— А куда он ему писал?
— В О'Галли.
— Проклятье!
— Но есть одна зацепка. Последнее письмо Агрунски. Он написал его на бумаге одного своего друга, некоего Винцента Смалла, Медон-Лейн, 37, О'Галли, Флорида.
— Опять!
— Конечно, — сказал Эрни. — Там-то все это и начиналось, а?
— Там уже все давно разворотили и ИАТС, и ФБР, и все остальные службы, и наши парни тоже... Надо искать ближе.
— Но ты не совал туда своего носа, Тайгер!
Я бросил на него сердитый взгляд и сказал:
— Согласен. Поэтому, пожалуй, отправлюсь туда. Может быть, что-нибудь из этого и выйдет... Я покончил здесь со всеми своими делами и посмотрю, что я смогу подобрать там.
— Самолет в твоем распоряжении. А если тебе понадобится специальный материал, я пришлю тебе его.
— Мой дорогой, держи свои игрушки при себе.
— Между тем они не раз спасали тебе жизнь.
— Никогда не известно, каким образом будут функционировать твои машины.
— О, ладно, ладно! Не ошибаются лишь те, кто ничего не делают.
* * *
В полдень я встретился с Чарли Корбинетом в верхнем зале «Голубой ленты». В ожидании заказа отчитался в проделанной работе, затем спросил:
— Что нового из Вашингтона?
Чарли вытащил из кармана большой конверт из толстой бумаги и положил его на стол между нами.
— Вот копии рапортов Гамильтона в Службу безопасности.
— И ничего, что подходило бы к описанию Агрунски?
— Ничего. Но мы еще не все сделали. Существуют люди, которые принадлежат к категории так называемых неустойчивых элементов, — работают то здесь, то там, то несколько дней, то несколько недель. Профессионально они — ноль. По этой причине их просьба о приеме на работу была отклонена... Но служба «Белт эл» их проверила...
— Это то, что мне говорила Камилла Хунт.
Наступила пауза, так как официант принес блюда и отправился за кофе.
— А вы неплохо поладили друг с другом, так? — полюбопытствовал Чарли.
— Почему бы и нет?
— Хэл Рэндольф принял дело очень близко к сердцу. Там, в «Белт эл», все бурлит.
— И что?
— Нужно быть исключительно осторожным, Тайгер.
— Хуже, чем сейчас, не будет, вы это знаете, Чарли.
— Знаю... Но они все там, наверху, чокнутые... И нет времени избавиться от этого, Тайгер. У меня такое ощущение, что наши враги находятся ближе к цели, чем мы. Если они проболтаются, это произведет огромное потрясение в стране.
— Бесполезно это повторять, полковник. Если вы хорошенько вспомните, я ведь находился там, когда все это началось.
— Да? Тогда сохрани свою память свежей, парень. Что же ты теперь намерен делать, после того, что я тебе сказал?
— Ничего другого, кроме того, что уже делаете вы: проверить все мало-помалу, но в направлении отличном от вашего. — Я указал на конверт на столе. — Можно посмотреть?
— Это тебе... фотокопии.
— Спасибо. — Я сунул конверт в карман. — Скажите-ка, Чарли... Рэндольф, вероятно, злится, считая меня мертвым?
— Он сожалеет лишь об одном: что тебя охладили не по делу. Советую тебе держать контакт со мной, Тайгер. Каждодневный отчет и все прочее. Он умирает от страха, что ты совершишь безрассудство и все провалишь. По правде говоря, я не могу упрекнуть его в этом. Никто не имеет права пойти хотя бы на малейший риск в данный момент.
— Риск? Вы сами рисковали, и здорово, нанимая Агрунски. Если он решит нажать на кнопку, все произойдет как в романе!
— Разве не все в таком же положении? — тихо спросил Чарли.
* * *
Я покинул ресторан через пять минут после его ухода и вышел через бар. Вихрем влетел в такси, которое доставило меня к моему новому убежищу, не доезжая до него метров сто. Оттуда дошел пешком.
Сначала я сообщил о моем приходе условным звонком, потом таким же образом постучал в дверь. Я ожидал, что Рондина тут же ее откроет, но она была осторожна. И держала в руке маленький автоматический пистолет до тех пор, пока меня не увидела. Потом заперла дверь и прошла следом за мной в гостиную.
— Я уже начала беспокоиться, — призналась она.
— Не нужно этого делать, мой ангел... Теряется время, и это мешает другим делам. — Улыбнувшись, я придвинул для нее к столу стул, сел сам.
— По телевидению тоже сообщили о твоей смерти, и полиция продолжает расследование.
— Чепуха... Это продлится еще пару дней, потом они бросят.
— А ты не рисковал, выйдя сегодня днем на улицу?
Я покачал головой:
— Чтобы кого-нибудь поймать в нью-йоркской сутолоке, нужно направить на поиски целую армию, а я был осторожен.
— Как прошло твое свидание?
Я коротко рассказал ей обо всем, потом высыпал на стол содержимое конверта.
— Хочу, чтобы ты сделала для меня одну работу, Рондина. Ты ведь некоторое время свободна от своих дел, тебя особенно не знают, а потому у тебя есть шансы на успех. Здесь ты найдешь сведения о людях, которых нужно еще раз проверить. В ИАТС уже занимались этим, но между тем, как задавали вопросы они, и как это сделает такая куколка, как ты, — огромная разница. Даже если ты кого-то не найдешь из этих типов, я все равно хочу знать о них все, а главное — об их тайных или явных контактах среди наркоманов. Твои друзья из посольства могут, в случае необходимости, тебе помочь. Я же буду держать контакт только с тобой.
— А где будешь ты?
— В О'Галли, во Флориде. Хочу поискать в тех краях. — Я написал на бумажке два номера телефона: Эрни Бентли и «Ньюарк контроль», со словами пароля, которые позволят ей не только использовать наши линии, но и получить всю нужную информацию. Дал ей время хорошенько запомнить эти «сезам», потом сжег листок. — Дэйв Элрой будет находиться в твоем распоряжении. Если дело обернется плохо, сходи со следа и пусть он продолжает вместо тебя. Будь осторожна и не обнаруживай себя. То, что мы делаем, — это не игрушки, и ты должна все время помнить об этом, поняла?
— Поняла.
Я положил на стол пачку денег.
— Вот это даст тебе возможность существовать до моего возвращения. Если придется платить за сведения, свяжись с «Ньюарком». Номер знаешь. Они организуют оплату. Не колеблясь покупай все, что попадется продажного. В нашем ремесле деньги стоят меньше всего.
* * *
Мейсон ожидал меня в нашем аэропорту в своем «Ф-51». Самолет был в полной боевой готовности. Пока Мейсон укладывал карты нашего полета в ящик, я бросил мой чемодан в багажную кабину и устроился на сиденье позади него.
