Я прошлась по коридору, пытаясь унять невесть откуда
взявшееся возбуждение. Что-то мне подсказывало, наконец-то в наших руках та
самая ниточка… Только бы парень не ошибся и убитая действительно оказалась его
соседкой.
– Ты чего здесь бродишь? – окрикнул знакомый
голос. Я повернулась и увидела Карпова с бумагами в руках.
– Артем парня допрашивает, того самого, что заметили в
отделе белья.
– А я с радостной вестью, наконец-то запрос пришел.
Наша убиенная – дама с прошлым. Десять лет отсидки, потом кочевала по Сибири,
дважды выходила замуж, фамилию меняла. Немудрено, что времени на нее угробили
будь здоров. – Он протянул мне бумаги. Я торопливо пролистала их.
– Обожаю тебя, – прошептала я, запечатлела на его
щеке поцелуй и зашагала к кабинету Вешнякова.
Предчувствия меня не обманули, убитая точно была соседкой
Левушки. Еще издали я услышала его страдальческий голос:
– Без адвоката больше слова не скажу.
Парень сидел багровый, Артем, кстати, выглядел не лучше. Я
скромно присела на стуле возле двери. Заметив бумаги в моих руках, Вешняков
вопросительно поднял брови, а я удовлетворенно кивнула.
Лева угрозу сдержал и действительно больше не вымолвил ни
словечка, даже, когда уходил, не попрощался. Впрочем, я не обиделась.
– Судя по твоей физиономии… – начал Артем. Я подошла,
положила перед ним бумаги и немного прошлась по кабинету, давая человеку
возможность спокойно их прочитать. – Интересное кино, –
удовлетворенно кивнул он.
– Мне тоже понравилось.
Пока мы обменивались впечатлениями, позвонил Виталий.
Работал он, как всегда, быстро, за что и был мною безгранично уважаем.
– Значит, так, за последние пятнадцать лет в этом доме
проданы только две квартиры. Я думаю, тебе нужна за номером двадцать пять. В
ней проживали мать с дочерью. Уфимцева Валентина Савельевна и Уфимцева Вероника
Павловна. Последняя была осуждена за убийство, а мать продала квартиру и уехала
к сестре в Красноярск.
– Как все просто, – фыркнула я, торопливо
поблагодарив Виталия.
– Серьезно? – начал вредничать Артем. –
Поделись ценными мыслями.
– Охотно. Я же добрая. – Я устроилась напротив и
принялась излагать. – Первая убитая женщина Серафимович Вероника Павловна,
девичья фамилия Уфимцева, отбыв положенный срок за убийство, поселяется в Бодайбо,
выходит замуж. Семейная жизнь у нее не сложилась, она разводится, вновь выходит
замуж, опять неудачно, а после смерти матери и тетки переезжает в Красноярск.
Оставшись сиротой, она вдруг почувствовала тягу к городу, где прошла ее
молодость, то есть скорее детство, раз убийство она совершила еще не будучи
совершеннолетней. На вокзале ее встречает Иванова. Логично предположить, что
они подруги, и Серафимович о своем приезде предупредила Иванову заранее. На
следующий день Серафимович появляется в универмаге, где работает Иванова, и ее
обнаруживают в кабинке для переодевания. А через восемь дней кто-то убивает
Иванову, а вслед за ней Тюрину, которая оказалась приятельницей Ивановой.
– И ты уже знаешь, кто их убил? – скривился Артем.
– Узнаю, – ответила я, состроив ему рожу. –
Запроси уголовное дело Серафимович, покопаемся. Чувствую, причина в том давнем
преступлении. Зачем-то она сюда пожаловала.
– Похоже, ты права. Серафимович приезжает сюда,
встречает старых подруг, но кого-то ее приезд вовсе не обрадовал. Предположим,
Иванова случайно видит убийцу, возможно, это кто-то из их общих знакомых.
Поначалу она даже могла его не заподозрить. Но, подумав… В результате еще один
труп. А так как она приятельствовала с Тюриной…
– Классная версия, – кивнула я. – Правда,
кое-что настораживает.
– Что тебя настораживает?
– В понедельник Иванова встречает подругу на вокзале,
она ведь из-за этого отпросилась с работы. То, что она соврала про зубного
хозяйке, понятно, та могла решить, что подруга способна и сама с вокзала добраться.
Но ведь Иванова и мужу ничего не рассказала.
– Просто не хотела, чтобы он узнал, что у нее такая
подруга. Убийство – не фунт изюма, хвалиться такими знакомствами не принято.
– А парень, который, по утверждению уборщицы, вертелся
рядом с ней?
– Может, ей привиделось. Уборщице, я имею в виду.
– А если не привиделось?
– Тогда вообще чепуха. Допустим, парень следил за
женщинами…
– И Иванова его узнала…
– И когда Серафимович нашли в универмаге мертвой… она
вспомнила про встречу на вокзале и… скончалась. Но убил ее левша, – сурово
нахмурился Вешняков и зачем-то погрозил мне пальцем, а то я не помню.
– Так никто и не возражает, что убийц двое. Артем
вскочил и кинулся к двери, признаться, слегка напугав меня.
– Куда ты?
– Мне не терпится заглянуть в то старое дело. Теперь и
я уверен, что там мы и обнаружим нашего маньяка.
Я оставила Артема вместе с его пылающим энтузиазмом, а сама
отправилась домой, радуясь, что могу осчастливить Лукьянова, мол, зря вы к нам
душевно стремились, обойдемся без сопливых. Хорошее настроение портила мне лишь
мысль о Дидонове, которого, похоже, до сих пор никто не хватился.
Где-то на полдороге зазвонил мобильный. Голос начальника
Дедовой охраны я узнала не сразу. Неизвестно, почему мы недолюбливали друг
друга, впрочем, я-то недолюбливала его по простой причине, в отличие от Лялина
настоящим профессионалом он не был. Так, любитель пускать пыль в глаза. Чем его
допекала я, сказать не могу, но у меня столько достоинств, что это
неудивительно.
– Ольга Сергеевна, – пробасил он мне в ухо, а я
сразу насторожилась, редко кто так меня называл, он откашлялся, к тому моменту
и я его узнала, – это Ларионов.
– Слушаю вас, – ответила я доброжелательно, но все
равно получилось ехидно.
– У нас тут… Игорь Николаевич считает, вы должны… – Он
продолжал мямлить, я уже поняла, в чем дело, прежде, чем он вымолвил: – Убит
Дидонов. Причем обстоятельства… Игорь Николаевич предупредил – никакой прессы.
– Скажите, куда подъехать.
Он назвал адрес Миши, и я помчалась туда.
Телефон вновь ожил, звонили все, кому не лень, –
новости в нашем городе распространялись со скоростью лесного пожара, Лукьянов
тоже позвонил.
– Я разговаривал с Дедом, – сообщил он
коротко. – Заезжай за мной.
