— А зачем он нам?
Вот именно такой реакции Кристина больше всего и боялась!
— Ну как же… — заискивающе произнесла она. — С папой лучше. У всех девочек есть папы… Помнишь, ты же сама говорила?
Соня надула губы.
— Нет! Никого нам не надо!
— Но почему?! — воскликнула Кристина.
— Ваше взрослое сообщество не будет со мной играть!
— Будет!
— Нет!
… Соня забралась под стол и еще долго сидела там и ковыряла пальцем обои. Мамина дурацкая затея привела ее в полную растерянность. Разве им было плохо втроем? Соня, мама, баба Лиза — все понятно и упорядоченно. «Новый папа» сразу показался ей враждебным чудовищем, которое хочет отнять у нее родную мамулю.
Кристина вовсе не знала, что ей делать. А что если ее дочь так и не примет Ивара? Кто-то из знакомых рассказывал ей, что дети часто ревнуют ко второму мужу, считая, что их променяли на какого-то чужого дядьку.
Как же ей хотелось видеть Ивара! Хотелось обнять его и поплакаться на свои бедки, рассказать, как она ездила сегодня в психушку, как подслушала слова Вайпенгольда, как разговаривала с Синим… Но нельзя, нельзя, нельзя!!!
Одни запреты кругом!
Ох, несколько дней до конца выборов — это какая-то яма, бесконечная бездна… И что там, за этой бездной? Стенка? Чувство нелепости всего происходящего? Ведь они с Иваром совсем не думали о своем будущем. Он живет в Москве, она здесь, и кому-то из них придется пожертвовать своей карьерой ради другого.
Обычно принято, чтобы карьерой жертвовала женщина. Но от одной мысли об этом Кристину охватывала паника. В Москве ее никто не ждет, там своих телезвезд хватает, причем гораздо покруче, чем мадам Тарасевич. Ну что за наказание такое — куда не кинь, везде клин!
«О чем я мечтала все эти годы? — думала растеряно Кристина. — О любви. То есть об этих самых неразрешимых проблемах, в которых я сейчас по уши запуталась».
Уложив Соню, она отправилась ванную. Ничто, как вода, не смывает усталость и беспокойство. Телефон лежал рядом, на стиральной машине.
Кристина стояла под душем и потихонечку пела песни. Ивар сейчас где-то на работе. Что-то делает… Думает ли о ней? Нет?
Она жмурилась под струями воды и вдыхала лесной запах шампуня. Теплые капли стекали по спине, по плечам… Кристина оглядывала свое тело молодое и крепкое. Где же носит этого Ивара? Почему он не звонит? Разве он не чувствует, как он ей нужен?
Она писала его имя на запотевшем зеркале и долго вглядываюсь в неровные буквы. Там, за ними, светились ее глаза.
— Все, не могу больше ждать! — произнесла она, пробежав на цыпочках в свою комнату.
Кинув мокрое полотенце на спинку стула, Кристина включила компьютер. Листочек с координатами Ивара лежал перед ней. Несколько букв — его электронный адрес. Ей столько надо сказать ему, а его нет… Мысли скакали в разные стороны.
Она открыла почту и принялась писать письмо.
«Ну почему ты не звонишь? Жду тебя, жду…
Мир почему-то сразу умер без тебя.
И еще я отчаянно трушу, что вся наша история может плохо кончиться. Я знаю, все в порядке… Ты не звонишь, потому что у тебя работа. Просто я пока еще не привыкла к тому, что можно верить кому-то, кроме себя, и поэтому беспокоюсь. Зря, да ведь?
Пока писала, окончательно разволновалась. Теперь сижу и не знаю, сожалеть мне об этом или нет? Все, я окончательно запуталась. Пока.
Кристина».
Набрав адрес, она отправила письмо и еще долго смотрела на коротенькую надпись «Ваше сообщение успешно отправлено».
* * *
— Да, Мальчик-с-пальчик вырос и стал Жопой-с-ручкой, прокомментировал Боголюб известие о предателе-Вайпенгольде.
— Мы могли бы и раньше догадаться, что у нас завелся шпион, — добавила Леденцова. — Все наши последние провалы были связаны только с утечкой информации. Причем с самого верха. Этим не мог заниматься кто-то из исполнителей.
— Ладно, — сказал Ивар, — будем считать вопрос закрытым. Просто впредь станем осторожнее.
— Ты предлагаешь, все спустить ему с рук?! — изумленно переспросил Никитин.
— Мы не можем позволить себе тратить время на разборки. У нас осталось три дня.
— Но надо же, по крайней мере, сказать Пименову!
— Я уже был у него и приводил ему кучу доводов насчет Вайпенгольда. И к чему это привело? Ни к чему. Сашка — ставленник Стольникова и Караваева. Раз они сказали, что он должен работать на выборах, значит, он будет работать. А нам впредь наука — не болтать.
… Весь вечер Ивар провел на телевидении, просматривая новостные сюжеты, сделанные Никитиным: бомжи и уголовники высказывались, что они за Хоботова, а за Стольникова собирались голосовать красивые и благополучные люди.
Потом они поехали в штаб, где Боголюб сообщил им веселенькую новость: Синий все равно запустил в печать материалы о Караваеве. Кто-то из хоботовских спонсоров нашел ему новую типографию.
— Черт с ним! — устало отмахнулся Ивар. — Мы с Никитиным уже провели надлежащую работу и предупредили население, что нашего Караваева собираются безбожно опорочить. Так что сенсация Синего будет выглядит полной липой. Да, Боги, твои бойцы уже начали операцию с настенными надписями?
— Пашут во всю! — отозвался Боголюб. — Завтра на город будет любо-дорого посмотреть: все в «Мести за Хобота».
— Хорошо, — кивнул Ивар.
Войдя в кабинет, он сел в кресло, пытаясь собраться с мыслями. Надо было встряхнуться… Кофе, что ли, выпить?
— Эй, мы пойдем по домам, ладно? — крикнул из общей комнаты Никитин. Ты остаешься?
— Да.
— Ну, пока.
Они погасили свет, и Ивар остался один. Уже давно стемнело, у него на столе горела лампа, светился монитор…
По дороге в штаб Ивар позвонил к себе на квартиру. Как он и ожидал, Люба и не подумала уезжать. Впрочем, это уже было неважно. Он не стал разговаривать и просто положил трубку.
… Вверху экрана пробежала строчка, сообщающая, что ему пришло электронное письмо.
Это была Кристина. Судя по времени отправки, письмо пришло только что.
* * *
Кристина почти сразу получила ответ от Ивара. Сердце вздрогнуло, на глаза вдруг ни с того, ни с сего набежали слезы. «Солнце мое!»
Там было только одно слово: «Приезжай!» И адрес.
Кристина помчалась собираться. В голове плясала хохочущая фраза: «Все бабы дуры, а я одна из них! Какой ужас!»
Одевшись, она выскочила в тамбур и позвонила в дверь к бабе Лизе. Слава богу, та еще не спала.
— Баб Лиз, вы не приглядите за Соней? — проговорила она умоляюще. Мне надо отлучиться на минуточку.
