– Конечно, прошвырнитесь! Мне ничего особенного не
нужно, только кое-какие специи… И зелень…
– Отлично!
– Но все же не пропадайте, а то я волноваться буду.
Если задержитесь, позвоните.
И мы с Мотькой отправились пешком по проспекту Мира.
Подумать только, как все переменилось за полгода.
Красотища.
Дойдя до Орлово-Давыдовского переулка, мы остановились,
чтобы пропустить машины, как вдруг из подворотни выскочил какой-то парень на
бешеной скорости и со всего маху налетел на Мотьку. Она вскрикнула и упала, а
парень не только не остановился, чтобы извиниться, но, наоборот, еще прибавил
скорости. Куда он помчался, я не видела, мне было не до того.
– Матильда, ты жива?
– Жива, но…
Я помогла ей встать.
– Ушиблась?
– Ага, есть немного. Кретин. Носится как
оглашенный! – ворчала Мотька, стряхивая пыль с юбки.
– Может, вернемся? – предложила я при виде ссадины
на Мотькиной коленке.
– Еще чего! Вон дойдем до аптеки, пластырь купим, и все
дела!
Идея показалась мне вполне здравой, и мы перешли на другую
сторону проспекта Мира, чтобы попасть в аптеку.
И еще купили маленькую бутылку минералки – промыть ссадину.
Проделав все это, мы направились на Рижский рынок, побродили там, купили все,
что было ведено, и собрались в обратный путь.
– Матильда, нога не болит?
– Да ерунда это, Аська. Я и думать забыла! А вот
интересно, чего этот парень так спешил? Может, удирал от кого-нибудь?
– Так вроде никто за ним и не гнался!
– Тоже верно! А все равно – что-то тут не так! Сдается
мне, что он чего-то натворил! Или убил, или украл…
– Да ну тебя, Мотька, опять, что ли, твоя печенка
заговорила?
– Ага! Понимаешь, Аська, так не бегут, если опаздывают
куда-то… Нет! Так удирают! А поскольку за ним никто не гнался, значит, либо он
был свидетелем преступления, либо сам его совершил! Он же, Аська, меня сшиб и
даже на секундочку не оглянулся…
– А тебе обидно, что ли?
– Ну, в общем, и обидно тоже: кому ж понравится, если
тебя сшибают, как гнилую штакетину…
– Ну и что теперь? Ты собралась расследовать загадочное
преступление?
– А что, Аська, тряхнем стариной, а? Порасследуем
маленько? – подмигнула мне Матильда.
– Интересно, что ты собираешься расследовать?
– Давай заглянем в тот двор, откуда этот бешеный выскочил!
Покрутимся там, послушаем, а?
– Покрутиться, конечно, можно, но толку от этого…
– Значит, без толку часок покрутимся, большое дело!
– Ладно, твоя взяла, – согласилась я.
Мы вошли в арку. Двор как двор, ничего особенного.
Дети, старушки, машины… Ни милиции, ни "скорой помощи
".
– Ну, что скажешь? – спросила я.
– Ничего не скажу, но, поверишь, печенкой чую – что-то
тут стряслось!
– Да где, где?
– Кабы знать… Вот что, подруга, пойдем со старушками
покалякаем…
– О чем? О чем ты собираешься калякать?
– Да все о том же! Помнишь, как в «Пиковой даме» поют:
«Ночью и днем только о нем!»…
Мотька решительно направилась к скамейке, где грелись на
нежарком сегодня солнце две старушки.
– Здравствуйте, бабушки! – приветствовала их
Матильда, сияя своими синими глазищами.
Бабки смотрели на нее с недоверием, словно ожидая подвоха.
Но Мотьку это нисколько не смутило. Она подошла к ним поближе и спросила:
– Скажите, бабушки, вы часа полтора назад не видали
парня, который выскочил отсюда на бешеной скорости, а?
Бабки переглянулись.
– А тебе зачем? – осторожно спросила одна.
– Да, понимаете, мне показалось, что это Гоша, Гоша
Свиридов, парень из нашей школы, который... который пропал!
– Как пропал? – заинтересовались старушки. А я
чуть не лопнула со смеху. Опять Матильда действует «по вдохновению»!
– Как пропал? Очень просто! Как сейчас люди пропадают?
Ушел из дому и не вернулся. А родители с ума сходят! Вот мне и почудилось, что
это он.
– Тогда почему ж ты так долго ждала, а? Целых полтора
часа? – резонно поинтересовалась одна из бабок.
– Да он меня толкнул, я упала, коленку разбила,
кровища, знаете, как хлестала! Ужас просто! Вот и пришлось в аптеку бежать, так
пока мне там рану-то промыли, пока укол противостолбнячный сделали…
– Чего? Прямо в аптеке укол сделали?
– Ага! А что?
– Странно это…
– Да ничего странного! Сыворотка у них есть, взяли
одноразовый шприц и вкололи. А что тут особенного? Мы же за все это
заплатили! – на ходу сочиняла Матильда.
– Ах, ты бы сразу сказала, что за деньги! – даже с
некоторым облегчением вздохнула старушка. – За деньги теперь тебе и серьгу
в нос повесят даже в гастрономе!
– Ну так что, бабуси, как насчет Гоши-то? Видали вы
его?
– Видать-то видали, но вот Гоша это или не Гоша,
сказать ничего не скажем, первый раз мы его тут видели. Вылетел он и вправду
как ошпаренный вот из того подъезда.
– Спасибо вам большое! – прижала к сердцу руку
Матильда. – Очень вы нам помогли! До свидания, бабушки!
Аська, идем!
– Куда? Зачем?
– Как куда? В этот подъезд, надо его осмотреть!
И Мотька решительно зашагала к подъезду. Я нехотя плелась за
ней.
– Моть, ты не сдурела, а? Что ты там осматривать
собираешься?
– Двери!
– Какие двери? – опешила я.
– Двери всех квартир! Если он вылетел на такой
скорости, то вполне мог оставить дверь открытой!
– Нет, ты точно сдурела!
– Ну пусть я сдурела! Могу я себе позволить раз в жизни
сдуреть!
– Раз в жизни? – усмехнулась я. – Ну если раз
в жизни…
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась
Мотька.
– Хочу сказать, что, по-моему, дурела ты уже не раз…
– Ну и фиг с ним! Короче, ты со мной или нет?
Что мне оставалось делать? Мы вошли в подъезд.
– Сверху начнем? – спросила Матильда.
– Естественно!
Мы поднялись на лифте на последний этаж и стали осторожно
спускаться. На восьмом и седьмом этажах все двери были плотно закрыты, а вот на
шестом… Одна дверь стояла настежь. Мы замерли, прислушиваясь. Ни звука.
