— О том, кто именовался у нас Вадюниным, — почти ласково
пояснила я. — О том, с кем я когда-то сидела в общей камере в Свийске. Тебя
туда подсадили, и ты одним ударом убила двух зайцев: во-первых, отдала мне «на
сохранение» свой «сейф с драгоценностями», а во-вторых, спровоцировала вместе
со своим сообщником драку в камере. Тебе нужно было, чтобы его увели оттуда под
благовидным предлогом и перевели в камеру к офицерам, которые замышляли побег.
В тюрьме слухи разносятся быстро: то, что Калитников пострадал от тюремного
начальства, прибавило ему доблести, а к нему прибавило доверия. Хотела бы я
знать, какова судьба тех офицеров, которые бежали вместе с ним! Далеко ли они
успели уйти? Наверняка всех похватали еще по дороге! Но Калитников спустя
какое-то время объявился здесь. Изменился он сильно, ничего не скажу. Я его не сразу
узнала! Только когда он умирал, господь осенил меня догадкой. Что он здесь
делал, Калитников? Вы вместе работали на Чеку, да? Вы были сообщниками, в этом
нет никаких сомнений. Какое у него здесь было задание? Постепенно перетравить,
поубивать наших раненых? Или свести в могилу врачей?
Последняя догадка пришла ко мне только что, в одно
мгновение. И снова меня поразил блеск в глазах Малгожаты, и я поняла, что
угадала, угадала…
— Ну и какая была нам уготована участь? — тихо спросила я. —
Морфию у вас столько не было. Вы нас просто отравили бы? Заразили бы чем-то?
Этот тиф…
— Ну, глупости, — фыркнула Малгожата, к которой моментально
вернулось прежнее самообладание. — Глупости, говорю тебе! Когда вспыхнул тиф?
Вот только что! А Калитников погиб месяц назад. Ты сама знаешь, каков
инкубационный период у тифа: двадцать один день. Некому было тут заразу
распространять! Я лежала раненая, Калитников погиб… Нет, в вашем тифе мы
неповинны.
— А в чем повинны? — спросила я. — В чем, кроме смерти
Девушкина и нежелания оперировать того есаула?.. Кстати, у него сделалась
гангрена, он умер, но, если бы операция была сделана вовремя, выжил бы! В чем
еще? В попытке предать мучительной смерти тех раненных в живот солдат?
Наверное, там, в той поездке, вы с Калитниковым развернулись вовсю!
— Глупости какие, — сердито ответила Малгожата. — Ты сама
была со мной. Ты видела, как я работала. Кроме есаула, умер кто-нибудь из тех,
кого мы отправляли в тыл? Ну что?
— Несколько человек, — признала я.
— На то и война! Мы неповинны в их смерти. Они нам были не
нужны. Калитникову надо было заслужить среди вас добрую репутацию, войти в
доверие к доктору Сокольскому, а через него попасть к Деникину, который ему
покровительствует, потому что некогда крестил его. Что, ты этого не знаешь о
своем драгоценном Левушке? — хихикнула Малгожата. — Плохо… А как ты думаешь,
почему Калитникову дали задание войти в доверие к Левушке? Потому что сначала
такое задание получила я! Понятно тебе, каким образом я должна была его
выполнить? Ну, подумай своей глупой, невинной головой! Правильно, я должна была
залезть к нему в постель.
— И ты согласилась? — спросила я, сама себя не слыша.
— Конечно! А почему нет? Скажешь, это грех? Но кто не
грешит, тот не кается! Цель оправдывает средства. Так еще до нас сказал умный
человек, которого звали Никколо Макиавелли!
— Ну и какая же у тебя цель, которая оправдывает такие
подлые средства? — холодно спросила я, вонзая ногти в ладони. Так это все же
было? Было между ними?..
— Жизнь, — просто ответила Малгожата. — Жизнь, моя жизнь —
вот какова цель! Возможность выжить в России и рано или поздно сбежать отсюда.
Не думаешь ли ты, что я намерена всю жизнь служить красным панам? Я хочу жить в
Париже. Я хочу иметь деньги для того, чтобы жить в Париже! Глядишь, я тебе еще
пригожусь там. Да и тут тоже. Поэтому, Зоя, не смотри на меня с таким
презрением.
— Да я раньше умру, чем попрошу у тебя помощи, — с
презрением сказала я.
— А почему? — обиженно спросила Малгожата. — Ведь я не сделала
того, что мне было приказано, — я не спала с Сокольским, потому что не могла
перешагнуть через тебя! Потому что ты моя подруга! Тогда здесь и появился
Калитников.., но этот идиот провалил задание, потому что у него не хватило сил
скрыть свою ненависть к вашим солдатам. Он убийца, а не дипломат, в нем нет
никакой хитрости…
— А ты — дипломат, верно? — спросила я. — В тебе море
хитрости! Куда ни поглядишь, всюду твои хитрости! Но, пожалуйста, открой мне
одну. Зачем я тебе была нужна? Зачем ты меня вытащила из тюрьмы? Что, тяжело
было самой камизэльку тащить?
И снова в глазах Малгожаты что-то дрогнуло…
— Я.., хотела тебя спасти, — сказала она неуверенно. — Я
хотела.., ты моя подруга, ты была ко мне добра…
— Я знаю, чего ты хотела, — усмехнулась я. — Ты хотела
спрятаться за меня. У меня есть знакомые в армии, у меня среди своих хорошая
репутация. Моя дружба была для тебя хорошей рекомендацией! Ты прикрывалась
мной. Ты использовала меня…
— Я много чего могу тебе сказать на это, но не стану, —
высокомерно заговорила Малгожата, и лицо ее исказилось гневом. — Можешь думать
что хочешь! Только скажи.., ты меня выдашь?
— Нет. Но при одном условии. Как только ты почувствуешь себя
получше, ты уедешь отсюда. Куда угодно, земля большая! Даю тебе неделю. Этого
хватит.
— Очень щедро! — недовольно пробурчала Малгожата.
— Скажи спасибо и на том. Чтобы через неделю тебя тут не
было! Прощай!
И я пошла к выходу.
— Зоя… — дрогнувшим голосом позвала Малгожата. — Ты уходишь?
Мы больше не увидимся? Никогда?
— Нет, — сказала я и вышла, не оглянувшись.
Есть такая пословица…
* * *
У Алены вдруг заломило лоб до того, что пришлось прижать к
нему кулаки и нажать изо всех сил. После этого боль немного отошла.
В общем-то, ей не было страшно. Ей было как-то.., удивительно.
Вообще казалось, что она в этой сцене не участвует, а всего лишь присутствует.
И в любую минуту может зажмуриться — и все исчезнет. Или выйдет из комнаты. Или
просто скомкает в кулаке эту страницу своей жизни, как испорченный черновик, и
напишет другую. Только очень замерзли руки…
— А! — громко, отрывисто выкрикнула Марго и зажала рот
ладонью. — Селин, ты… Не убивай меня! — пробормотала она невнятно. — Ты решила
меня ограбить? У тебя не хватит духу меня убить, я всегда была так добра к
тебе, ты моя наследница…
— А вот этого, — быстро сказала Алена, — говорить как раз не
следует, иначе она захочет вступить в права наследства как можно скорей!
