— Зачем? — начала было я, но замолчала.
— Вот, ты и сама догадалась. Из-за Александра. Вот
представь, познакомились они где-то за границей случайно, влюбились друг в
друга, а как встречаться? Ну, допустим, поехал он раз на Майорку там или в
Италию.., пожил там две недели, а на долгое время-то и денег не хватит. Что там
старуха соседка-то говорила? Жили скромно, вдвоем с матерью. Конечно, можно у
возлюбленной денег на дорогу взять, но ведь не всякий мужчина возьмет, иной
ведь и уважать себя за такое перестанет! А она-то может ездить, куда захочет,
но если сюда припрется под своим именем, то никакого уединения для влюбленных
не получится, потому что репортеры всю жизнь испоганят.
Опять же опасно, страна у нас криминальная. И
папа-миллиардер небось недоволен бы был и в Россию ее ни за что бы не пустил:
опасно. Тогда она, испанка-то, себе на погибель находит охранное агентство
«Барс» и ставит перед ними задачу найти ей двойника. Те расстарались и, чтобы
видно было, за что они берут с Долорес такие огромные деньги (а уж это точно,
что огромные, можешь не сомневаться), предоставили ей документальное
доказательство.
Видимо, объяснялся с ними Александр, вот и оставил альбом у
себя. И было все замечательно, Ларису отправляют куда-то под видом Долорес,
чтобы она там помаячила — на курорт какой-нибудь богатый, а сами влюбленные
снимают квартирку, чтобы Долорес в гостинице не светиться, и воркуют там на
свободе.
Когда я представила себе такую картину, она почему-то мне
так не понравилась, что я даже заерзала на скамейке. Надежда посмотрела на меня
с таким проницательным ехидством, что я рассердилась и собиралась сказать
какую-нибудь гадость, но усилием воли сдержалась, потому что ссориться с ней
мне не хотелось.
— И вы теперь пойдете в агентство «Барс»? —
спросила я, чтобы переменить тему.
— Вряд ли мне что-нибудь там скажут, — отвернулась
Надежда, — агентства берегут своих клиентов и не станут трепаться первому
встречному.
Она еще немножко подумала, потом оживилась:
— Кажется, я знаю, как подобраться к этому «Барсу».
Теперь разберемся с документом. К сожалению, я не владею деловым английским.
Единственное, что можно сказать с уверенностью: документ этот подписан Мигелем
Руисом Санчесом.
Действительно, имя испанского миллиардера встречалось там
неоднократно — и в начале, и в конце перед подписью. И кое-где мы нашли еще имя
Долорес.
— Ну и ну, — удивленно протянула Надежда, — у
меня сильнейшее впечатление, что ты нашла.., завещание миллиардера.
— Быть не может, — поразилась я, — с чего это
ему хранить свое завещание здесь, в России?
— Во-первых, хранил документ не он, а его дочь и
наследница, а во-вторых, мы скоро это узнаем, потому что уж кого-кого, а
человека, мало-мальски читающего по-английски, мы найдем без труда. Вот с
охранной фирмой «Барс» будет значительно труднее.
Взглянув на часы, я ахнула: ведь меня же ждет Андрей. Хотя
сегодня мне совершенно не хотелось с ним встречаться, я усовестилась, вспомнив,
как хорошо он относился к Лешке, и поспешила домой. Хорошо бы сократить визит
до минимума, потому что я очень устала, много дел, и вообще, что он собирается
у меня делать? Если посидеть вечером за чашкой кофе и поговорить о жизни — это
одно, а если он рассчитывает на что-то другое, то об этом «другом» не может
быть и речи. Не говоря уже о моральных аспектах, со времени моих неудачных
родов прошло четыре месяца. И доктор сказал, что если бы был любящий ласковый
муж, так и то только через полгода потихонечку, а тут, с незнакомым мужчиной…
Да и вообще, мне этого совершенно не хочется. Хорошо бы отговориться сегодня от
свидания. Но опять все будут пилить и твердить, что жизнь продолжается, что
нельзя все время быть одной и так далее.
У парадной на лавочке рядышком сидели Андрей и мой бывший
муженек. Какой приятный сюрприз! Они мило покуривали и болтали.
— Вы что, знакомы? — холодно спросила я, не
поздоровавшись.
Они вскочили оба одновременно и уставились на меня.
— Вот, значит, как, — угрожающе прошипел мой
бывший, — вот ты, значит, какая. А я-то дурак…
В голосе его явственно прорывались интонации мужа,
вернувшегося к любимой жене из командировки рано утром и заставшего в своей
постели чужого волосатого мужика.
— Ты в уме? — удивленно спросила я. — Ты
соображаешь, что говоришь?
— Извини, мужик, — поддержал меня Андрей, —
ты тут сегодня не к месту.
— Ax ты! — Стас рванулся ко мне, но прежде, чем он
успел сказать бранное слово, Андрей сжал его локоть так сильно, что Стас
побелел.
Я жутко разозлилась, тем более что из окон на нас пялились
соседи, и даже Тамара Васильевна выглядывала в форточку и надела очки, чтобы
лучше видеть.
— Слушай, мразь, — я наклонилась и зашептала Стасу
в самое ухо, — если сейчас немедленно не уберешься, я завтра иду в милицию
и сдаю там тебя и твою кралю. Ты того рыжего Валерия знал, это факт. Я расскажу
про перстень — вот и мотив для милиции. Так что можешь заранее собирать теплые
вещи. Последний раз предупреждаю.
Ты меня знаешь.
Он посмотрел мне в глаза, понял, что я не шучу, вырвал свой
локоть у Андрея и ушел, не оглядываясь.
— Что ты ему сказала? — спросил Андрей.
— Так, кое-что, к делу не относится.
Я взяла его под руку и под заинтересованными взглядами
соседей мы неторопливо прошли в парадную. Не могу сказать, что после этой сцены
у меня появилось желание пообщаться с Андреем в интимной обстановке, но,
во-первых, мне понравилось, как он себя вел в данной ситуации, а во-вторых, не
могла же я выяснять с ним отношения при людях.
Когда мы вошли в квартиру, я немного воспряла духом. Теперь
можно сказать Андрею, что я очень разнервничалась после сцены с бывшим мужем,
что настроение упало и заниматься с ним любовью я сегодня не в состоянии.
Поэтому мы просто посидим, выпьем кофе, а потом я его вежливо выпровожу, якобы
до следующего раза.
А будет ли следующий раз — об этом я подумаю после.
Андрей взял из моих рук ключи и сам открыл дверь квартиры,
потом он тщательно запер все замки изнутри и сказал, улыбаясь:
— Наконец-то мы одни!
Я улыбнулась в ответ и направилась на кухню.
— Поужинаем?
— Хорошо, — оживился он, — я тут кое-что
принес.
И он выложил на стол бутылку вина, какие-то деликатесные
салаты в пластиковых коробочках и еще фрукты, сыр…
— Не беспокойся ни о чем, — шепнул он, — все
будет хорошо.
Легко сказать — не беспокойся! Человек питает насчет меня
какие-то надежды, а я самым натуральным образом собираюсь его продинамить. Я
накрыла стол в комнате, постелила свежую скатерть, поставила хрустальные
бокалы. Андрей помогал мне как-то суетливо, а может, мне так казалось из-за
того, что я нервничала.
