Глаза Бетси наполнились слезами. Нижняя губа предательски задрожала.
— Ты мне нужна, — прошептала она.
— Знаю, — ответила Джолин. — И ты мне нужна, детка. Так нужна… — Голос сорвался, и ей с трудом удалось сглотнуть ком в горле. — Но мы будем говорить по телефону, обмениваться электронными письмами и даже писать настоящие письма, как в старые добрые времена. Ты не заметишь, как пройдет время, и я вернусь.
Лулу потянула ее за рукав.
— Ты вернешься раньше, чем я пойду в школу?
Джолин закрыла глаза: «Боже, дай мне силы!»
— Мама? — Голос Лулу дрожал.
— Нет, — наконец собралась с духом Джолин. — К школе не успею. Но папа будет дома и…
Лулу заплакала.
Майкл сидел на диване и смотрел на мать. Он видел тревогу в ее глазах, видел непроизнесенный вопрос. Мила недоумевала, почему он остался здесь, предоставив Джолин одной объясняться с дочерьми.
Мила смерила сына долгим, испытующим взглядом, затем вышла из гостиной, но быстро вернулась с чашкой кофе и полной тарелкой пахлавы. Ну, конечно. Еда. Универсальное средство.
Поставив чашку и тарелку на столик перед Майклом, она села рядом на диван и положила руку ему на колено.
— В моей молодости война была ужасным временем для Греции. Отец, дядя, двоюродные братья — все ушли воевать. Многие не вернулись. Но семья держалась, и всех нас объединяла вера.
Майкл кивнул. Рассказы матери он слышал с детства. Вторая мировая война всегда казалась ему далекой и непонятной; теперь же он думал о родственниках, погибших от рук врага. Раньше это были лишь имена в книге. Не отдавая себе отчета, он протянул руку, взял кусок пахлавы и откусил. Господи, как ему не хватало отца!
— Я перееду к вам и позабочусь о девочках.
— Нет, мама. У нас нет свободной спальни, а на тебе еще магазин. Я кого-нибудь найму.
— Ни за что. Я не позволю, чтобы моих внучек воспитывали чужие люди. Я сама найму кого-нибудь в магазин на неполный рабочий день.
— Магазину это не по карману.
— Нет, но мне по карману. В рабочие дни буду приезжать к тебе после обеда, когда закончатся занятия в школе. Заберу Лулу и встречу Бетси с автобуса. Все будет хорошо. Можешь на меня рассчитывать.
— Каждый день, мама? Это большой труд.
— А я не маленькая женщина, как ты, наверное, заметил, — улыбнулась Мила. — Я хочу тебе помочь, Майкл. Не отказывайся.
Он не знал, что сказать, до него еще не дошло, как изменился его мир.
— Но все это детали, главное в другом. — Она посмотрела на сына. — Теперь ты должен быть с Джолин, убедить, что с детьми все будет хорошо.
— А с ними все будет хорошо?
— Ты не о детях должен теперь беспокоиться, Майкл. Их время еще придет.
— А Джо? С ней тоже все будет хорошо?
— Она же львица, наша Джолин.
В ответ Майкл лишь кивнул.
— Ты уже разочаровываешь ее. Твой отец был точно таким же, да упокоит Господь его душу. Эгоистичным. Пора тебе посмотреть дальше своего носа. — Она погладила его по щеке, как часто делала, когда он был мальчишкой. — Ты должен ею гордиться, Майкл.
Он знал, что от него ждут: чтобы он кивнул и сказал, что гордится своей женой. Но не смог себя заставить.
— Я сделаю все необходимое, — сказал Майкл, прекрасно понимая, что разочаровывает мать.
Скольких еще людей ему предстоит разочаровать, прежде чем все это закончится.
В выходные дни Майкл словно наблюдал за своей жизнью со стороны. Бетси то злилась, то становилась необыкновенно ласковой. Лулу совсем растерялась и пришла в такое возбуждение, что плакала по любому поводу. Майкл был не в силах этого вынести, не в силах видеть страдание в глазах дочерей, но Джолин проявила себя настоящим солдатом, стойким, как закаленная сталь. Он видел, как нежно и ласково она обращается с дочерьми; позволяя себе проявлять чувства только в их отсутствие. Тогда ее зеленые глаза наполнялись слезами, и она отворачиваясь, смахивая влагу тыльной стороной руки.
Час назад Джолин уложила детей спать. Майкл — Господи, прости его — не стал ей помогать.
Теперь он стоял в гостиной перед камином. Яркие языки пламени, синие и оранжевые, плясали над пирамидой дров, распространяя волны тепла, но Майкл никак не мог согреться. У него зуб на зуб не попадал.
Он оглянулся на кухню. В окне над мойкой был виден залитый лунным светом залив.
— Заснули. — Джолин вошла в гостиную. — Теперь мы можем поговорить.
Майкл хотел сказать, что не желает больше об этом говорить, не хочет ничего обсуждать, что с него хватит. Он понимал, что ведет себя эгоистично и подло, но злился, что его бросили тут, как Мистера мамочку
[7]
. Признаться в этом Майкл не мог. Он выглядел бы полным идиотом, сказав, что вовсе не рад неожиданно свалившимся на него обязанностям и не уверен, сможет ли с ними справиться. Как ему совместить руководство юридической фирмой из шести человек, защиту клиентов и повседневную заботу о детях? Отвозить девочек в школу. Еда. Стирка. Домашние задания.
От одной мысли об этом голова у него шла кругом.
— Как, черт возьми, я со всем этим справлюсь? — спросил он, поворачиваясь к Джолин. — У меня работа.
— Мама тебе поможет. Она сказала, что наймет кого-нибудь в магазин, и это здорово. Я не хочу, чтобы за девочками присматривала няня, они будут бояться и смущаться. Особенно Бетси. У нее трудный возраст, а дети в этом возрасте бывают очень жестокими. Ты им нужен, Майкл. Обеим. Ты должен быть с ними, по-настоящему. Я хочу…
— Ты хочешь! — Эта фраза истощила его терпение. — Потрясающе, Джо! Ведь это ты нас бросаешь, но не раньше чем оставишь инструкции, как мне справляться со всеми этими вещами.
— Не с вещами, Майкл. С нашими детьми.
Он услышал, как дрогнул голос Джолин, и понял, как глубоко ранил ее. Совсем недавно он бы повернулся к ней, обнял и извинился. Теперь же он просто стоял посреди комнаты, опустив голову, и тупо смотрел на поцарапанный паркет у себя под ногами. Эхо непроизнесенного слова — развод — висело в воздухе, словно дым.
Джолин долго ждала. Звук ее шумного, прерывистого дыхания был похож на плеск разбивающихся о берег волн. Майкл чувствовал, что она осуждает его. Потом Джолин молча вышла из комнаты.
В понедельник утром к дому подъехала Тэми и просигналила.
Джолин вышла на подъездную дорожку и села в большой белый внедорожник подруги.
Они переглянулись, и этот взгляд без слов рассказал обо всех страхах и тревогах друг друга.
