— Это должна быть женщина, — вдруг сказал Андропов, словно читая его мысли. — Простая русская женщина. Из провинции.
Барский молчал. Он чувствовал себя любимым учеником этого мастера интриги, одним из тех, на кого рассчитывает Андропов в своей тайной игре за кремлевский престол. Но даже в этой игре у Барского была своя цель, неведомая учителю. Анна не была из провинции, и ее трудно назвать простой русской женщиной. Но у нее есть другие достоинства, кровно необходимые для такого публичного процесса: молодость, эффектная внешность, профессиональная хватка и остроумие, умение одной репликой вывернуть наизнанку любой довод противника. Найти такое сочетание у провинциальных адвокатов вряд ли удастся.
Андропов отложил пачку фотографий, откинулся в шезлонге и посмотрел на проплывающий мимо него город. В этот жаркий вечер Москва была тиха и по-летнему расслаблена. Редкая цепочка машин катила по Каменному мосту, Кропоткинской набережной и мимо Кремлевской стены. Но взгляд Андропова был устремлен дальше — сквозь эти стены.
— Больна, больна наша страна, Олег Дмитриевич, — сказал он негромко. — Все погрязло во лжи и коррупции. Все — сверху донизу. Девушки сами приходят в гостиницу за развратом. Никто не хочет работать, а только требуют у государства — давай, давай! Любую должность можно купить, даже министерскую. Успеем ли мы очистить Россию от этой грязи?
Вопрос был бы чисто риторическим, если бы корабль не проплывал в эти минуты мимо Кремля. И если бы Барский не работал в КГБ и не знал, что даже Брежнев берет взятки — бриллиантами у своих министров и секретарей обкомов и «роллс-ройсами» у секретарей коммунистических партий западных стран.
— Конечно, еврейская эмиграция была уступкой Западу. И ошибкой, — продолжал после паузы Андропов. — Все правители, которые допускали исход евреев из своих стран, погибали — в Персии, в Испании. А в Германии — и совсем недавно. Но мы не позволим превратить эту эмиграцию в исход. Твоя идея суда над этим «любожидом» тем хороша, что тут нет политики, а в стране, я думаю, нет еврея, у которого не было бы шашней с русскими женщинами. То есть этот суд припугнет всех евреев. Но, имей в виду, он должен быть построен на неоспоримых доказательствах и с участием всех этих девиц, их родителей и дежурных гостиниц. Всех! И этого Рубина нужно взять с поличным, как когда-то ты взял Кузнецова.
— Ясно, Юрий Владимирович…
— Ты говоришь, Игунов ищет контактов с нами? Можешь посвятить его в эту операцию, чтобы ЦК потом не ставил нам палки в колеса. — И Андропов вернул Барскому пачку фотографий. — Ладно, работай. Как там моя крестница?
На самом деле дочка Барского не была, конечно, никакой крестницей Андропова, и видел он ее только раз в жизни — четырнадцать лет назад, когда Барский взял ее на Красную площадь на первомайскую демонстрацию. Но там четырехлетняя девочка с непосредственностью ребенка лихо познакомилась с сыном Андропова Игорем и была представлена папе, который взял ее на руки и которого она тут же стала звать «дядя Юра». С тех пор вот уже четырнадцать лет Андропов при встречах с Барским непременно интересовался своей крестницей, и Барский польщенно улыбнулся:
— Спасибо. Уже в университете!
— Ну да? Так быстро? — удивился Андропов. — У тебя есть ее фото?
— К сожалению, при себе нет, — развел руками Барский.
— Как же так? — огорчился Андропов. — Фотографии каких-то потаскух носишь с собой, а дочки — нет.
— В следующий раз — непременно, Юрий Владимирович! — сказал Барский, судорожно пытаясь вспомнить, женат или еще холост сын Андропова, Игорь. Неужто для него хочет Андропов увидеть дочкино фото?
— Н-да… — вдруг каким-то резким, категоричным тоном закончил беседу Андропов. — На эмиграцию он должен подать, этот Рубин! И тогда — все, он в капкане! Но все улики должны быть собраны до этого, ясно?
Барский тут же встал и вытянулся по-военному:
— Так точно, Юрий Владимирович!
И хотя его лицо хранило деловое выражение, душа ликовала: Андропов снова давал ему карт-бланш! Как когда-то в операции с Кузнецовым!
— Только, это… — сказал Андропов. — Название «Любожид» для документов не годится. Назовем операцию как-нибудь проще. Скажем, операция «Дева».
Часть II
Западня
14
Сов. секретно
Председателю Комитета государственной безопасности генералу армии АНДРОПОВУ Ю. В.
Начальнику Пятого Главного управления КГБ генералу СВИРИДОВУ А. К.
В связи с Вашими указаниями представляю на рассмотрение план операции под кодовым названием «Дева».
1. Для выполнения операции создать при секторе «Е» Пятого Главного управления следственно-оперативную бригаду с правами поручения особой важности (ПОВ). Начальник бригады — полковник Барский, зам. начальника — капитан Фаскин.
2. Обеспечить бригаде возможность пользоваться услугами и техникой других управлений Комитета по согласованию с их руководством. В частности:
Сектору «Б» Второго Оперативного управления КГБ предоставить в распоряжение Отдела «Е» Пятого управления внештатную сотрудницу, способную обеспечить следственно-оперативную бригаду прямыми доказательствами растлительной деятельности журналиста И. Рубина (Рубинчика) с последующим ее выступлением в открытом судебном процессе в качестве потерпевшей.
3. В целях принятия семьей Рубиных (Рубинчиков) решения о выезде из СССР разрешить следственно-оперативной бригаде:
а) обеспечить Рубиных израильским вызовом-приглашением;
б) применять в отношении Рубиных силовые действия ограниченного характера (без телесных повреждений).
4. Разрешить следственно-оперативной бригаде доставить в Москву всех женщин, имевших с Рубиным (Рубинчиком) половые отношения, а также работников гостиниц, где происходили их встречи, для снятия показаний и последующего выступления в суде. Обеспечить им охрану, суточное довольствие и проживание в одной из московских гостиниц.
5. Разрешить следственно-оперативной бригаде провести в Костромской, Ярославской, Горьковской и Московской коллегиях адвокатов отбор кандидатур для участия в качестве общественного обвинителя в судебном процессе над Рубиным (Рубинчиком).
6. По мере готовности дела к суду подключить к работе Следственное управление КГБ и Прокуратуру СССР и, по согласованию с Отделом пропаганды ЦК КПСС (тов. С. Игунов), обеспечить слушание дела в Колонном зале Дома союзов с широким освещением процесса в прессе и по телевидению.
Начальник Отдела «Е» Пятого Главного управления полковник госбезопасности Барский.
Москва, 7 июня 1978 г.
Резолюции:
«Согласен, одобряю» — ген. Свиридов.
«Утверждаю, к исполнению» — Ю. Андропов.
8 июня 1978 г.
ШИФРОГРАММА
