Дениска повозился немного у двери в квартиру. Дверь была
утыкана звонками, тети Верин – самый верхний. Настя подсадила сынишку, и в
квартире раздался перезвон колоколов. За дверью заскрипели замками, и у Насти
отлегло от сердца, как всегда бывало, когда они с сыном приходили в этот дом.
Тете Вере было далеко за восемьдесят, однако бабушкой она
себя называть никому не позволяла, даже Дениске. В остальном они ладили
отлично. Тетя Вера была когда-то давно подругой Настиной бабушки. У нее никого
не было, и теперь для Насти она стала самым близким после сына человеком,
надежной помощницей и вообще палочкой-выручалочкой.
Настя прошла по длинному полутемному коридору. Комната у
тети Веры была большая, светлая, там был даже отгорожен угол, где стоял
старинный фарфоровый кувшин для умывания и такой же таз. Был еще столик с
электрическим чайником и СВЧ-печкой – Настиным подарком. Таким образом тетя
Вера старалась свести до минимума отношения с соседями.
Настя провела расческой по волосам, вгляделась в глубину
старинного зеркала и задумалась.
Тогда, пять лет назад, после первого случая, она мужа не то
чтобы простила, просто некуда было деваться. Он устроился на работу, стал чаще
бывать дома, играл с Дениской, пытался помогать ей по хозяйству. Но денег было
мало, муж долго не мог удержаться на одном месте, ругал хозяев, жаловался, что
мало платят. Потом снова стал пропадать где-то вечерами и прятать глаза. Настя
боялась спрашивать. К тому времени она отдала Дениску в ясли и вышла на работу
в магазин. Захотелось одеться получше, украсить себя. Как-то она полезла в ящик
стола, где хранила немногочисленные золотые украшения: бабушкино колечко,
золотую цепочку – подарок матери на двадцатилетие, и ничего не нашла. Исчезло
все, даже серебряная ложечка, подаренная Дениске «на зубок».
И снова муж каялся и размазывал по щекам слезы, снова был
утомительный, тоскливый скандал, снова Дениска плакал и капризничал всю ночь.
Наутро Настя сказала себе, что с нее хватит и что третьего
раза не будет. В ней проснулся твердый характер ее матери. Но навалились дела,
потом она заболела гриппом с температурой под сорок – нечего было и думать в
таком состоянии заводить сложную процедуру выселения Виктора обратно к
свекрови.
Она не успела. Однажды вечером дверь открыли ключом и
какие-то трое парней втащили в квартиру избитого Виктора. Один больно сжал
Настины локти, другой скучным голосом объяснил, что ее муж должен им много
денег, что занимал он уже давно и не хочет отдавать.
– Он их проиграл! – крикнула Настя, и тот, кто ее
держал, тотчас зажал ей рот.
Дениска заплакал, и третий парень, самый молчаливый, взял
его на руки. Взглянув на его огромные руки, утыканные наколками, Настя
помертвела и обмякла, а первый, самый главный, сунул ей под нос бумагу и
сказал, чтобы она писала расписку на продажу квартиры. Как в тумане она видела,
что огромные руки легонько сжимают детскую шейку, и приготовилась писать, но то
ли парень с наколками неосторожно сделал ребенку больно, то ли от страха, но
Дениска вдруг вскрикнул и потерял сознание. Глаза его закатились, и Настя с
силой впилась в руку, которая закрывала ей рот. Ее мучитель выругался и ослабил
хватку. Настя вырвалась и бросилась не к ребенку, а к стенке, граничащей с
соседской квартирой. Ух, какая у них была слышимость! Поздно ночью в тишине
было слышно, как храпит Иркин муж. Сейчас Настя заколотила в стенку, закричала
истошно, что убивают и чтобы Ирина скорее вызывала милицию. Соседи зашевелились
быстро. Захлопали двери на лестничной площадке, зазвонили в дверь, Иркин голос
кричал, что милицию уже вызвали.
Трое бандитов распахнули дверь и, засветив в глаз Иркиному
мужу, попавшемуся на пути, рванули вниз, прихватив Виктора. Ребенку приехавшая
милиция вызвала «скорую». С тех пор у него начались обмороки.
Мужа Настя больше не видела. Соседкин знакомый участковый
разузнал, что нашли его где-то за городом в тяжелом состоянии, что провалялся
он долго в больнице и вышел оттуда инвалидом. Приходила свекровь, кричала, что
Настя во всем виновата и что она ее проклинает. Выскочившая на крик Ирка
помогла выставить свекровь вон.
Настя таскала ребенка по врачам и совсем пала духом, потому
что все говорили разное. В конце концов назначили на томограф. Настя случайно
услышала разговор про опухоль мозга и впала в отчаяние.
И вот тогда ее разыскала тетя Вера. Она заставила Настю
немедленно подать на развод, она выкопала откуда-то старичка профессора,
который долго ощупывал Дениску и вертел его между колен, а потом сказал, что
это сосудистое и все пройдет, когда наступит половое созревание. А пока нужно
после обморока обеспечить ребенку покой на недельку. Теперь Дениску возят в
«санаторий» к тете Вере. Она же в свое время дала Насте денег на курсы
дизайнеров элитных кондитерских изделий.
«Нечего с твоими художественными способностями в обычном
магазине торчать!» – говорила тетя Вера.
Настя выбрала экзотическую специальность – шоколатье. Тетя
Вера взяла на себя заботы о трехлетнем Дениске, когда Настя повышала
квалификацию в Женеве.
«Все не так плохо, – думала Настя, глядя на свое
отражение в зеркале. – Поживем недельку у тети Веры, Дениска окрепнет, а я
хоть не буду трястись каждый вечер, ища ступеньки в своем темном подъезде».
Подошли выходные, и Надежда Николаевна должна была
прекратить свои изыскания, потому что заботливый муж освободил два дня, чтобы
побыть с выздоравливающей женой. Он сам сходил в магазин и пропылесосил
квартиру, и даже сводил Надежду на прогулку – совсем ненадолго, медленным
шагом, крепко держа ее под руку. Кот Бейсик насмешливо фыркнул, видя, как Сан
Саныч собственноручно заматывает Надежду шарфом – совсем как Винни Пух в
мультфильме заматывал своего друга Пятачка. Кот-то все понимал, он видел
Надежду насквозь, он прекрасно знал, что не далее как вчера его легкомысленная
хозяйка болталась по улице очень долго. Кот подумывал было открыть глаза
наивному и доверчивому хозяину на вероломное поведение его жены, однако все
медлил. Тогда наверняка разразится жуткий скандал.
Бейсик был реалистом, он хорошо понимал, что эти двое в
конце концов все равно помирятся, но его Надежда если не сживет со свету, то
может здорово испортить жизнь. Так что пока кот решил подождать и обратить все
себе на пользу.
Надежда разделывала курицу, когда ноги ее коснулось что-то
мягкое и снизу раздалось требовательное мяуканье.
– Что? – возмущенно зашипела Надежда, оглянувшись
на дверь гостиной, где Сан Саныч протирал пыль с книжных полок. – Ты требуешь
за молчание целую куриную лапу?
Бейсик утвердительно муркнул, не отводя наглых желто-зеленых
глаз.
– Не много будет? – ехидно осведомилась
Надежда. – Плохо не станет?
Бейсик дал понять, что не много, а в самый раз, и будет не
плохо, а хорошо. И даже очень.
– Умерь свои аппетиты, – посоветовала
Надежда, – а то поссоримся.
