Я повесил трубку и взглянул на часы. Было двадцать пять минут второго. Я послал к черту все дела и, поймав такси, отправился туда. Там, обойдя угол бара, я занял место рядом с Рене и попросил очаровательную Джейн, которая заменяла своего мужа за стойкой бара, принести мне виски и имбирь.
— Она просто прелесть, не правда ли? — спросила Рене.
— Ее рот всегда готов для поцелуя, — ответил я.
— Дью, кажется, вполне способен на это.
— Особенно с тех пор, когда его колонизировали.
— Колонизируйте меня, — попросила Рене.
Легкая полуулыбка появилась на ее губах, а в глазах замелькали яркие искры.
— Сейчас?
Она с вызовом подняла свой бокал. Большие черные зрачки внутри роя золотистых искр внимательно изучали меня. Совершенно беззаботно она произнесла:
— А почему бы и нет?
Я опустил свою руку туда, где ее голые ноги перекрывали одна другую, и сказал:
— Ты готова?
Она очень медленно опустила свой бокал на стойку бара. Каждое ее движение было рассчитанным и медленным, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за этой сценой.
— Ты сошел с ума, Майк.
— Я мог бы сказать то же самое тебе.
— Убери руку.
— Но я этого не сделаю, — ответил я и выпил.
Джейн засмеялась и повернулась, чтобы обслужить другого клиента. Она, по крайней мере, знала, что происходит.
Немного сменив тон, Рене повторила:
— Пожалуйста...
— Но ты же хотела, чтобы я тебя колонизировал, — сказал я.
— Но не на глазах всех этих людей. Я знаю гораздо более подходящее место, — уже спокойно произнесла она. — И надеюсь, что ты не окажешься импотентом.
— У меня к тебе один вопрос. Почему ты не вышла замуж за Уильяма?
— Потому что он уже женат. Наши отношения с ним не выходят за рамки служебных.
* * *
Я выбрался из кровати и остановился перед окном, наблюдая, как мелкие капли дождя падают на стекло. Утро уже началось. «Черт побери, — подумал я, — у меня пропала целая ночь. Я собирался к Вуди Баллингеру, а вместо этого занялся постельной гимнастикой в чужой спальне». Я провел рукой по лицу, стараясь согнать остатки сна, и почувствовал жесткую щетину.
Да, мне еще следовало привести себя в чувство. Секс, даже в небольших дозах, требует восстановления сил.
Я включил телевизор, настроил его на программу новостей и только после этого отправился в ванную привести себя в порядок. Я уже приступил к бритью, когда услышал сообщение о ночной стрельбе на Сорок шестой улице, которая прекратилась после появления случайного прохожего.
«Спасибо, Пат», — мысленно поблагодарил я его.
Когда я уже заканчивал бритье, сообщили о новых маневрах войск, которые будут еще перемещаться по городу в течение двух недель.
Две недели. Вот, оказывается, сколько времени имелось на все расследование, начатое Эдди Данди. Это выглядело совсем неплохо, если бы было известно, что делать.
Что же касается меня, то я должен был найти этого карманного вора и еще двух парней, которые пытались отправить меня на тот свет.
Я закончил бритье, оделся, позвонил по телефону и вышел на угол к стоянке такси. Эдди встретил меня на Пятьдесят третьей улице, чтобы пригласить на чашку кофе. Он уже сидел за столиком, разглядывая свое отражение в полированной поверхности металлического контейнера для хлеба. Когда я подошел к нему, он заказал еще одну чашку.
— Черт знает как ты выглядишь, — заметил я.
— Так же мог бы выглядеть и ты. — Он быстро взглянул на меня.
Я налил в чашку немного молока и положил сахар.
— У меня свои проблемы.
— Но ты не женат, и у тебя нет детей — вот существенная разница, — возразил он.
— Какие трудности, Эдди? Очень плохо?
— Хуже не бывает. Ничего не получается с розыском. Разве ты не знаешь, как это делается? — Он не стал дожидаться моего ответа. — Они размещают в разных местах фальшивые контейнеры разных форм и размеров, в каких, как они предполагают, могли бы находиться настоящие боевые вещества. В поиске задействованы все, от армии до скаутов. Власти надеются, что кто-нибудь найдет контейнер, который будет уже нефальшивым, и тогда они получат исходную точку, или она будет последней.
— Я не думаю об этом, по крайней мере сейчас. У них есть тысячи людей, которые проводят эту розыскную работу. У меня же свои трудности.
— Такие, например, как перестрелка в комнате Липпи?
— Ты в курсе?
— В Канзас-Сити произошла утечка информации, и Пат снова вызвал меня. Поэтому я и слышал его разговор по телефону с окружным прокурором. Что случилось на самом деле?
— Ничего. — Я коротко рассказал ему о происшедшем, наблюдая за его реакцией, но он не проявил особого интереса к случившемуся.
— Может быть, немного позже у тебя появится более полная картина, — наконец произнес он, попробовал свой кофе и посмотрел вокруг. Я знал о его любопытстве.
— Ты собираешься меня о чем-то спросить, Майк? О чем же?
Я положил в рот остатки пончика, вытер джем с пальцев и улыбнулся ему.
— Вуди Баллингер, — сказал я.
— Продолжай, Майк. — Его голос прозвучал несколько неприятно.
— Два месяца назад ты делал экстренный репортаж на телевидении, где речь шла о преступности, — напомнил я. — Частично там был представлен и разоблачающий материал, который затрагивал операции Баллингера.
— И что из этого? Я показал его как типичный пример подпольного бизнесмена, который всегда находит хороших адвокатов, чтобы уладить свои отношения с законом. Ты видел эту передачу.
— Но мне интересно знать то, о чем ты не говорил в своей передаче, приятель. Ведь ты занимался, как говорится, исследованием предмета. И несомненно, у тебя было несколько не совсем обычных контактов. Ты боролся за то, чтобы твой репортаж был своевременным и актуальным, а руководство было, как всегда, осторожным и не хотело ввязываться в дело о клевете даже со стороны такого человека, как Вуди.
— Майк... что же тут непонятного? Он участвует в рэкете. Полиции известно, что он фигура номер два в политическом рэкете почти во всех районах города, но это трудно доказать. Он использует для этого все: разворачивает дела с бутлегерами, проститутками, а затем и с наркоманами, пока по неосторожности не сталкивается с Лу Челло и не получает от него соответствующий урок. Он будет иметь то, что имеет, до тех пор, пока не будет совать нос в чужие дела. Они будут защищать свои общие интересы до какого-то предела.
