знакомые, – стараясь звучать как можно естественней, ответила Таня.
Идя вдоль железнодорожного полотна по протоптанной в снегу дорожке, Володя изредка бросал заинтересованные взгляды на Джуди, а затем повернулся к ней и спросил в упор:
– Как вас, извиняюсь, зовут?
– Меня зовут Таня… Татьяна Степановна, – поспешно заговорила Таня, испугавшись, что если Джуди ответит, то ее акцент вызовет ненужные вопросы. – А она Женя. Только разговаривать не может. Немая.
– Немая? – разочарованно, но с откровенной жалостью протянул Володя. – Совсем немая? А слышать – слышит? Ты меня слышишь? – вдруг громко спросил он Джуди.
Та улыбнулась и кивнула головой.
– Ишь, зубы какие! Красавица! Ах ты, жалость какая! С детства она такая или что случилось?
– От рождения, – Тане хотелось, чтобы этот разговорчивый добряк шел быстрее, но тот не спешил. Ему, разогретому пивом и интересом к симпатичной девушке, хотелось поговорить, подольше посмотреть на нее. Но вскоре, обогнув какой-то забор, они остановились у входа в четырехэтажное кирпичное здание, и Володя разочарованно сказал:
– Ну вот, пришли… – Но, остановив взгляд на Джуди, вдруг бодро добавил: – Знаете что? Давайте я вас для верности до его комнаты доведу. На всякий пожарный!..
Таня хотела его остановить, но не успела – он уже широко распахнул дверь и пропустил вперед Джуди.
В узком коридоре при входе стоял деревянный письменный стол, за которым плотный лысый старик в очках читал газету «Московский комсомолец».
– Иваныч, это в сорок седьмую, к Алехе. Он у себя?
– Да, только недавно пришел, – дежурный аккуратно сложил газету и придвинул к себе раскрытую толстую тетрадь с разлинованными страницами.
– Документы ваши попрошу, – вежливо сказал он Тане.
– Зачем? – удивилась она.
– Как зачем? – старик посмотрел на нее поверх очков. – Порядок такой.
Таня в растерянности сжимала сумку в руках, соображая, что делать. Показать свои американские документы – абсурд! Повернуться и уйти – еще глупее! Быть так близко от Алеши и даже не увидеть его?…
– У нас нет документов. Я забыла дома, – Таня умоляюще посмотрела на дежурного. – Прошу вас, мне очень нужно… Я же не знала!
– Без документов в общежитие не полагается, – жестко отрезал он.
– Кончай, Иваныч, залупаться! – попросил Володя. – Пусти женщин! Они же специально из Москвы приехали! А эта девчонка – немая, смотри, как легко одета! Пусти, Иваныч! Я, если хочешь, могу свой паспорт оставить!
– А на кой мне твой паспорт? – старик внимательно посмотрел на Джуди. – Мне их документы полагается иметь.
Таня растерянно переводила взгляд с одного на другого. Что делать, что делать? – лихорадочно думала она.
– Володя, можно вас на минутку? – она отвела его в сторону и торопливо зашептала: – Может, ему денег дать? Но как? Я не умею…
– Это дело! Давайте, я сам…
Таня вынула из сумки десять рублей и украдкой сунула их Володе.
– Да вы что? – возмутился он. – Этому жуку и трояка хватит!
– Отдайте ему, прошу вас! – зашептала Таня, чуть подтолкнув его к дежурному.
Все остальное заняло не больше минуты. Володя склонился над стариком, вложил ему червонец в карман и что-то тихо сказал.
– Только у нас порядок – гостям можно находиться в общежитии до десяти вечера. Потом комсомольский патруль может быть, так что я уж никак не смогу…
– Нет, нет, мы не надолго! – торопливо пообещала Таня.
– Все так – не надолго! А потом милицию приходится вызывать…
Поднявшись по узкой лестнице на четвертый этаж и повернув налево, они прошли по длинному пустынному коридору почти в конец.
– Сорок три, сорок пять, сорок семь! – Володя вслух объявлял номера дверей. – Ну вот, здесь он и должен быть…
