Теперь он был готов все отдать, лишь бы вернуть назад тот вечер, когда сам все разрушил. Может, проводи он ее на войну словами любви, Джолин вернулась бы целой и невредимой? Может, это придало бы ей сил? Может, она отвернула бы вертолет на долю секунды раньше?
Майкл знал ответ на эти вопросы: нет. Джолин первоклассный пилот, и если несчастливое детство ее чему-то научило, то необходимости преодолевать боль и идти дальше.
Он почти дома. Когда паром причалил к острову Бейнбридж, Майкл проехал по мосту Агат-Пасс мимо прилавков — пустых до Рождества, когда они превратятся в елочный базар — через красивый, как на открытке, городок Поулсбо.
На палатке с книгами он увидел первый плакат: ДЖОЛИН ЗАРКАДЕС И ТЭМИ ФЛИНН, МЫ МОЛИМСЯ ЗА ВАС. ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ, МЫ ВАС ЖДЕМ.
Похожие плакаты были развешаны повсюду, а большие желтые ленты украшали телефонные столбы, перила террас и заборы.
За городом желтые ленты не исчезли; они были на почтовых ящиках, дверях домов и яблонях с пожелтевшими листьями.
Подъехав к дому, Майкл увидел, что забор тоже украшен лентами. Полотнище флага на крыльце безжизненно повисло — вечер был безветренным. На земле под одним из столбиков забора лежали букеты, как на могиле; лепестки цветов уже засыхали.
Заехав в гараж, Майкл долго сидел в темноте, один. Потом вздохнул и наконец вошел в дом.
Мать сидела у камина, где горел жаркий огонь. Мила посмотрела на сына через инкрустированные блестящими камешками очки для чтения. Она отложила книгу, встала и раскрыла объятия.
Только оказавшись в объятиях матери, Майкл осознал, как нужна ему ее поддержка.
— Расскажи мне все. — Мила усадила сына на диван.
— Нужно было подождать врача, но ты же знаешь, что у меня всегда не хватает терпения, — начал Майкл, ничего не скрывая, и закончил словами: — Она просила меня вернуться и приготовить дом — и девочек — к ее возвращению.
— Ты не должен был ее оставлять, — сказала Мила.
— Ты же сама сказала, чтобы я ее слушал, делал то, что она скажет.
— Майкл… — Мила покачала головой.
— Знаю. — Он провел рукой по волосам и вздохнул: — Она меня выставила.
Мать прищелкнула языком — этот звук ему был хорошо знаком.
— Мужчины глупы. Извини, но это правда. Если Джолин говорит: «Пожалуйста, уезжай», это вовсе не значит, что она этого действительно хочет.
— Я не умею читать мысли.
— Точно.
— Не стоит продолжать этот разговор. Мне и так хреново. А ты делаешь только хуже.
Мила пристально посмотрела на него.
— Твоя жена в Германии, раненная и напуганная, а ты бросил ее там одну — горевать по погибшим товарищам и волноваться за подругу. Что может быть хуже, Майкл?
— Я не знаю, что делать, мама. Такие вещи мне всегда плохо давались.
— Ты вот что сделаешь, Майкл. Пойдешь наверх и расскажешь детям об их матери. Будешь обнимать и утешать их, а потом подготовишь семью — и дом — к возвращению жены. И больше не повторишь этой ошибки. Когда ты в следующий раз посмотришь на Джолин — на всю, Майкл, даже на то, чего больше нет? — ты скажешь, что любишь ее. Ты ведь ее любишь, правда?
— Люблю. Только она мне не поверит. По крайней мере теперь.
— А кто бы поверил? Ты вел себя глупо. И тебе придется забыть о гордости и убедить Джолин… а возможно, и себя. Это нелегко. — Она похлопала его по колену. — А теперь иди наверх и скажи девочкам, что их мать возвращается с войны.
— Они не спят?
— Они ждут тебя.
Майкл вздохнул, чувствуя, как вдруг навалились усталость и груз нового бремени, которые ему, похоже, предстоит нести одному. Он наклонился, поцеловал мать в щеку и пошел к лестнице.
У двери в спальню Бетси он остановился, собираясь с духом. Потом постучал и вошел в комнату. Девочки сидели на полу и играли в какую-то игру.
Майкл сел между ними. Лулу мгновенно забралась ему на колени, обняла за шею и откинулась назад, как фигуристка, которую надежно поддерживает партнер.
— Привет, папочка!
— Как она? — осторожно спросила Бетси.
Лулу подпрыгивала у него на коленях.
— Поиграешь со мной?
— Папа? — повторила Бетси. — Как мама?
Майкл набрал полную грудь воздуха.
— Она потеряла ногу.
Лулу замерла.
— Где потеряла?
— Ее отрезали, дура! — Бетси отползла назад и встала.
— Что? — вскрикнула Лулу.
— Бетси, — резко сказал Майкл, — не пугай сестру. Мама поправится, просто она лишилась части ноги. Она сможет ходить… Но какое-то время ей понадобится наша помощь. Через три дня она будет дома.
— Мама потеряла ногу, Тэми в коме, но все будет хорошо. У нас все будет хорошо, как раньше. — Голос Бетси задрожал. Она подбежала к двери и рывком распахнула ее. — Вы с мамой обманщики! — крикнула она, вытирая слезы. Потом выбежала из комнаты и с силой захлопнула дверь.
— А где ее нога, папа? — спросила Лулу и заплакала.
— Джо?
Она услышала голос Джейми и открыла глаза.
В дверях стоял Джейми, одетый в полевую форму.
— Привет. — Джолин улыбнулась, пытаясь казаться сильной. В последние дни мужество, похоже, оставило ее. Но так приятно видеть его на ногах — он ходит, хоть и прихрамывая. Вчера Джейми тоже ее навещал.
Он вошел, закрыв за собой дверь. От сочувствия в его взгляде Джолин едва не заплакала. Он знал, о чем она думает.
— Вы не виноваты, Джо.
— Смитти больше нет, Тэми в коме, а машину пилотировала я.
— Вы вынесли Тэми из вертолета, Джо. Вы. — Он посмотрел на ее ногу. — Вот на этом. Вы несли на себе свою лучшую подругу. Я видел вас, когда пытался вытащить Смитти. У меня получилось, но было уже поздно.
Джолин поняла, что его тоже мучает чувство вины.
— Я его видела, Джейми. Смитти был уже мертв.
Он посмотрел на нее.
— Не сдавайтесь. — Голос его звучал хрипло.
— Я не знаю, как быть вот такой женщиной. — Она указала на свое искалеченное тело.
— Вы солдат, Джо. Этого не отнять.
— Думаешь?
— Я получил приказ возвращаться в Ирак, — наконец сказал он.
Джолин молча кивнула, сдерживая слезы. И вдруг подумала, что с этим человеком она была откровеннее, чем когда-либо с мужем.
— Береги себя, Джейми.
Он долго смотрел на нее.
— Вы мой герой, командир. Я хочу, чтобы вы это знали. И мне будет вас не хватать там, в небе.
