Вокруг коттеджа густо росли деревья. Прячась за них, я прокрался к самому дому, обогнул его, прижимаясь к стене и пряча голову, и оказался на заднем дворе, под сенью пышных лавровых деревьев.
Ведущая в дом стеклянная дверь была задвинута, бамбуковые занавески задернуты. За дверью слышались голоса, мужской и женский. Растянувшись во весь рост на садовой дорожке, я положил голову на ступеньку и прижал микрофон к стеклянной двери.
— Мне нужны деньги, и быстро, — резко, скороговоркой проговорил Квиллан.
— А больше ты ничего не хочешь? — отозвалась Салли Мерримен.
— Я не шучу.
— А если не шутишь, зачем просишь денег? Знаешь ведь, у меня нет ни цента. Он даже на мебель одолжил, мы по уши в долгах. На похороны и то придется в банке ссуду брать. А я, признаться, рассчитывала, что ты мне поможешь.
— Не смеши меня. Что мне такого Бен сделал, чтоб я стал ему помогать?
— И ты еще спрашиваешь? Да ты ему всем обязан: и в долю он тебя взял, и работу тебе нашел. Оказывается, в прошлом году он даже квартиру тебе оплачивал — я квитанции нашла. Но ты ведь всегда был неблагодарной скотиной. Даже сейчас, когда он в морге лежит, ты из него деньги тянешь. Дай тебе волю, ты бы и золотые коронки у покойника изо рта вырвал.
— И я еще неблагодарная скотина! — Возмущению Стэнли не было предела. В микрофоне разнесся его злобный смех.
Мой дорогой шурин в жизни не дал мне ни единого цента. Думаешь, он за мои красивые голубые глазки поселил меня в этой квартире? Или в долю взял? Если хочешь знать, всю историю с Мандевиллом провернул я, а не он.
— А как же иначе, ты ведь был у Бена подставным лицом, пешкой.
— Сама ты пешка! — набросился Стэнли на сестру. Голос у него срывался от ярости. — Я тебя, кукла, насквозь вижу. Таким, как ты, главное — побольше денег, а откуда эти деньги берутся, тебе наплевать. Мы с Беном в поте лица, можно сказать, трудились, всеми правдами и неправдами денежки зарабатывали, а ты их прикарманила, да еще делаешь вид, что сама тут ни при чем. Но меня не проведешь, хватит! Я уезжаю, и мне нужны деньги. Присвоила себе всю добычу и думаешь, я этого не понимаю. Давай-ка, раскошеливайся!
— Если б я «присвоила себе всю добычу», неужели, ты думаешь, я жила бы в этой дыре?
— И это ты называешь дырой? Ну-ка, давай сюда сумку, сука!
— Выбирай выражения, Стэнли Квиллан!
— Прости меня, сестричка. Будь так добра, передай, пожалуйста, свою сумочку.
Должно быть, она швырнула ему сумку, потому что я услышал, как шуршит у него в руках кожа и щелкает замок.
— Пусто. — Стэнли сник. — Где деньги?
— Да у меня сроду их не было. Ты свою долю получил и прекрасно знаешь, куда ушли остальные деньги: Рино, Лас-Вегас, биржа эта проклятая. На бирже ведь он все спустил.
— Ты мне только мозги не пудри. Биржа прошлым летом была. А сейчас что?
— Да ничего нет, об этом я тебе и толкую. От мандевиллских денег давно уже ничего не осталось. С тех пор и сидим на мели, не знаем, как с долгами расплатиться. А послушать Бена, так мы не сегодня завтра миллионерами должны были стать. — В ее голосе послышались язвительные и в то же время истерические нотки. — В Атертон, говорил, переедем, в Цирк-клуб вступим. Одно слово, что цирк! А теперь — ни денег, ни его самого.
— Бедная, разнесчастная вдовушка! Пожалел бы я тебя, да не верю. Ни одному твоему слову не верю!
— Не хочешь — не верь. Я тебе чистую правду говорю. Мало мне, что Бен мертвый лежит и фараоны на допросы тягают, — она всхлипнула, — так еще родной брат горло перегрызть готов.
— Брось, сестренка, не заводись. И потом, если разобраться, не такая уж Бен большая потеря. К тому же он тебя неплохо обеспечил.
— Тебя бы так обеспечили! Сижу без гроша за душой.
— Смени пластинку, малютка. Меня ведь не обманешь. — Слышно было, как Квиллан, тяжело сопя, ходит из угла в угол.
— Отстань от меня.
— Отстану, когда свою долю получу. Мне деньги позарез нужны. Не тебя одну допрашивают. Сейчас мне деньги нужней, чем тебе, — и ты мне их дашь, вот увидишь.
— Повторяю, в доме нет ни цента. Можешь сам поискать, если мне не веришь.
— Где ж они тогда?
— Кто они? — с деланным изумлением переспросила она.
— Кто-кто?! Деньги, доллары! Когда Бен вернулся из Сакраменто, он купался в деньгах.
— Ты имеешь в виду комиссионные за дом Уичерли? Да их нет давно. Большую часть заплатили агенту, который занимался продажей, а остальное пошло финансовой компании. Они хотели забрать машину. Короче, ты на эти комиссионные претендовать не можешь.
— Не о комиссионных речь. Я говорю обо всей сумме, о наличных, полученных за дом. Бен ведь специально ездил в Сакраменто за этими деньгами и получил их. От меня он все, понятное дело, скрыл, но мне про это одна маленькая птичка напела — она меня держит в курсе всех событий.
— Поменьше слушай птичек, они тебе такое напоют, сам не рад будешь. С какой стати было миссис Уичерли платить ему всю сумму, сам посуди?
— Только не изображай из себя большую дуру, чем ты есть на самом деле. Все равно не получится.
— Слушай, отвяжись, а? — сказала Салли, повысив голос. — И не стой надо мной. Своим упрямством ты напоминаешь мне отца.
— А ты мне — мать. Ладно, не будем спорить, сестренка. Пойми, я в безвыходном положении. Я не вру, часть денег — моя по праву. Ты же не хочешь зла родному брату.
— Раз ты в безвыходной ситуации, продай магазин или машину.
— Машина — дерьмо, подсунули черт знает что. А магазин даже аренду не окупает. И потом, продавать его — целая история, а у меня времени нет. Мне сваливать надо. Сегодня же.
— Опять что-то натворил? — Чувствовалось, что этот вопрос сестра задает брату не впервые. — Признавайся.
— Значит, Бен тебе ничего не рассказывал? Что ж, может, правильно сделал. Он не посвящал тебя в свои дела, и я не буду, а то еще проговоришься.
— За тобой гонится полиция?
— Пока нет, но скоро погонится. Сегодня днем ко мне в магазин наведался один частный сыщик. Следом за ним придут и другие.
— Их интересует Бен? — спросила слабым голосом Салли.
— И Бен тоже. То, что случилось с Беном, может случиться и со мной. — Стэнли хмыкнул. — Поэтому-то я и рву когти. Сегодня он, завтра я.
Скрипнул стул. Раздался женский вздох.
— Ты его убил, Стэнли?
— Ты что, спятила? — возмутился Квиллан, но, судя по голосу, он был даже польщен.
— Я серьезно, Стэнли. Скажи, ты его убил?
— Если б я его убил, меня бы здесь уже не было. Я бы в Австралию ехал. Причем первым классом.
