– Нет, это ты послушай. Ты убил девку, а потом
подбросил визитку шефа, надеясь, что менты поспешат прикрыть дело, не желая наживать
головную боль.
– Я? Вы с ума сошли… – Черник хотел вскочить, но
Лукьянов пихнул его на диван.
– Включи диктофон, – кивнул он мне, я перемотала
пленку, и мы вместе прослушали часть беседы с таксистами. Черник обхватил
голову руками, я была уверена, что он зарыдает от жалости к себе, но этого не
произошло.
Артур Петрович поднял голову, посмотрел на нас с видом
мученика и выпалил:
– Ну и что? Я действительно поранил руку. Вы же видели.
– Стоя в кустах сирени? – уточнила я. Чтобы
ответить, ему потребовалось не меньше минуты, мы терпеливо ждали.
– Я.., я хотел посмотреть, – отводя взгляд,
пробормотал он. – Там рядом дерево, а у нее второй этаж, и шторы были
прикрыты неплотно.
– И ты полез на дерево? – Я пыталась понять, могу
в это поверить или нет, и, честно сказать, затруднилась с ответом.
– Полез, – зло ответил он. – Я же сказал,
хотел посмотреть…
– И что, посмотрел?
– Нет. Я упал, ободрал руку. Мне стало очень обидно… –
Ему и сейчас было обидно, да так, что на глаза навернулись слезы.
– И в какой момент ты полез на дерево? –
продолжила я допрос. Лукьянов с видом царствующей особы восседал в кресле и
вроде бы даже не прислушивался к разговору.
– С какой стати вы мне “тыкаете”? – обиделся Артур
Петрович.
– Извините, – ответила я, – забылась. Знаете,
все эти убийства плохо на меня действуют.
– Прекратите, – вдруг заорал он. Признаться, я
этого не ожидала и слегка опешила. Лукьянов счел нужным вмешаться:
– Слушай ты, малахольный, я тебе сейчас коротко
ситуацию обрисую. Ты убил девку, выпустил ей кишки и попытался все свалить на
невинного человека, а теперь перед нами ваньку валяешь.
И тут Артур Петрович меня потряс, он поднялся и, гневно
сверкая глазами, чеканя слова, заявил:
– Вы мерзавец. Слышите? Мерзавец. Это не я пытаюсь
свалить свою вину, это вы всеми правдами и не правдами выгораживаете убийцу. Я
знаю, чего вы добиваетесь, я слабый человек, но я не позволю…
Царственная особа выбросила вперед кулак, что в данной
ситуации было несвоевременно, оттого я шагнула вперед и в результате получила в
ухо, после чего отключилась, но ненадолго, однако смогла оценить, что кулак у
парня будь здоров, и поняла, что царской милостью сыта по горло.
– Господи, – охнул Черник, опустившись в кресло.
Александр джентльменски помог мне подняться, и мы попробовали продолжить
разговор, хотя в голове у меня еще шумело и соображала я на троечку.
– Артур Петрович, вы же видите, среди нас есть крайне
неуравновешенный человек, давайте без взаимных оскорблений. Что касается Деда,
так мы с вами этот вопрос уже обсудили, он не мог убить Аллу при всем желании,
раз девушка была уже мертва.
– Вам ничего не стоит подкупить эксперта.., уж я-то
знаю… Я ведь догадывался, нет, я был уверен, вы все свалите на меня. Что вам
человеческая жизнь, одна или три, какая разница…
– Ты меня достал, – рыкнул Саша, а я посоветовала:
– Артур Петрович, не увлекайтесь. Лично я вам верю,
честно. Я просто хочу уточнить обстоятельства дела, а вы скрытничаете. Мы же
друзья, по крайней мере из одной команды, зачем мне сваливать на вас убийство,
это нелогично. Итак, в какой момент своего дежурства вы решили взгромоздиться
на дерево?
– Прекратите кривляться, – вздохнул он.
– Хотите иметь дело вот с этим типом, ради бога, –
решила я проявить суровость, – только не рассчитывайте, что я продолжу
закрывать вас грудью, то есть ухом… Мне и одного раза за глаза.
Он покачал головой, обхватил лоб ладонью и спросил:
– Чего вы от меня хотите?
– Будьте добры, расскажите подробно о той ночи, на этот
раз ничего не утаивая.
Еще немного повздыхав, он рассказал. После того как ему
ответил мужской голос, он захотел узнать, кого Алла предпочла Нефедову.
Справедливо полагая, что если он поднимется в квартиру, дверь ему не откроют,
Черник решил забраться на дерево. А так как с юных лет в этом не практиковался,
да и в детстве, скорее всего, не очень преуспел, то вскоре свалился, не углядев
ничего интересного, и ободрал руку. Разозлился, но вместо того, чтобы уйти,
надумал дождаться ночного гостя и проторчал там до приезда Деда. Рука
кровоточила, и он испачкал пиджак, несмотря на то что замотал руку носовым
платком. Это было так глупо, что вполне походило на правду.
– Чего б тебе еще немного не подождать, чтобы увидеть
этого типа? – хмыкнул Саша. – Деду, как вы его называете, девка не
рискнула бы дверь не открыть, раз свет горел. Значит, гостю пришлось бы спешно
покинуть квартиру, а ты бы удовлетворил свое любопытство.
– Я не хотел быть в это замешанным, – закричал
Черник. – Неужели не понятно? Ведь было ясно, что там что-то произойдет..,
и произошло. Разве нет? А теперь меня обвиняют в убийстве.
– Где костюм? – спросила я.
– Что? – спросил он жалобно.
– Я хочу взглянуть на костюм, в котором вы были в ту
ночь. Или вы успели отдать его в чистку?
– При чем здесь костюм? – запаниковал он, потому
что дураком не был и уже понял, куда я клоню.
– Мы отправим его на экспертизу, – охотно пояснила
я, хотя это было излишним, – и убедимся, что кровь на пиджаке ваша.
– Боже мой, боже мой… – Его начало трясти, а лицо
сделалось совершенно безумным. – Я сам себе подписал смертный приговор…
Теперь вас ничто не остановит.
– Все, ты меня достал, – возвестил Саша,
поднимаясь. Черник закрыл голову руками и закричал:
– Я его выбросил. Вчера, когда узнал об убийстве. Я
знал, я знал, что все так получится.
– Куда выбросил? – вздохнула я, сделав Саше знак
оставить его в покое, тот подчинился.
– На помойку, в соседнем дворе. Отнес вечером, чтобы
никто не видел.
– Белая горячка, – констатировала я.
– Может, прогуляемся до помойки? – хмыкнул Саша.
– Да-да, – вскочил Черник. – Возможно, он еще
там. И вы убедитесь…
