Снежана не успела договорить. За дверями Бориного кабинета послышался шум, и в тот же момент в приемную вышел полпред в сопровождении своих замов и еще каких-то товарищей, одетых в деловые костюмы. Пименов провожал дорогих гостей.
— Заходи, я сейчас! — кивнул он, заметив Алтаева.
Борин кабинет был обставлен в стиле ампир — резная мебель, бюсты исторических деятелей в нишах, малахит и мрамор… Ивар опустился в низенькое бархатное кресло.
Разговор предстоял тяжелый. Вообще-то он не совсем знал, как ему объяснять то, что произошло. Пименов пригласил его на эти выборы, будучи уверенным, что Ивар Алтаев является одним из лучших специалистов в своем деле. Но вот уже несколько раз подряд у его команды не получалось реализовать задуманное. Разумеется, это наводило на определенные мысли.
Пименов вернулся через несколько минут. Настроение у него было распрекрасное: видимо, беседа с полпредом прошла с наилучшими результатами.
— Ну, как у тебя дела? — спросил он, все еще довольно улыбаясь.
— Хуже не придумаешь, — сразу объявил Ивар и кратко описал все произошедшее.
Улыбка спала с Бориного лица. Пальцы нервно застучали по столу.
— Откуда у вас вообще возникла идея использовать бывшую хоботовскую жену? — спросил Пименов напряженно.
Ивар опустил глаза.
— Боголюб пересекся с какими-то ребятами из областной прокуратуры, они и рассказали ему о том, что на Елениной АЗС произошло двойное убийство. Дело закрыли за отсутствием обвиняемых, но Боголюб решил, что Елену можно просто припугнуть: он прислал ей еще одну повестку, вызвал к следователю, ну и наврал ей с три короба. Мол, у нее могут возникнуть очень большие неприятности, от которых можно спастись, только дав прессуху против Хоботова.
Пименов скривил губы.
— Да-с, ситуация… А еще этот Вайпенгольд, идиотик блаженный… Вот если бы не эта история с Еленой, мы могли бы подойти к Стольникову и описать ему все, что он натворил. А так Сашка обязательно нажалуется, что у тебя у самого рыльце в пушку.
Ивар нетерпеливо передохнул.
— Нужно, чтобы Стольников срочно дал директиву начальнику Захолмского РОВД освободить Елену из-под стражи!
Пименов положил ладонь на телефон.
— Сейчас все решим… Только, знаешь что? Давай договоримся на будущее, что ты будешь согласовывать со мной свои планы. Я знаю, мы обещали тебе не вмешиваться в твои дела, но, видишь, как получается?
— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, спросил Ивар.
— Ты просто не в курсе многих местных аспектов, — мягко, но настойчиво продолжил Пименов. — А я, слава тебе господи, уже не первый год здесь живу и в крайнем случае могу тебе подсказать, что и как. Идея с Елениной прессухой с самого начала могла провалиться, потому что практически вся верхушка Захолмска от мэра до «зеленых» активистов — за Хоботова, а не за нас. Я был уверен, что они что-нибудь придумают, чтобы помешать тебе.
— С чего ты это взял?
Пименов ласково посмотрел на Ивара сквозь свои золотые очки.
— Я работаю в Захолмске. Я там всех знаю…
Сотовый Ивара зазвенел, разбивая повисшую паузу. Это был Боги.
— Отбой, — произнес он скупо. — Стольниковское влияние на местный РОВД не потребуется. Синий выкрал Елену из КПЗ. Мне сказали, что ее увезла какая-то девка, по описанию крайне похожая на Тарасевич.
— Понял, — отозвался Ивар. — Пока.
По его лицу Пименов сразу догадался, что что-то случилось.
— В чем дело?
— Елена Хоботова уже на свободе, — сказал Ивар. — Ее забрала Кристина Тарасевич.
— Это которая телеведущая на «Волне»? — изумился Боря.
— Бывшая ведущая. Сейчас она работает на Хоботова. Думаю, это она провернула всю операцию с Еленой…
Ивар поднялся с места.
— Ладно, я пошел.
Пименов протянул ему руку.
— Ну так что скажешь насчет согласования? Я понимаю, тебе это несколько неприятно, но ты же видишь — без этого мы делаем ошибки, которых можно было бы избежать!
— Мне надо посовещаться с ребятами, — сказал Ивар.
… Честно говоря, известие о том, что Тарасевич выкрала Елену буквально из-под самого его носа, оглушило его. Все его подозрения против нее оказались совершенно справедливыми. А это значило, что его собственная вина в провале операции была окончательно доказана.
Ивар вышел в приемную и направился к двери.
— Постой! — окликнула его Снежана. — Ну как ты? Все нормально?
Он изобразил на лице подобие улыбки.
— Лучше не бывает.
Но Снежана сразу поняла, что произошло что-то плохое, и теперь всеми силами пыталась утешить Ивара.
— Если судить по опросам общественного мнения, мы все-таки набираем обороты, — сказала она, придвигая к нему ворох новых рейтингов. — А еще звонила Леденцова и сказала, что выступление Стольникова в Больших Котлах прошло очень хорошо. Полевые командиры докладывают, что на местах тоже все идет успешно. Они организовали новый центр агитации по телефону…
У Ивара не было ни сил, ни желания слушать ее. Он сгреб листы с рейтингами в кулак.
— Хорошо. Ладно, счастливо.
— Ив! — прокричала ему вслед Снежана.
Он оглянулся.
— Что?
Снежана поднялась из-за своего стола. Лицо ее было расстроенным.
— Помни, что я тебе говорила! — взволнованно прошептала она. — Будь осторожен!
Это было, конечно, очень мило с ее стороны, что она так беспокоилась насчет Вайпенгольда и Стольникова, но, кажется, дело было вовсе не в них…
* * *
Вернувшись в штаб, Ивар собрал всех негативщиков на лавочке в сквере недалеко от штабного особняка. В помещении было невозможно сидеть: за день воздух раскалился, и даже вечер не принес облегчения.
Темнело. Стрижи с визгом рассекали фиолетовое небо. Из открытых окон слышались звуки какого-то телевизионного концерта.
Боги достал из своего портфеля четыре бутылки пива.
— Хотите? Я тут сбегал до магазина…
Настроение у всех было кислое, и даже Леденцова — единственная, у кого день прошел более-менее удачно, — куксилась. Ей было обидно за ребят. Она пришла на совещание вместе с кошкой Килькой и теперь то и дело прижимала ее к груди, требуя чтобы та утешительно мурлыкала.
— Алтаев, ты разговаривал с Пименовым насчет Вайпенгольда? — подал голос Никитин.
Ивар отхлебнул пива.
— Разговаривал. Боря прекрасно понимает, что половиной сегодняшних неприятностей мы обязаны Вайпенгольду, но он ничего не стал предпринимать. Типа момент был неподходящий. А впредь он предложил нам докладывать ему о каждом нашем шаге. Он вообще вел себя со мной как большой белый брат с индейцем.
