* * *
В восемь утра было еще темно — матрац из черных туч не давал солнечным лучам пробиться на землю. Однако это не помешало Дэйву привезти мне посылку от Эрни. По дороге он сообразил захватить для меня стаканчик кофе, за что я был ему весьма благодарен. С удовольствием попивая его, я рассказал ему о ночном происшествии.
Он прокомментировал события протяжным свистом, затем сказал:
— Не можешь же ты оставить там этих двух мертвецов!
— Старик, я могу сунуться в лапы фликов и потерять время на всякие объяснения. Мне необходимо действовать. И быстро!
— Хорошо, хорошо. Но ты хоть узнал, кто они такие?
— Из них ничего не вытянешь. А с их фальшивыми документами пусть разбирается полиция. Мне тут больше делать нечего.
— Да, твоему положению не позавидуешь.
Я удержался от улыбки:
— Заблуждаешься, папаша. Мое официальное положение дает мне иммунитет. Ответственный агент, на которого напали во время исполнения им его задания, имеет право на законную защиту, больше ничего. Но я не буду этим заниматься. Позвони в «Ньюарк контроль», расскажи им обо всем случившемся, и предоставим другим расхлебывать все это.
— Тайгер, я смотрю, ты любишь рисковать.
Я оставил его комплемент без ответа и спросил:
— Ну а что в городе?
— Нашествие легавых. Лезут из всех щелей и даже не маскируются под туристов. Хуже, чем в Лос-Аламосе в те времена, когда там создавали первые бомбы "А". Говорят, они уже повредили дюжину черепов неизвестно за что, но держат это в секрете, пока атмосфера не очистится... Шлюхи куда-то разбежались, да и торговцы наркотиками тоже смылись из города. Настоящее всеобщее бегство.
— Это не имеет никакого значения.
— Как пакет? — поинтересовался Дэйв.
Я вскрыл посылку. И первое, что увидел, — это пару начиненных Эрни «Безексов». Отдельно в коробке лежали двенадцать других ингаляторов, тут же находился список аптек и записка, в которой Эрни сообщал, что он уменьшил наполовину продолжительность действия препаратов. Те, кто их приобретут, вскоре будут вынуждены быстро купить новые...
Наибольшее внимание я, естественно, обратил на два тюбика со смертью. Разорвав целлофановую обертку одного из них, представил себе нашего химика читающим наши рапорты о проделанной работе. Проклятье! Сам изобретает смертельную отраву, а когда мы сообщаем, что всего лишь нажимали на спуск, презрительно морщится. Вот это мир!
Но естественно, способа, с помощью которого я смог бы сунуть этот смертельный газ в ноздри Хоппеса, Эрни не придумал. Не подсказал и того, как распознать Нигера Хоппеса, чтобы не пострадал совершенно невинный человек... Проклятый Эрни!
Я бросил один отравленный «Безокс» в свой карман, другой засунул в сумку и занялся коробкой.
— Дэйв, вот список аптек, в которых ты разместишь эту дрянь. И пусть тебе хорошенько опишут каждого покупателя. Говори, что ты изучаешь покупательский спрос и всякую подобную дребедень.
— А если нападу на след Хоппеса?
— Не дай ему тебя поймать и предупреди Чарли, потому что меня здесь не будет. Мне нужно нападать. Будь осторожен. Не приставай к клиенту, если окажешься с ним один на один. Но если будешь уверен, что это Хоппес, — действуй! Убей, но не рискуй зря!
— И никаких разговоров?
— Никаких. На это нет времени. Нам нужен Агрунски, а не Нигер Хоппес. Последний лишь призрак.
Дэйв закурил сигарету и, тихонько посмеиваясь, сказал:
— Ты, Тайгер, тоже будь осторожен, потому что этот тип, если он еще жив, не дурак.
Вскоре Дэйв ушел, закрыв за собою дверь. Я услышал, как отъехала его машина.
Я сложил все свои вещи в сумку, которую бросил на заднее сиденье автомобиля, а на двери номера повесил табличку: «Не беспокоить». Мне совсем не хотелось, чтобы горничная слишком быстро обнаружила деревянные осколки от дверного косяка, искореженный канделябр и пулю в стенке шкафа. И так очень скоро под пальмами найдут два трупа.
Мне пришлось постучать несколько раз, прежде чем я услышал, что Камилла пошевелилась. Пробуждение ее было долгим. Наконец она приоткрыла дверь и одарила меня сонной улыбкой.
Я вошел.
На ней была моя рубашка, которую она придерживала на груди рукой.
— Ты оставил меня одну, — произнесла Камилла с упреком в голосе.
— Ты спала очень крепко. Не хотел тебя будить.
Она прижалась головой к моему плечу.
— Это моя вина. После того... что я увидела... этого человека... я приняла две таблетки снотворного. — Сморщившись, она чихнула. Глаза ее слезились, дышала Камилла с трудом.
— Все нормально. Ты правильно сделала.
— По крайней мере, за это время ничего не произошло?
— Наоборот... Даже очень многое... Но ты спала.
— Ты можешь...
Я понял, что она хотела сказать, но не дал ей договорить:
— Одевайся, мы отправляемся.
Не ответив ни слова, она взяла свою одежду и прошла в ванную комнату, а я в ожидании сел на край ее кровати. На ночном столике лежала коробочка со снотворным. В ней не хватало двух таблеток. Я закрыл коробочку и положил ее на место.
На улице по-прежнему шел дождь.
Хоппес и его убийцы... Агрунски, с кнопкой его устройства... Может быть конец света... Большая охота... Все это терзало мой мозг под монотонный, безразличный ритм дождя.
Сняв телефонную трубку, я набрал номер Винцента Смалла. Звонок прозвонил несколько раз, прежде чем он ответил истеричным голосом.
— Говорит Мэнн. Вы один?
— Да... Только полицейские снаружи.
— У вас все хорошо?
Поколебавшись, он нервно ответил:
— Да, я чувствую себя хорошо.
— Говорите, старина, что случилось?
— Правда ничего... только...
Я подбодрил его:
— Да... только?..
На другом конце провода помолчали.
— Я... Вы помните, что мы спрашивали у агентов по продаже недвижимости, не купил ли Луи где-нибудь дом?
— Да. И что?
— Один из агентов позвонил мне вчера вечером. Точно такой же вопрос ему задал и другой человек.
— Человек из этой местности?
— Нет, приезжий. Агент по продаже недвижимости позвонил мне, чтобы узнать, по-прежнему ли Луи заинтересован в покупке дома. У него есть что-то предложить ему.
— Описание приезжего!
— Очень туманное. У него были темные очки, а так как шел дождь, он был в плаще и в надвинутой на лоб шляпе. Агент практически его не разглядел.
