Вестер был жив. Его веки дрожали, и ему удалось разбить этот сосуд, чтобы привлечь к себе внимание, когда он услышал мои действия за дверью.
— Клод! — тихо позвал я его.
Он пошевелил губами, и из его рта потекла кровь. Тут я заметил, что его фартук разорван и обожжен порохом как раз под сердцем. Осторожно пошарив под толстой тканью, я наткнулся на пулю от «магнума-22».
Когда-нибудь Клод поздравит себя с неожиданной удачей. В нагрудном кармане его фартука лежали связка ключей и небольшие инструменты. Эти-то предметы, несмотря на их миниатюрность, и послужили препятствием для пули, которая наверняка отправила бы Вестера в небытие.
Я вынул маленькие инструменты, покореженные, сплющенные.
— Вы меня слышите, Клод?
Слабый кивок.
— Хорошо. Вы страдаете, но это пройдет. Только держитесь, не падайте в обморок.
Новый кивок, и он едва слышно прошептал:
— Да... но скорее. Я больше не могу.
— Каким образом это произошло?
Он закрыл глаза и надолго замолчал. Я занервничал. Боже мой! Только бы он не лишился сознания!.. Наконец Вестер поднял веки. Все его страдание отразилось во взгляде.
— Постучали... в дверь... я думал... полицейские... Он вошел... ударил меня...
— Кто?
— Худой... тонкий... высокий... лицо было...
— Какое? Быстрее!
Он выплюнул сгусток крови. Его глаза молили меня.
— Нужно, Вестер!
— Правая сторона в шрамах. Стеклянный глаз. Смешное оружие... смешное...
— Что он хотел?
Страдание вдруг исчезло из его глаз, уступив место ужасу. Челюсти разжались. Он застонал.
— Вестер!
Невероятным усилием воли он повернул голову:
— О... я... ему... сказал...
Он чувствовал себя виноватым. Я ждал. Теперь Клод будет говорить.
— Я вспомнил... Луи мне проговорился... Лесвилл... он меня до такой степени... бил... пытал... я сказал... — Его глаза снова закрылись. Сильная дрожь потрясла его с ног до головы. — Я... я... не... мог удержаться.
«Спокойнее, Тайгер, спокойнее!»
— Когда, Вестер? Когда он приходил?
— На рассвете...
Итак, у Нигера Хоппеса несколько часов форы. Я заторопил Вестера.
Он пытался говорить, но напрасно. Его рука протянулась как бы для того, чтобы показать мне что-то, и бессильно упала... Глаза покрыла пелена. И все-таки с последним сверхчеловеческим усилием прошептал:
— Карта... дырка... от булавки, — и потерял сознание.
Сейчас я ничего не смог бы сделать для него. Я встал, убрал мой сорок пятый и стал искать карту. Шарил по столу, вытаскивая ящички, опрокидывая все на пол... Боже мой! Боже мой! Ничего! Все еще ничего!.. Он пытался указать мне пальцем... Где?.. Что?..
Я вернулся к истерзанному. Мне хотелось закричать на него, потрясти его... И вдруг я увидел на животе его фартука большой карман, а в нем — отличную дорожную карту.
На юге оказались сотни Лесвиллов: деревушки, пункты, четыре дома у пересечения дорог...
Вспомнил о булавочной дырочке. Расстелил карту на столе и стал ощупывать ее поверхность кончиками пальцев. По-прежнему ничего. Расположил карту против света и сантиметр за сантиметром начал просматривать ее поверхность. Мне понадобилось еще долгих пять минут, чтобы, наконец, обнаружить крошечное отверстие от булавки... след, оставленный человеком, который, глядя на карту, сделал этот прокол. Наверное, случайно, когда Агрунски показывал Вестеру место.
Я сунул карту в карман, придвинул к себе телефон и позвонил Чарли Корбинету. Черт возьми, снимет ли он когда-нибудь трубку?! Наконец-то! В его кабинете слышались посторонние голоса.
— Это Тайгер. Вы можете говорить?
Он почувствовал, что у меня что-то важное и срочное, но отозвался индифферентно:
— Разумеется, дорогой друг.
— Чарли, я узнал место!
Было слышно, как участилось его дыхание, но он сделал усилие, чтобы сохранить прежний тон:
— Да-да, продолжайте... Буду очень счастлив помочь вам.
— Нет, спасибо, на это нет времени! Хоппес опередил нас. Ему удалось выпытать у Клода Вестера... Он обошел фликов и пробрался к нему. Вестер нуждается в помощи.
— Хорошо, я понимаю. — Чарли знал, что в такой манере разговор бесполезен, но продолжил: — Ваш друг пытается соединиться с вами по телефону.
— Дэйв?
— Вот именно. Вы должны позвонить вашей невесте... Это, кажется, важно.
— Вы пытаетесь задержать меня на этом месте, так, Чарли?
— Только ради вашей пользы, старина. — Однако тон его вдруг лишился уверенности. — Они жаждут узнать, что вы бросили это дело.
Жаль, он не мог видеть моей безрадостной улыбки.
— Чарли, я оставлю название места здесь на столе и посмотрим: найдете ли вы Агрунски раньше меня. У вас такие же шансы, как и у Хоппеса, только у него огромное преимущество во времени.
Я повесил трубку, нацарапал название Лесвилл на блокноте, который отыскал на письменном столе, и ушел. Дверь была закрыта снаружи. Я посмотрел замки, у Нигера Хоппеса не было особых затруднений с ними.
Но теперь другое дело. В настоящий момент он, вероятно, трясет всех своих агентов, чтобы найти этот Лесвилл.
Я бросился в машину и отъехал от дома. Но не успел я завернуть за угол, как услышал сирену полицейской машины, подъезжающей к дому Вестера.
Предупрежденные Чарли по радио, они примчались сюда, чтобы успеть меня захватить.
Камилла понимала, что сейчас не время для объяснений. Она смотрела прямо перед собой. Что касается меня, то я сворачивал с одной второстепенной дороги на другую, направляясь к аэродрому, находящемуся на другом конце города.
Наконец, высморкавшись очередной раз, Камилла выдала мне жалкую улыбку:
— Я могу тебе помочь?
— Наблюдай за дорогой, из-за этого дождя я плохо вижу.
— Куда мы едем?
— В аэропорт.
Она заметила разветвление, указала мне его и спросила:
— Ты нашел своего друга?
— Да... в сущности, я должен был обнаружить труп. — И я коротко рассказал ей о том, что произошло у Вестера.
Она задрожала от ужаса:
— Прости меня... в такого рода делах... я... не на месте.
— Брось! Мы почти у цели.
Камилла вытерла слезящиеся глаза.
