Мейсон внезапно замолчал. Его взгляд показывал полную
внутреннюю концентрацию.
Через несколько минут Делла Стрит поинтересовалась:
– Что-нибудь еще?
Мейсон покачал головой.
– У меня появилась идея, Делла. Самая сумасшедшая из всех,
но таким образом можно объяснить, откуда взялись десять тысяч долларов.
Глава 16
Поскольку информация о предстоящем слушании просочилась в
газеты, зал суда был заполнен до отказа, когда судья Алворд занял свое место.
– Продолжается слушание дела по обвинению Картера Джилмана,
– объявил судья. – Мне сообщили, что свидетель Хартли Эллиотт изъявил желание
ответить на вопросы. Поэтому суд нарушает порядок вызова свидетелей, чтобы
мистер Эллиотт снова занял место дачи показаний. Ему предоставляется
возможность снять с себя обвинение в неуважении к суду.
Эллиотт появился из комнаты, где свидетели обычно дожидаются
вызова в зал суда.
– Где Ханкок, черт побери? – спросил Мейсон у Дрейка.
– Самолет опоздал, – объяснил Дрейк. – Над аэропортом стоял
туман, и возникли сложности с посадкой.
– Ему следовало арендовать частный самолет и…
– С частным самолетом было бы значительно больше проблем, –
перебил Дрейк. – Взлетную полосу практически не видно. Только сейчас разрешили
посадку. Самолет Ханкока должен был приземлиться в восемь тридцать. Скорее
всего, Алан сейчас находится на пути сюда.
– Выясни это, – приказал Мейсон. – Пусть кто-то позвонит в
аэропорт и спросит, что там с его рейсом. Возможно, мне придется просить
отложить слушание.
Хартли Эллиотт занял место дачи показаний.
– Молодой человек, – обратился к нему судья Алворд, –
насколько я понимаю, вы решили подчиниться приказам настоящего суда и
постараетесь снять с себя обвинение в неуважении к суду?
– Да, ваша честь.
– Прекрасно. Окружной прокурор может начинать повторный
допрос свидетеля. Если свидетель правдиво и с готовностью ответит на все
вопросы, то приговор будет отменен. Продолжайте, господин окружной прокурор.
Гамильтон Бергер встал со своего места с победным и
самодовольным выражением лица.
– Мистер Эллиотт, когда вы в первый раз увидели Гламис
Барлоу утром тринадцатого числа текущего месяца? Учтите, что сейчас я спрашиваю
про самый первый раз.
– Мы расстались после полуночи, – ответил Эллиотт.
– Я перефразирую вопрос. Когда вы в первый раз видели Гламис
Барлоу утром тринадцатого, после того как вы легли спать и проснулись?
– Примерно в восемь двадцать пять.
– Вы уверены насчет времени?
– Да, сэр.
– Где вы находились в тот момент?
– Стоял у окна комнаты, в которой я спал в доме Джилманов по
адресу авеню Вауксман, шестьдесят два тридцать один.
– И вы увидели мисс Барлоу?
– Да.
– Где она находилась, когда вы ее увидели?
– Выходила из двери мастерской.
– Чтобы не осталось никакого недопонимания насчет того, что
вы имеете в виду под мастерской, я попрошу вас подойти к плану, приколотому к
доске, и показать на нем то место, о котором вы говорите.
Свидетель выполнил просьбу Гамильтона Бергера.
– Я прошу отметить в протоколе, что свидетель подошел к
плану и указал на нем на прямоугольник, названный «Мастерская». Под словом
«план» я имею в виду вещественное доказательство «Б» со стороны обвинения. Все
правильно, мистер Эллиотт? – уточнил окружной прокурор.
– Да, сэр.
– Что она сделала?
Эллиотт помедлил несколько секунд, а потом заявил:
– Вышла из двери. Посмотрела направо, потом налево, закрыла
дверь, пошла, а потом бросилась бежать за угол дома.
– За угол дома? Что вы имеете в виду?
– Она побежала в южном направлении, и я потерял ее из виду,
когда она завернула за угол.
– Когда вы увидели ее в следующий раз?
– Примерно через десять минут.
– Где?
– Я услышал ее голос в коридоре. Я слегка приоткрыл дверь
ванной, где находился в тот момент. Она стояла в прозрачной ночной одежде
вполоборота ко мне и разговаривала с Мьюриель. Я подумал, что с моей стороны
неприлично…
– Нас не интересует, что вы подумали, – перебил Гамильтон
Бергер. – Что вы увидели? Что вы сделали?
– Тихо прикрыл дверь, стараясь не создавать никакого шума,
чтобы ни одна из девушек не догадалась, что я их заметил.
– Вы слышали, о чем они говорили?
– Мьюриель сообщила, что искала отца, а Гламис саркастически
поинтересовалась: «На чердаке?»
– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся
Гамильтон Бергер к Перри Мейсону.
Затем, до того как Мейсон успел встать на ноги, окружной
прокурор обратился к суду:
– Мистер Перри Мейсон будет моим следующим свидетелем. Ему
вручили повестку дуцес тэкум, в которой ему приказано принести в зал суда
определенные улики, которые он тайно, незаконно и противоправно вынес с
территории, расположенной по адресу авеню Вауксман, шестьдесят два тридцать
один. Я прекрасно осознаю тот факт, что несколько необычно вручать повестку о
явке в суд в качестве свидетеля адвокату защиты. Однако в нашем случае мистеру
Мейсону известны определенные факты, доказывающие совершение преступления. Я
считаю, что для того, чтобы нам избежать отсрочек и недопонимания, я имею право
знать в настоящий момент и до того, как мистер Мейсон начнет перекрестный
допрос этого свидетеля, принес ли мистер Мейсон в зал суда те предметы, которые
упоминаются в повестке дуцес тэкум, врученной ему вчера.
На лице судьи Алворда появилось беспокойство.
– Вы намерены пригласить адвоката защиты как свидетеля
против обвиняемого? – удивился он.
– Да, ваша честь.
– Вам есть что сказать по этому поводу, мистер Мейсон?
– Да, ваша честь, – кивнул Мейсон. – Я имею право на то,
чтобы слушание проводилось в должном порядке. Я имею право провести
перекрестный допрос свидетеля, в данный момент находящегося на месте дачи
показаний. Когда господин окружной прокурор пригласит меня занять свидетельскую
ложу и если он меня туда пригласит, я отвечу на его вопросы. Но тогда и только
тогда. Я никогда не бросал вызов, не пренебрегал и не отказывался повиноваться
процедуре, принятой настоящим судом или любым другим судом, и сейчас у
окружного прокурора нет повода искать дешевой популярности. Он сделал свое
заявление в первую очередь с целью предупредить репортеров о своих планах.
