– Вот как!
– Не хочешь мне ничего рассказать?
– Теперь понимаю, почему ты иногда неожиданно исчезал. Я посмотрел на него.
– Для тебя было бы лучше молчать на эту тему.
Вилли кивнул. Я поблагодарил его за материалы и встал. Он сидел в кресле нахмурившись. Я знал, о чем он думает. Может быть, стоило ему рассказать всю историю? В конце концов, ему тоже нужна была толика разнообразия в жизни.
На следующий день мне пришел вызов от Томаса Уотфорда. Следовало явиться в нью-йоркское бюро ЦРУ и дать отчет о перестрелке в отеле. Вызов был передан через Туми, с которым Уотфорд поддерживал связь, и тон его был таким, что не пойти было нельзя.
Когда я вошел в комнату, Уотфорд не затруднил себя представлением членов бюро. Они уже сидели за столом для заседаний. Во главе его стоял один пустой стул, на который Томас мне и указал. Я уселся, воображая себя подсудимым.
Мои судьи не относились к типу педантов и чиновников. Двое из них были умелыми практиками, двое других – близки к ним. Пятый, здоровый мужчина с тяжелыми плечами, твердым взглядом и ртом, во время войны был генералом, а теперь консультировал президентов и послов по вопросам холодной войны. Должно быть, они заседали уже в течение нескольких часов: на столе не было почти никаких бумаг, но стояла полная окурков пепельница, а в комнате повис дым. На то, что здесь велся серьезный разговор, указывали также два графина со льдом – один совсем пустой, второй – наполовину. Я приветствовал их коротким поклоном и сел.
– Мы хотим получить от вас объяснения по поводу вчерашнего происшествия, – сказал Уотфорд.
– Все очень просто. На меня напали.
– Почему?
– В нашей профессии всего можно ожидать.
– Пожалуйста, без уверток. Вы сняли на чужое имя вторую комнату, вас видели, когда вы в нее лезли. Следовательно, можете сказать нам больше.
– Возможно.
– Кто были эти люди?
– Пули осмотрены?
– Да, – Уотфорд откинулся на спинку стула, – и мы знаем, откуда были выпущены две последние.
– Туми передал вам найденный револьвер? Томас кивнул.
– Он не зарегистрирован. Иностранного производства. После войны многие оставили себе такое оружие в качестве сувениров.
– Это не сувенир, револьвер был ввезен контрабандой, – сказал я.
– Возможно. – Он обвел взглядом собравшихся. – Что вы можете сообщить нам по поводу первого случая?
– Можно позвонить по телефону? – спросил я.
– Уж не собираетесь ли вы связаться с адвокатом?
– А разве похоже?
Он указал на телефон на соседнем столе. Я встал, набрал номер Туми и спросил:
– Вы получили экспертизу по поводу пистолета?
– То же оружие, что и в первом случае, вы были правы.
– Благодарю. – Я положил трубку и вернулся к своему стулу. – Это та же банда, что и в первый раз.
Теперь заговорил сидевший напротив тяжеловесный мужчина. Он наклонился вперед и пристально посмотрел на меня.
– Не в наших привычках, мистер Манн, открывать перед кем бы то ни было свои карты, но в данном случае придется делать исключение. Я могу только гадать, как вашей группе удалось добиться такого внимания. Мне это не нравится. Но в данный момент я получил инструкции работать вместе с вами.
– Очень рад.
Он игнорировал таившийся в моих словах сарказм.
– Мы тоже исследовали этот револьвер. Выяснилось, что из него были убиты наш курьер и два младших сотрудника британского посольства.
– Младших сотрудника?
– Они имели отношение к Интеллидженс Сервис.
– Теперь, по крайней мере, я понимаю, на чьей стороне стою.
– Мы не нуждаемся в вас, мистер Манн.
– Но, тем не менее, хотите выпустить кота из мешка.
– Мы очень заинтересованы в том, чтобы найти убийцу. И здесь вы можете нам помочь, послужив в качестве подсадной утки. Что при этом произойдет, нас не интересует. Вы влезли в это дело, сами теперь и расхлебывайте. Мы пользуемся вами только как приманкой, если вы погибнете, то мы достигнем двойной цели. Во-первых, нападем на след человека, которого ищем, и, во – вторых, избавимся от вашего назойливого любопытства. Я выражаюсь достаточно ясно?
– Абсолютно, сэр, – ответил я. – Только вы забыли одно.
– Что?
– Открыть карты, как вам было приказано. Сердито покраснев, генерал сказал:
– Один из англичан успел перед смертью описать своего убийцу. По его словам, это был худощавый человек среднего роста с высоким лбом и длинными темными волосами. Особая примета: нажимает курок пистолета средним пальцем – указательный у него не сгибается.
– Что-то слишком подробные наблюдения для умирающего.
– Он был опытным сотрудником. Сообщник убийцы немного выше ростом и более крепкого сложения, а главное, – у него круглый рот. Довольно странное описание, но наш человек умер, прежде чем успел что-либо добавить.
– Но ведь это не все?
– Есть еще имя. Мы предполагаем, хотя точно не знаем, что первого зовут Видор Чарис. До сих пор полем его деятельности была Южная и Центральная Америка. – Он испытующе посмотрел на меня. – Странно, что вы не знаете его, мистер Манн.
Я твердо выдержал его взгляд.
– Да нет, я слышал о нем.
Слышал? Не то слово! Я охотился за ним в течение двух лет. Мне было известно, почему он не может нажимать курок указательным пальцем: его повредила моя пуля. Тогда Видор Чарис безуспешно пытался взорвать один объект. Именно из-за этой неудачи он впал в немилость у начальства и вынужден был выслуживаться, занимаясь черновой работой. Не удивительно, что он спит и видит меня убитым.
– Вы нам больше ничего не сообщите? – спросил генерал.
– Нет. Я пришел, вы сделали мне милое предложение. Я согласен. А теперь я могу идти?
– Катитесь ко всем чертям! – взорвался Уотфорд.
Я оглядел сидящих, стараясь запомнить их лица. Они ненавидели меня, нуждаясь во мне.
Я встал, выпил несколько глотков воды со льдом, коротко кивнул и вышел.
8
Наступила пятница. Дождь прекратился, и над двадцатыми этажами повис туман. Но прохожие все еще оставались в плащах и с раскрытыми зонтиками в руках: они не очень доверяли погоде.
Перед зданием ООН была стоянка такси, машины быстро разбирались служащими. Я подождал десять минут.
Наконец вышла Рондина с высокой брюнеткой в желтом пальто. Эту брюнетку я уже видел один раз. С ней ездил обедать в Гринвич-Виллидж Бертон Селвик. Когда они поравнялись со мной, я сказал:
