– Все правильно.
– Эдвард Картер объяснил, почему он хочет со мной
встретиться?
– Чтобы проконсультироваться по конфиденциальному личному
вопросу. Просил уделить ему полчаса.
– И ты назначила ему определенное время?
– Одиннадцать тридцать. Эта встреча внесена в список у вас
на столе.
– А что там с девушкой?
– Я обещала перезвонить ей. Она казалась страшно
расстроенной.
– Свяжись с ней, – велел Мейсон. – Я сам с ней поговорю.
Делла Стрит набрала нужный номер.
– Будьте добры мисс Мьюриель Джилман, – попросила
секретарша. – Минутку, мисс Джилман. Я передам трубку мистеру Мейсону.
– Доброе утро, мисс Джилман. Это Перри Мейсон. Что там
случилось с вашим отцом?
– Наверное, все, что я скажу, покажется вам глупостью, –
начала Мьюриель. – Мой отец завтракал. Я вышла на кухню, чтобы положить ему
добавки. Я приготовила яичницу с домашней колбасой из оленины. Он попросил еще.
Он иногда завтракает очень плотно и в таких случаях пропускает обед. Когда я
вернулась со второй порцией, он исчез.
– Его нет нигде в доме? – поинтересовался Мейсон.
– Я не смогла его найти.
– Сколько он съел яиц? – уточнил Мейсон.
– Яичницу из двух штук с двумя большими кусками колбасы.
– Вашего отца зовут Картер?
– Да.
– У него есть второе имя?
Мьюриель помедлила несколько секунд, а потом сообщила:
– В общем-то, Картер – это и есть второе имя. Его зовут
Эдвард, однако он предпочитает второе имя и подписывается всегда как Картер
Джилман.
– Понятно, – задумчиво ответил Мейсон. – А теперь, пожалуйста,
расскажите мне, что произошло.
– Мне не хотелось бы обсуждать это по телефону, но… Я не
смогла найти его дома и начала беспокоиться. Через некоторое время я пришла в
себя и решила убрать со стола. И не смогла разыскать его салфетку. То есть он ушел,
взяв салфетку с собой. Я отправилась в мастерскую.
– Какую еще мастерскую?
Мьюриель нервно засмеялась.
– Мне сложно объяснять по телефону, мистер Мейсон. Я страшно
расстроена, и вы, наверное, не в состоянии представить истинную картину. У
моего отца два хобби – вырезает мелкие вещи из дерева и лепит из глины. Он
занимается этим в своей мастерской. Я сейчас нахожусь в ней. Здесь валяется
сломанный стул, по всему полу разбросаны деньги и растекается лужа… крови.
– Оставайтесь на месте, – приказал Мейсон. – Я немедленно
выезжаю. Вы обсуждали с кем-нибудь то, что произошло?
– Нет.
– Молчите. Ни к чему не прикасайтесь. Оставайтесь на месте.
– Папина салфетка валяется здесь на полу и…
– Никуда не уходите, – перебил Мейсон. – Я еду к вам. Ни до
чего не дотрагивайтесь. Мастерская находится в том же здании, что и гаражи, за
домом?
– Да.
– Естественно, имеется подъезд к гаражу. А внутри найдется
место для моей машины?
– Да.
– Значит, я заеду прямо в гараж. Ждите меня. – Мейсон
повесил трубку и повернулся к секретарше. – Оставайся на месте, Делла. Я
уезжаю.
– А что со встречей в одиннадцать тридцать?
– К тому времени я уже вернусь. Однако я сомневаюсь, что мы
увидим Эдварда Картера.
Мейсон схватил шляпу, бросился по коридору к лифту,
спустился в холл, отправился на стоянку, сел в машину и вписался в поток
движущегося автотранспорта.
Ему потребовалось двадцать пять минут, чтобы добраться до
нужного дома на авеню Вауксман.
Из огромного особняка не слышалось ни звука. Адвокат
завернул на подъездную дорогу, въехал в гараж и поставил машину.
Открылась дверь, и появилась грациозная девушка лет двадцати
с каштановыми волосами, теплым взглядом глаз цвета агата, прекрасной фигурой и
длинными ногами. Она постаралась улыбнуться.
– Мистер Мейсон? – воскликнула она, увидев, как адвокат
выходит из машины.
Мейсон кивнул.
– Вы Мьюриель Джилман?
– Да.
– А это мастерская?
– Нет, фотолаборатория моей мачехи.
– Кто ездит на спортивном автомобиле? – поинтересовался
Мейсон, показывая на машину, занимающую в гараже центральное место.
– В основном Гламис и я. Иногда Нэнси, моя мачеха. Второй
машиной – той, что с двумя дверьми, – мы пользуемся, когда отправляемся куда-то
всей семьей.
– Остальные члены семьи встали?
– Они обычно спят до полудня.
– Давайте посмотрим, что тут у вас, – предложил Мейсон.
– Следуйте за мной, пожалуйста, – пригласила Мьюриель. – Я
покажу, куда идти.
Мейсон прошел за ней в фотолабораторию, увидел в различных
углах очертания увеличительных приборов, раковину, бачок для проявления пленок
и несколько ящиков, где хранились негативы и готовые снимки.
– Пожалуйста, подержите дверь в гараж открытой, – попросила
Мьюриель, – пока я не доберусь до второй двери. В таком случае нам не придется
зажигать свет.
Мейсон остался ждать у входа.
Мьюриель пересекла комнату и распахнула дверь.
– Вот папина мастерская, – сообщила девушка.
Мейсон заглянул внутрь, затем взял Мьюриель за плечи, не
позволяя ей войти. Они остались в темной комнате, заглядывая сквозь дверной
проем в мастерскую.
Там лежали пилы, стояли токарный и шлифовальный станки и
другое оборудование, необходимое для работы по дереву. На стропилах по всей
комнате крепились куски различных дорогих пород дерева, расположенные таким
образом, чтобы поверхности не соприкасались друг с другом. Еще несколько кусков
лежало на верстаке. Пахло кедром, сандаловым деревом и опилками.
Красное пятно выглядело мрачно среди множества стодолларовых
купюр, устилающих пол, словно ковер.
– Это та салфетка, которой пользовался ваш отец? – уточнил
Мейсон.
– Да.
– Вы уверены?
– Ну… пропала салфетка, а это одна из наших салфеток.
Мейсон нагнулся и поднял ее.
– Есть следы яйца, – заметил адвокат.
– Я уверена, что это папина салфетка, мистер Мейсон. Он ел
яичницу с домашней колбасой на завтрак.
