На базе кипела жизнь. Повсюду сновали легковые машины, грузовики и солдаты. Бетси прочла инструкции и показала дорогу на парковку, где они увидели указатель — церемония прощания должна была проходить в ангаре.
Это было громадное сооружение без боковых стен, уставленное вертолетами, транспортными самолетами и воздушными судами поменьше. Одну секцию освободили, расставив там ряды металлических сидений. Вдоль задней стены возвышался деревянный помост. Слева от него установили большой телевизионный экран. Со стропил свисал огромный плакат с надписью: «БЕРЕГИ СЕБЯ, „РАПТОР“».
По дороге к ангару все четверо молчали.
В центре ангара стояли два вертолета «Черный ястреб», окруженные родителями с детьми. Перед ними на длинном низком столе были разложены брошюры на самые разные темы — от посттравматического стресса и профилактики самоубийств до организации детских летних лагерей.
Они заняли места в первом ряду. Лулу свернулась калачиком на коленях Майкла и сосала палец, даже не делая вид, что отказалась от этой привычки. В следующие полчаса ангар заполнился людьми с плакатами и цветами, в основном женщинами, детьми и стариками. Около вертолетов снова собралась толпа, красивая женщина в синем костюме что-то говорила в микрофон.
Наконец открылась боковая дверь, и все притихли. Майкл вздрогнул: зазвучала музыка, и мимо них промаршировал небольшой оркестр из пятерых солдат в камуфляжной форме, заправленной в желтые ботинки на шнуровке, и в лихо сдвинутых набок беретах. Когда музыка смолкла, шеренга музыкантов выстроилась вдоль стены. Высокие и сильные, они замерли, расправив плечи и вскинув головы; их взгляды были прикованы к флагам.
На помосте мужчина в военной форме подошел к микрофону и поприветствовал всех, кто пришел сюда в этот знаменательный день. Потом он повернулся, отдал приказ, и огромные ворота ангара начали медленно открываться. Громкий скрежет механизмов заглушил все остальные звуки. Перед ангаром выстроились солдаты, семьдесят шесть человек, составлявших эскадрилью «Раптор».
Они стояли снаружи, с каменными лицами, готовые к отправке. Вот его жена, в первом ряду, такая высокая и сильная. Старший уорент-офицер Заркадес. Майкл с трудом узнал Джолин. Командир, отвечавший за воздушное судно стоимостью сорок миллионов долларов и за жизни многих людей.
Солдат, стоявший перед строем, произнес нечто вроде «на караул!» и эскадрилья «Раптор», отсалютовав, промаршировала в ангар.
— Леди и джентльмены, во время исполнения национального гимна прошу всех встать.
Майкл наблюдал за происходящим словно со стороны. Когда гимн смолк, солдаты отправлявшегося на фронт подразделения сменили позу — ноги на ширине плеч, руки за спиной. Командир базы представил оратора. Два солдата исполнили церемонию снятия флага — сложили и убрали его в чехол. Флаг вывесят снова только после того, как подразделение вернется с войны.
На помост поднялся губернатор штата Вашингтон. Все в ангаре притихли, слышался только плач маленьких детей.
— Вы все знаете этих храбрых мужчин и женщин, которые стоят перед нами, — начал он. — Это наши братья и сестры, соседи и родители, дети и друзья. Они наши герои. Для солдат и их семей, для всех, кто поддерживает нашу армию, никакие слова не могут выразить глубину нашей благодарности. Мы — те, кто остается дома, в безопасности, знаем ваше мужество и вашу жертву, и мы благодарны вам за них. — Губернатор оторвал взгляд от листка с речью и наклонился к микрофону. — Передо мной стоят члены эскадрильи, которых призывают сегодня. Мы все можем гордиться их желанием служить нашей великой стране, и нас должно успокаивать, что каждый солдат, готовый исполнить свой долг, обучен и жаждет одержать победу. Но все в этом зале знают, что от солдат и от вас, их семей, потребуется не только мужество. Мне выпала честь говорить со многими храбрыми солдатами нашего штата, и я всегда задавал им один и тот же вопрос о том, что их волнует больше всего. Наверное, вас не удивит, что никто не сказал о собственной безопасности. Они переживают за вас. Самое трудное для солдата — прощаться с любимыми людьми. — Губернатор помолчал. — Что еще может сказать благодарный народ своим воинам? Только слова признательности. — Он посмотрел на солдат. — Мы склоняем голову перед вашей готовностью подвергнуть себя опасности, чтобы защитить нас. Мы благодарим вас и молимся за вас. Боже, храни этих солдат! Боже, храни Америку!
Раздалась команда:
— Первый сержант. Отпустить солдат к семьям.
Остальные слова утонули в громе аплодисментов. Все поднялись со своих мест, хлопая и крича, и бросились к сцене.
Майкл не мог заставить себя сдвинуться с места. Он смотрел, как мимо идут солдаты, высматривая свои семьи. Никто не казался испуганным или растерянным. Все они выглядели гордыми, сильными, уверенными в себе.
Майкл увидел Джолин и Тэми. У них брали интервью. Приблизившись, он услышал слова репортера:
— Две лучшие подруги — пилоты «Черного ястреба». Отличная история…
— Это не так уж необычно, как вы думаете. Прошу прощения, мэм… — Джолин отвернулась от камеры и направилась к Миле, пробивавшейся к ней сквозь толпу.
Везде, куда бы ни посмотрел Майкл, он видел тревогу и мужество. Мужчина в военной форме держит на руках младенца не старше месяца. Солдат смотрит на ребенка влажными от слез глазами, словно пытается представить, как изменится лицо малыша за время его отсутствия. Рядом беременная женщина обнимает мужа, всхлипывая и заверяя его, что с ней все будет в порядке.
А вот и Джолин, крепко обнимающая его мать, словно не в силах оторваться от нее.
Майкл направился к жене. Такого он не ожидал. Почему? Он привык гордиться своим умом, но выходило, что он ошибался, ослепленный политиками и идеями интеллектуализма. Не один год Майкл смотрел репортажи о глобальной войне с терроризмом, о солдатах в пустыне и размышлял о стоящей за всем этим политике, об оружии массового уничтожения, о войне с террором, объявленной Джорджем Бушем, о разумности трат на вооружение и отправки войск. Он спорил об этом с коллегами, сидя в тепле и безопасности, в собственной стране. Спорил об истинной цене войны.
Ничего он не понимал. Вот она, цена войны, здесь, в этом ангаре. Разлученные семьи, младенцы, появившиеся на свет без отца, и дети, забывшие лицо матери. Солдаты — его возраста и годящиеся ему в сыновья, — которые вернутся домой ранеными… или вообще не вернутся.
Его жена отправляется на войну. На войну. Как случилось, что он пропустил самое главное? Она может умереть.
— Дыши, — тихо сказала Джолин.
Майкл был не в силах оторвать от нее взгляда; глаза его блестели от сдерживаемых слез.
— Как ты можешь? Все вы…
Лулу, сидевшая у него на руках, наклонилась к протянутым рукам матери.
— Не бросай меня, мамочка. Я буду хорошей. Я больше не буду невидимой.
Джолин взяла младшую дочь на руки и стиснула в объятиях.
— Ты лучшая девочка в мире, Люси Лу… — Она прикрепила маленькие золотые крылышки к костюму Лулу. — Когда будешь смотреть на эти крылышки, знай, что я думаю о тебе. Ладно?
