Книга Унесенные ураганом, страница 13. Автор книги Роксана Сент-Клер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Унесенные ураганом»

Cтраница 13

Николь назвала компанию и закусила губу, обдумывая его слова. Он покупает. Так и чувствуешь, как «Морской ветерок» уходит от тебя. Скоро уже у нее не останется ни прошлого, ни будущего, ни малейшей идеи, что по этому поводу предпринять.

Она оглядела пространство вокруг, поредевшую зелень, стареющую садовую мебель. Как рассказать ему об этом месте, о том, как славно проводить здесь ленивые, затопленные солнцем полуденные часы?

– Я понимаю, все немного обносилось, но вы же видите, какой тут имеется потенциал?

Он взглянул на нее поверх очков.

– Возможностей я вижу очень много. – Темные глаза выдавали двусмысленность слов. – Только не заинтересован в том, чтобы их использовать. Вы же знаете, что «Йоргенсен» собирается сделать с гостиницей.

– Вы только и мечтаете, что пускать все подряд под нож бульдозера и лепить стеклянные небоскребы, которые оскорбляют глаз и загораживают виды.

Квин шагнул ей за спину и влез прямо в живую изгородь из гибискуса, идущую вдоль стены здания. Там с окна первого этажа свисал на одном гвозде деревянный карниз.

Он поднял кусок дерева, придерживая его в том положении, в каком ему следовало быть.

– Все наличники так разваливаются?

– Некоторые – да, – сокрушенно призналась Ник. – Я стараюсь закрепить те, до которых могу дотянуться. Этот, наверно, просмотрела.

Повернувшись к ней лицом, он сдвинул солнцезащитные очки на лоб.

– Я кое-что понимаю в том, как создавать и сохранять красоту, Николь. Мои предки издавна были строителями и искусными ремесленниками. – Он отпустил карниз болтаться по-прежнему на одном гвозде. – Только я выбрал более выгодную часть строительного бизнеса.

Ну понятно. Деньги, деньги... ничего, кроме денег. Капиталист до мозга костей, или для капиталиста служит. Как она могла понадеяться, что в этой до безобразия твердой груди бьется чувствительное сердце? Способное заботиться об истории, и архитектуре, и культуре?

Капиталист вылез из кустов гибискуса и встал перед ней так близко, что Ник могла чуять аромат мужчины, его телесное тепло. Она не стала отстраняться.

– Вам повезло, мистер Макграт. Надеюсь, вы много заработаете на этой сделке.

К удивлению Николь, он коснулся ее лица. Внутри у нее все напряглось.

– Поэтому я и вернулся сюда.

– Правда? А утром вы говорили, что вернулись, чтобы найти меня.

– И нашел. – Квин неторопливо опустил руку. – А теперь уберите это дурацкое объявление, достаньте мне все бумаженции, которые прошу, и перестаньте смотреть на меня так, будто хотите быть зацелованной до беспамятства. И соблюдайте осторожность, прелесть моя, а то как бы я и впрямь этого не сделал. Если понадоблюсь, я на пляже. Спасибо за экскурсию.

Николь проводила его взглядом. Жгучая истина только что сказанного лишила ее сил.

Черт! Она и впрямь хотела быть зацелованной до беспамятства.


Глава шестая

К вечеру Квин стал беспокоен. Чтобы расслабиться, он занялся деревянным карнизом, стараясь поправить его – просто по привычке и от скуки. Долго плавал в море, поглядывая на опустевшее жилье Николь. Думал, не выехать ли из «Морского ветерка» вообще, как грозился сделать, но что-то – или кто-то – не пускало его.

Он влез в свой «мустанг» и отправился исследовать остров.

На северном конце, где скопление магазинчиков и ресторанов подсказало ему, что он попал в «город», нашелся старый одноэтажный сарай на самом пляже, с хлипкой вывеской, гласившей: «У Бадди». Местечко выглядело стоящим – можно рассчитывать на ледяное пиво и отсутствие всякого туристического присутствия.

Квин уселся у стойки и заказал пиво, которое и получил – с пышной шапкой пены, в стакане с матовым узором.

– Есть креветки в скорлупе, устрицы на раковине, – объявил пожилой бармен, в котором Квин угадал самого Бадди.

– Нет, спасибо, – ответил Квин.

– Где остановились?

– В «Морском ветерке». – Квин сделал большой глоток пива.

Лохматые белые брови приподнялись.

– У малышки Николь, а?

Малышка Николь? Как-то не подходит женщине, своими руками кроющей крышу.

– Да. У малышки. Знаете ее?

– Конечно, знаю, – ответил бармен, вытирая полотенцем стойку. – И ее тетку знаю, и отца, и бабку с дедкой, да и самого старика Уайтейкера видал, мальцом, когда он еще держал «Морской ветерок».

Квин застыл со стаканом в руке.

– Гостиница принадлежала ее деду?

– Прадеду. Он сам ее построил, в тридцатых годах. Можно сказать, он и открыл этот остров для бизнеса. Дед тоже какое-то время держал «Морской ветерок», но потом продал, где-то в шестидесятых, по-моему. Тогда Фредди и Фрэнк еще ходили в школу.

– Фредди и Фрэнк?

– Тетка Николь, Фредди Уайтейкер, и ее отец. Он Фрэнк.

Квин и не подозревал, что старая гостиница – фамильное достояние.

– А что было потом?

– Дом переходил из рук в руки несколько раз, кажется, но всегда оставался вроде как центром того конца. Фредди даже успела поработать там, это еще когда она не открыла свое выпендрежное ателье. А Фрэнк уехал в Чикаго, ну и... – Бармен пожал плечами.

– И что? – Ни с того ни с сего Квину стало далеко не безразлично, что произошло с Фрэнком Уайтейкером, отцом Николь.

– Ну, грустная история это была. Его вместе с женой убило в страшной аварии на обледеневшей дороге. Николь еще была клопом. Девять, не то всего восемь лет. Тогда она и приехала на остров. Фредди иногда приводила сиротку сюда. Тощая, одни глаза, как блюдца. И перепуганная дальше некуда.

Что-то случилось с сердцем Квина при мысли об осиротевшей девочке, живущей с родственницей, носящей неподходящее имя Фредди.

Его собеседник покачал головой.

– Не диво, что она купила старое заведение. А после...

– Что?

– Так страховая компания же ее поимела в прошлом году, после урагана. Да вы сами живете в «Ветерке», гляньте там на все. Бедняга наверняка его потеряет. – Он неожиданно улыбнулся. – Но она умница, вся в отца. И хороша, не хуже тетки. Как-нибудь устроится. И все на острове ее любят. Жаль только, что эти толстосумы-застройщики выжили большую часть старожилов. Мало что осталось от города, чтобы поддержать ее. Я-то держусь за свою будку, но предложения делаются очень уж заманчивые, прямо признаюсь.

Пиво вдруг показалось горьким. Квин со стуком поставил стакан на стойку.

Старик тихонько засмеялся.

– Извини уж, сынок, что надоедаю этой стариной. Обрадовался, что у нее появились клиенты.

Квин бросил на стойку пятидолларовую бумажку и неожиданно для себя самого потянулся, чтобы пожать бармену руку.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация