Я узнавал воздух, которым дышал, запах зимы, а когда мое
зрение прояснилось, я увидел над собой полуразрушенные крепостные стены и
башню.
– Это дом моего отца! – прошептал я. – Это
замок, где я родился.
Было очень тихо. На полу блестел снег. Мы стояли на месте
бывшего главного зала. Господи, увидеть его в руинах, узнать, что все это время
он был заброшен! Старые камни казались мягкими, как земля… Вот здесь стоял
стол, огромный длинный стол в стиле времен Крестовых походов; а здесь был
очаг, а там – входная дверь.
Ночь стояла ясная, снег не падал. Я поднял голову и увидел
звезды. Возвышавшаяся на сотни футов над крышей замка башня все еще сохраняла
свою круглую форму, но все остальное превратилось в пустую разбитую скорлупу.
Дом моего отца…
Легкими шагами она отошла от меня чуть в сторону и, откинув
назад голову, начала медленно кружиться на блестящем белом полу, словно
исполняя какой-то танец.
Вот она – та радость, о которой она говорила раньше:
двигаться, прикасаться к материальным вещам, перейти из царства снов в реальный
мир! При взгляде на нее у меня захватывало дух: тонкая фигурка в не подвластном
времени, никогда не устаревающем одеянии – в черном шелковом плаще и нежно
окутывающем стройное тело платье, складками ниспадающем до земли. Такие одежды
женщины носили испокон веку и в особо торжественных случаях продолжают носить
до сих пор. Я хотел вновь заключить ее в объятия, но она поспешным жестом
запретила мне подходить. Что она тогда сказала? «Можешь ли ты себе представить,
каково это – осознать, что он больше не сможет меня удерживать? Что я стою
перед троном, а он даже не шелохнулся! Что он больше ни на что не реагирует!»
Она с улыбкой обернулась ко мне. Бледный свет упал на тонкие
черты ее лица – высокие скулы, нежный подбородок. Она казалась живой, совсем
живой.
И тут она исчезла.
– Акаша!
– Иди ко мне, – позвала она.
Но куда? Потом я разглядел, что она стоит далеко, далеко от
меня, в противоположном конце зала, – крошечный силуэт у входа в башню. Я
едва мог различить черты ее лица, но отчетливо видел за ее спиной черный
прямоугольник открытой двери.
Я сделал несколько шагов по направлению к ней.
– Нет, – сказала она. – Пора воспользоваться
силой, которую я дала тебе. Просто приди!
Я не двигался. Мои мысли прояснились. Зрение тоже. Я знал,
чего она хочет. Но мне было страшно. Я всегда любил скакать, прыгать,
проделывать фокусы. Сверхъестественная скорость, сбивавшая смертных с толку,
была мне не в новинку. Но она просила о другом. Я должен был просто оказаться
рядом с ней – с невероятной в моем представлении скоростью переместиться с того
места, где стоял, туда, где ждала меня она. Подобная попытка требовала
безоговорочного подчинения.
– Да, подчинись, – нежно произнесла она. –
Приди.
Всего лишь мгновение я напряженно смотрел на нее, на белую
руку, поблескивающую на косяке сломанной двери. И наконец принял решение:
оказаться рядом с ней. Меня словно подхватил шумный, могучий ураган – и вот я
уже стоял возле нее. Меня трясло, слегка болело лицо – но какое все это имело значение?
Я посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
Она была прекрасна, удивительно прекрасна! Богиня с длинными
черными косами. В восторженном порыве я схватил ее в объятия и поцеловал;
и ее холодные губы едва заметно ответили на мой поцелуй.
Но тут же я потрясенно осознал все богохульство моего
поступка – так же как тогда, когда поцеловал ее в святилище. Первым моим
порывом было попросить у нее прощения, но я не мог отвести взгляд от ее горла и
отчаянно жаждал крови. Сама мысль о возможности пить ее кровь, зная, кто она
такая, терзала меня и в то же время казалась столь заманчивой: она способна
уничтожить меня в мгновение ока просто из желания посмотреть, как я умираю.
Именно так она поступила с остальными. Но опасность наполняла меня каким-то
мрачным восторгом. Я сжал ее руки, почувствовал, как чуть-чуть подалась ее
плоть. Я целовал ее снова и снова. И чувствовал вкус ее крови…
Она отстранилась и приложила палец к моим губам, а потом
взяла меня за руку и провела в башню. Сквозь пробитую крышу и зияющую в полу
верхнего этажа дыру падал звездный свет.
– Видишь? – спросила она. – Комната наверху
еще сохранилась. А лестницы нет. Туда никому не добраться. Кроме нас с тобой,
мой принц.
Она начала медленно подниматься. Не сводя с меня глаз, она
плавно взмывала вверх, и только легкий шелк ее платья едва заметно трепетал от
движения воздуха. Я в изумлении смотрел, как она поднималась выше и выше и
наконец встала на самом краю отверстия в полу.
«Сотни футов! Я не смогу, это невозможно…»
– Иди ко мне, мой принц. – Ее тихий голос эхом
разносился в пустоте. – Однажды тебе это уже удалось. Делай это быстро и,
как любят говорить смертные, не смотри вниз. – До меня донесся ее
приглушенный смех.
«Предположим, я сумею преодолеть пятую часть пути – хороший
прыжок, на высоту приблизительно четырехэтажного дома, – это для меня
несложно, но это мой предел… Голова кружится… Нет, невозможно… Как мы вообще
сюда попали?»
Все плыло перед глазами. Я видел ее, как во сне, в голове
звучали какие-то голоса. Я не хотел потерять эту минуту. Я не должен терять
связь со временем, все должно быть связано между собой, должно быть доступно
моему разуму.
– Лестат, – прошептала она. – Иди же! –
И легкий жест, означавший, что нужно поторапливаться.
Я сделал то же, что и раньше. Я посмотрел на нее и решил очутиться
рядом.
И вновь ураган и обжигающий ветер. Вскинув вверх руки, я
поборол сопротивление. Кажется, я успел увидеть дыру в сломанных досках, когда
пролетал сквозь нее. Потом я оказался наверху, потрясенный, в ужасе перед тем,
что могу упасть.
Я вроде бы даже смеялся, но на самом деле просто понемногу
терял рассудок. И на самом деле плакал.
– Но как же так? – спросил я. – Мне нужно
знать, как я это сделал.
– Ты сам знаешь ответ. Непостижимая энергия, которая
вселяет в тебя жизнь, теперь стала гораздо сильнее. Она заставляет двигаться
твое тело, и так было всегда. Делаешь ли ты шаг или поднимаешься в воздух –
разница только в степени ее интенсивности.
– Я хочу еще раз попробовать.
Она тихо и непринужденно рассмеялась.
– Оглянись вокруг. Помнишь эту комнату?
Я кивнул.
– В юности я часто приходил сюда.
