Она так глубоко задумалась о том, как повести этот разговор и что сказать детям, что пропустила слова Зака.
Джуд повернулась к сыну, который сосредоточенно намазывал маслом булочку.
— Что ты сказал?
Зак улыбнулся. За большим столом, предназначенным для официальных обедов, сын, все еще растрепанный после сна, выглядел совсем мальчишкой лет на тринадцать.
— Кольцо-обещание.
В комнате повисло молчание. Даже Майлс нахмурился, не донеся вилку до рта.
— Что-что?
Джуд, сидевшая напротив Зака, выпрямилась.
— Прости, ты сказал «кольцо»?
— Оно очень симпатичное, — сказала Миа, отломив от булочки кусочек глазури, который тут же сунула в рот. — Ма! У тебя что, удар?
Джуд заставила себя оставаться спокойной. Ее сын, которому нет еще и восемнадцати, подарил своей подруге кольцо на Рождество?!
— А что именно ты обещаешь Лекси? — Она почувствовала, как Майлс сжал ее запястье.
— Кольцо означает, что я обещаю жениться на ней в будущем.
— Глядите-ка! У нас закончились фрукты, — неожиданно произнес Майлс. — Пойдем, Джуд, принесем еще. — И прежде чем она успела запротестовать — а она застыла, как замороженная, — он увел ее из столовой на большую кухню.
— Какого ч…
— Ш-ш-ш, — сказал муж, подводя ее к холодильнику. — Они тебя услышат.
— Ну и что! — воскликнула Джуд. — Я хочу, чтобы он меня услышал.
— Нельзя ругать его за это.
— Ты думаешь, ничего страшного, если наш сын дарит кольцо-обещание девочке, с которой встречается всего три месяца?
— Конечно, я так не думаю. Но все уже сделано, Джуд. Свершившийся факт.
Она оттолкнула его руку.
— Хороши родители, Майлс! Сидят и ничего не делают. А что, если мы обнаружим, что он употребляет героин?
— Речь не о героине, Джуд, — упрямо проговорил Майлс.
— Да, речь о любви. Во всяком случае, он так думает.
— Это любовь, Джуд. Сама знаешь, стоит только на него посмотреть.
— О, ради всего святого!
— Я не собираюсь с тобой спорить. Если хочешь броситься на острый меч — вперед, но только не ожидай, что я начну зашивать твою рану, когда польется кровь.
— Но…
— Не делай из мухи слона. Он побывал в ювелирной лавке, подыскал подарок подружке, и его захватила романтика. Вот и все. Такое случается с мужчинами тоже, хотя мы к ней менее склонны, чем женщины. — Он привлек жену к себе. — Как ни печально, но наш сын идиот. Зря нас не поставили в известность об этом, когда он родился. Тогда мы не возлагали бы на него стольких надежд.
— Не смей меня смешить. Я в ярости.
— Сегодня Рождество, — сказал Майлс. — Последнее Рождество с детьми перед их отъездом из дома.
— Удар ниже пояса.
Она позволила мужу обнять себя.
— Так давай не портить его, ладно?
— Идиот-мальчишка обещает девушке жениться…
— В будущем…
— … а я, видите ли, порчу Рождество.
— Зак и Лекси не будут учиться вместе, Джуд. Перестань волноваться. Все это пустяки. Уверяю тебя.
— Превосходно! — наконец произнесла она. — Я оставлю свое мнение при себе.
— Ну да, — сказал Майлс, снисходительно улыбаясь, — тебе ведь всегда это хорошо удается.
Джуд вздохнула.
— Я попытаюсь. Но вот что я тебе скажу, Майлс. Им нужно учиться в разных колледжах.
Джуд вернулась в большую комнату на непослушных ногах и подошла к своему месту в торце стола. Майлс выдвинул для нее стул и пожал ей плечо, когда она усаживалась.
Атмосфера изменилась. Все как-то внезапно притихли. Миа и Зак поглядывали на мать с настороженностью провинившихся.
Она выдавила из себя улыбку и поинтересовалась:
— А вам нравится, когда на Рождество идет снег?
Кто-то ответил — если разобраться, она даже не поняла, кто именно. Возможно, Каролина отпустила замечание о погоде.
У Джуд слегка тряслись руки, и если бы она была из тех женщин, кому приходится следить за своим давлением, то сейчас как раз настал момент, чтобы поволноваться. Она внезапно поняла, почему так много ее друзей предупреждало о стрессах выпускного года. На дворе всего лишь декабрь, а жизнь у них уже разладилась, словно вода, всегда державшая их на плаву, начала резко убывать. А в мелководье таилась опасность, невидимые рифы. Вроде влюбленности, вечеринок и детей, которые врут.
— Розовый свитер нужно вернуть, — в какой-то момент произнесла Миа. — Он мне велик. Хочу что-нибудь поискать для вечеринки у Тимми в субботу. Пойдешь со мной в магазин, ма?
Джуд подняла на нее взгляд.
— Вечеринка у Тимми?
— В субботу, не забыла? — сказала Миа.
— Вы оба не пойдете ни на какую вечеринку, — сказала Джуд, пораженная тем, что они могли даже подумать об этом.
Зак бросил на нее непонимающий взгляд.
— Ты говорила, что можно.
— Это было до того, как вы позвонили, пьяные, во втором часу ночи, чтобы я приехала вас забрать.
— Ты же сама говорила, что в таких случаях надо тебе звонить, — возмутился Зак. — Так и знал, из-за этого у нас будут неприятности.
— Ты отпустила их на вечеринку? — поинтересовалась Каролина, вздернув тщательно выщипанные брови. — С алкоголем?
Джуд набрала в легкие воздуха и медленно выдохнула, чтобы успокоиться. Меньше всего она сейчас нуждалась в родительском совете от женщины, считавшей материнство чуть ли не проклятием.
— Вы правильно сделали, что позвонили. Я рада, что позвонили. Но ко всему прочему вы напились, а этого делать нельзя. Мы говорили об этом не раз.
— Мы усвоили урок, — сказал Зак. — Больше пить не будем. Но…
— Никаких «но». Идет последняя неделя зимних каникул, и я хочу провести ее по-семейному. Завтра поедем к Молли и Тиму, а в понедельник вечером в галерее вашей бабушки пройдет особое шоу. Тай и Лекси могут приходить сюда сколько угодно, но в субботу — никакой вечеринки.
Зак хотел выйти из-за стола. Майлс удержал сына, положив руку ему на плечо.
— Я так и знал, — буркнул Зак, плюхаясь обратно на стул.
Джуд попыталась улыбнуться, но не смогла. Возможно, Господь придумал выпускной год для того, чтобы матерям вроде нее было легче отпускать своих детей из дома. Если так продолжится и дальше, то расставание пройдет легче, чем она предполагала.
* * *
В январе, в последний день зимних каникул, пошел холодный мелкий дождь, который быстро превратился в кружевные белые снежинки, так что столбы и телефонные провода обледенели. Вскоре дороги оказались под густым снежным покровом, а у подножия крутых холмов появились красные конусы безопасности. Дети собирались стайками и отправлялись кататься на санках с огороженных холмов, а их матери стояли группами, болтали и фотографировали.
