— Так и не было. Зоя очень страдала и даже думала вернуться
в Россию, но там ее, конечно, ожидала гибель. Малгожата не хотела ее отпускать,
помогала ей, чем могла, хотя и сама жила бог знает как. Именно тогда они вместе
стали делать украшения на продажу — бусы какие-то, серьги… В то время вошла в
моду броская, недорогая бижутерия, у Зои были поразительный вкус и
изобретательность, а Малгожата искала для ее изделий старые бусы, стекляшки,
перья, бисер, даже пуговицы красивые в ход шли. Тогда бабуля и завела первые
знакомства с торговцами на блошином рынке, со скупщиками старья, благодаря
которым позже и добывала материалы для ремонта люстр. Именно этим она затем
увлеклась, и это стало довольно прибыльным бизнесом, которым мы все занимались:
она, моя мать, я… Ну вот, словом, Зоя и Малгожата какое-то время так и
перебивались на изготовлении бижутерии, как вдруг Малгожата прочла в газете,
что на каком-то балу или банкете присутствовал вернувшийся из Англии Шарль де
Флао, потомок знаменитого наполеоновского генерала. Этого молодого человека
даже назвали в его честь, Опост-Шарль-Жозеф, но он тоже предпочитал называться
просто Шарль. Это был в некотором роде кузен Малгожаты, но самый настоящий де
Флао, не из побочной, незаконнорожденной, ветви, а законный наследник имени.
— И состояния… — усмехнулась Алена.
— И состояния, — кивнула Марго. — Не бог весть какого, но…
Малгожата решила вытянуть из него денежек — и устроила встречу с ним. Перешла
дорогу, как она любила говорить.
— Да уж… — понимающе кивнула Алена.
— Малгожата удивилась, обнаружив, что Шарль де Флао молод и
красив, и подумала: а почему бы не завладеть им? Ведь он был холост! Малгожата
распустила перья, как она умела это делать, однако.., однако Шарль де Флао,
оказывается, был наслышан о своих польских кузенах, которые трепали имя их
общего предка на всех перекрестках, ну, и о своей шалой кузине знал. Причем
много плохого знал: каким-то образом слухи ходили-ходили и дошли до Парижа.
Возможно, через эмигрантские круги, в которых прознали про ее заигрывания с
«красными панами». И ничего, кроме презрения, Малгожата у Шарля де Флао не
вызывала. Как всякий француз, он с удовольствием строил глазки красавице, но
жениться… О нет! Он и сам был красавцем, Шарль де Флао, и хорошо знал женщин.
Он твердо решил, что любовница может быть роковой женщиной, но жениться надо на
женщине порядочной. И вот Малгожата совершенно случайно познакомила его с Зоей,
и Шарль в нее мгновенно влюбился. Он вообще был человек пылкий, романтический,
порывистый. И когда узнал Зоину историю — очаровался. Уж не знаю, сильно его
любила Зоя или нет, думаю, она Льва никогда забыть не могла, однако жизнь есть
жизнь, и Шарль де Флао ей все-таки нравился. Он сделал предложение, она вышла
за него замуж и стала мадам де Флао. Спустя год у них родился сын Лео.
— Лео! — вскрикнула Алена. — Лев!
— Я же говорила, что Зоя никогда не могла его забыть, —
усмехнулась Марго.
— Странно, что Малгожата спокойно позволила ей увести такого
выгодного жениха, — пробормотала Алена.
— Кто тебе сказал, что спокойно? — хмыкнула Марго. — Просто
сначала она ничего поделать не могла, но решила, что все равно свое возьмет. Не
сомневалась в этом! Зоя была хорошей женой, верной, но она не любила Шарля, и
он чувствовал. Он был пылким мужчиной, ему была нужна пылкая женщина. Лео
только что родился, Зоя болела, была занята ребенком, а Малгожата дневала и
ночевала здесь, в Эриво…
— Так они жили здесь?! — изумилась Алена.
— Разумеется. Де Флао выкупил нижний этаж замка, едва
вернулся из Англии. Словом, Малгожата влезла к нему в постель, а потом и в
сердце. Она его скрутила, как говорится, в бараний рог, играла им, как хотела.
Твердости духа Шарля хватило ненадолго, он уже проклинал себя за то, что
женился на Зое, но бросить ее не мог — ведь рос сын… Тем временем Малгожата,
эта ведьма, — Марго восхищенно хохотнула, — которая в России, ты сама читала в
воспоминаниях Зои, спала с каждым-всяким и не беременела, здесь моментально
зачала от де Флао. Об этом стало известно Зое.., и на другой день она уехала из
Эриво. Шарль пытался ее вернуть, но она сказала, что пусть выбирает: или она,
или Малгожата. К несчастью, он уже не мог расстаться с Малгожатой. Пытался
отнять у Зои сына… Тогда Зоя встретилась с Малгожатой и сказала, что отдаст ей
Шарля, но пусть ей оставят Лео. Именно этого и хотела моя дорогая бабуля! Зоя
стала жить в Париже с сыном. Деньги де Флао ей давал. Процедура развода
тянулась восемь лет! Во Франции это и теперь долгая история, а уж в те-то
времена… Наконец свершилось. Лео было тогда девять лет. Дочери Малгожаты и
Шарля — семь. Ее назвали Софи, однако Малгожата звала ее на польский лад Зофья,
и мать сама себя только так называет. А еще Малгожата иногда кликала ее, тоже
по-польски, Жоськой, чего мать не выносила, бесилась… Но это я к слову. Итак,
де Флао женился на Малгожате, они вместе прожили еще семь лет — бабка клялась,
что жили они счастливо, хотя, думаю, было не совсем так. От меня все скрывали…
Вообще это была позорная тайна, однако поговаривали, будто де Флао от того
«счастья» покончил с собой. Обставил он свою смерть как надо, все были
убеждены, что он просто-напросто утонул, однако… Они в то время отдыхали в
Ницце: он, Малгожата и Жоська. И вот в один из дней они узнали от знакомых,
которые только что приехали из Парижа, что Зоя умерла. Оказывается, она долго
болела, у нее было плохо с почками еще со времени бегства из России, болезнь
прогрессировала, и вот очередной приступ свел ее в могилу. Ей было около сорока,
Лео шестнадцать. Де Флао ничего не знал о ее болезни… Он немедленно уехал в
Париж и встретился с сыном. Тот говорил с ним вежливо, однако наотрез отказался
жить вместе с отцом. И принять от него помощь отказался. Сказал, что мать
умерла, и спасибо де Флао за то, что ее поддерживал. А Лео от него ничего не
нужно. Судя по всему, разговор у них был очень тяжелый. Можно себе представить!
Шарль вернулся в Ниццу, вечером пошел искупаться — и не вернулся. Утонул. Тела
его не нашли, только одежда лежала на берегу. Малгожата приложила немало сил,
чтобы Лео не получил ничего из наследства, однако зря старалась: он сам ничего
не захотел брать.
— А как его жизнь сложилась? — спросила Алена. Марго пожала
плечами:
— Ничего не известно. Но бабка что-то знала… Ее порою
бросало в припадки сентиментальности, она даже сыщиков нанимала за ним следить,
выведывать все, что можно и нельзя, о его жизни, однако нам мало что говорила.
В войну Лео, конечно, был в Resistance, боролся с бошами, потом одно время
намеревался уехать с семьей в Россию, но одумался, остался. Это все, что мне
известно. Мать его боялась.., она-то была во время войны на другой стороне.
— Хотел уехать с семьей? А где теперь его дети? —
допытывалась Алена.
— Да откуда мне знать? — раздраженно пожала плечами Марго.
