Книга История похитителя тел, страница 89. Автор книги Энн Райс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «История похитителя тел»

Cтраница 89

Громким шепотом произнес я имя Луи. Подождал. Изнутри не доносилось ни звука. Казалось, дом вообще вот-вот развалится. Я медленно приблизился к двери.

– Луи, – повторил я. – Луи, это я, Лестат!

Я осторожно шагнул внутрь среди куч и стопок пыльных предметов. Совершенно ничего не видно! Но я все-таки разглядел письменный стол, белеющую бумагу, а рядом – свечу и книжечку спичек.

Дрожащими пальцами я попытался чиркнуть спичкой, но преуспел лишь после нескольких попыток. Наконец я поднес ее к фитилю, и комната осветилась ярким светом, выхватившим из темноты красное бархатное кресло – мое – и прочие вещи – потрепанные и в запущенном состоянии.

Меня охватила волна сильнейшего облегчения. Я здесь! Я почти спасен! И я не спятил. Вот мой мир – жуткий, захламленный, невыносимый домишко! Луи придет. Луи придет, и, должно быть, скоро; Луи почти уже здесь. Я буквально рухнул в кресло, полностью опустошенный. Я положил руки на Моджо, почесал ему голову и погладил уши.

– Пришли, собака, – сказал я. – И скоро мы погонимся за дьяволом. Мы уж найдем способ с ним справиться. Я понял, что меня опять знобит, а в груди образуется знакомый симптоматичный застой. – Господи, только не это, – произнес я. – Луи, иди сюда, ради всего святого, приходи! Где бы ты ни был, возвращайся скорее. Ты мне нужен.

Я уже было сунул руку в карман в поисках одного из многочисленных бумажных носовых платков, которые навязала мне Гретхен, когда осознал, что слева от меня, всего в дюйме от подлокотника, стоит некая фигура, а ко мне тянется очень гладкая белая рука. В ту же секунду Моджо вскочил на ноги, испустил свой самый злобный, самый грозный рык и, видимо, атаковал фигуру.

Я попытался крикнуть, представиться, но не успел я открыть рот, как меня кинули на пол под оглушительный лай Моджо, и я почувствовал, что на горло мне наступает подошва кожаного ботинка, она нажимает почти до костей, причем с такой силой, что они вот-вот сломаются.

Я не мог ни говорить, ни высвободиться. Из глотки собаки вырвался громкий, пронзительный вопль, потом она тоже умолкла, и я услышал, как ее тело с приглушенным звуком опустилось на пол. Я почувствовал его вес на собственных ногах и беспомощно, отчаянно, в диком ужасе принялся сопротивляться. Рассудок окончательно покинул меня, когда я вцепился в пригвоздившую меня к полу подошву, когда я замолотил кулаками по мощной ноге, когда хватал ртом воздух, испуская хриплые нечленораздельные звуки.

– Луи, это я, Лестат! Я в человеческом теле!

Нога нажимала все сильнее и сильнее. Я задыхался, кости уже были почти раздавлены, но при этом мне не удавалось произнести хотя бы слово, чтобы спастись. Надо мной в полумраке вырисовалось его лицо – едва уловимое сияние белой плоти, которая и на плоть-то не была похожа, изящные симметричные кости, тонкая полусжатая ладонь, парящая в воздухе, что явно означало нерешительность, и глубоко посаженные глаза, горящие легким зеленым свечением, взирали на меня без малейшего ощутимого признака эмоций.

Вся моя душа криком повторяла эти слова, но разве он хоть когда-нибудь мог проникнуть в мысли своей жертвы? Я – да, но не он! О Господи, помоги мне, Гретхен, помоги мне, кричала моя душа.

Когда нога, наверное, в последний раз увеличила давление, я, отбросив всякую нерешительность в сторону, вывернул голову вправо, отчаянно сделал неглубокий вдох и выжал из сдавленного горла единственное хриплое слово: «Лестат!», – все это время безнадежно показывая на себя большим пальцем правой руки.

На большее я не был способен. Я задыхался, и на меня накатила тьма. В добавление к этому я испытал приступ абсолютной удушающей тошноты, и в тот момент, когда мне уже стало все равно, так как в голове образовалась в высшей степени приятная пустота, давление прекратилось, я перекатился на живот и оперся на руки, не в состоянии сдержать бешеный кашель.

– Ради Бога! – вскричал я, выплевывая слова между хриплыми болезненными вдохами. – Я – Лестат. Я – Лестат. Я в этом теле. Ты что, не мог дать мне возможность поговорить? Неужели ты убиваешь всякого злосчастного смертного, который забредет к тебе домой? Где же древние законы гостеприимства, чертов дурак? Какого дьявола ты тогда не поставишь железные решетки на дверь?

Я с трудом встал на колени, и тут тошнота победила. Меня вырвало мерзким ручьем испорченной пищи прямо в грязь и пыль, я отшатнулся от рвоты, окоченевший, несчастный, и уставился на него.

– Ты что, убил собаку? Чудовище! – Я бросился на безжизненное тело Моджо. Но он не умер, просто потерял сознание, и я сразу ощутил медленное биение его сердца. – Ох, слава Богу, если бы ты убил его, я бы никогда, никогда, никогда тебя не простил.

Моджо издал слабый стон, потом пошевелил одной лапой, а затем и другой. Я положил руку между его ушей. Да, он возвращается. Он невредим. Но что за гнусное испытание! Не где-нибудь, а здесь дойти до самого порога смертной смерти! Взбешенный, я метнул взгляд на Луи.

Он стоял очень спокойно, скрывая свое изумление. Грохот дождя, мрачные живые звуки зимней ночи – все внезапно как будто испарилось, стоило мне посмотреть на него. Никогда не видел я его смертными глазами. Никогда еще мне не открывалась такая болезненная, призрачная красота. Как смертные могли принимать его за человека, когда он попадался им на глаза? Его руки – словно руки оживших гипсовых святых в тенистых гротах. А лицо – совершенно лишенное чувства, глаза – никакие не зеркала души, но красивые, похожие на драгоценные камни светильники.

– Луи, – сказал я. – Случилось самое худшее. Самое-самое худшее. Похититель Тел совершил обмен. Но он украл мое тело и не намерен его возвращать.

Внешне в нем не произошло никаких перемен. Больше того, он выглядел таким безжизненным и недобрым, что я внезапно ударился в поток французских слов, выплескивая на него каждый образ, каждую подробность, какую только мог припомнить, в надежде пробудить в нем хоть какие-то эмоции. Я описывал наш последний разговор в этом самом доме, краткую встречу в соборе. Я напомнил его предостережение – не разговаривать с Похитителем Тел. И признался, что не смог устоять перед предложением последнего, что отправился на север, чтобы встретиться с ним и принять его предложение.

Тем не менее в его безжалостном лице не мелькнуло ни искры жизни, и я неожиданно замолчал. Моджо пытался устоять на ногах, иногда из пасти его вырывался стон, и я медленно обнял его правой рукой за шею, прижался к нему, стараясь перевести дух и успокоительным тоном объясняя ему, что теперь все в порядке, что мы спасены, что ему больше ничто не угрожает.

Луи медленно перевел глаза на животное, потом снова на меня. Постепенно его застывший рот смягчился – чуть-чуть. Потом он потянулся и поднял меня на ноги без помощи или согласия с моей стороны.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация