– Это точно, – охотно согласилась я, так как в уме
Сашки никогда не сомневалась. – С кем из работающих здесь успели
поговорить?
– Да, считай, уже со всеми. Только что толку? Убитая
работала в отделе три года, не замужем, характер, говорят, довольно склочный,
особо ее здесь не жаловали.
– Оттого и прирезали, – горестно добавила я. Артем
обиделся:
– По-твоему, это смешно?
– А кто сказал, что я смеюсь?
– Единственный человек, который вроде бы поддерживал с
ней отношения, это убитая Иванова Елена. По крайней мере, ее с ней несколько
раз видели.
– После убийства Ивановой девушку допрашивали? –
кивнув в сторону подсобки, спросила я.
– Конечно, я посмотрел записи, ничего существенного…
Даже не сказала, что дружили, “иногда встречались” – вот так вот.
– Может, и вправду не дружили, – задумчиво
заметила я. – А накануне Иванова здесь не появлялась?
– Таких свидетельств нет. Последнее время они работали
в разных сменах, я уже сравнил графики.
– Они могли встречаться вне работы…
– Ты думаешь… – нахмурился Артем. – То есть ты
считаешь, что Иванова видела убийцу Вероники Серафимович и рассказала об этом
подруге, то бишь Тюриной, оттого та и стала следующей жертвой?
– А ты что считаешь? По универмагу бродит маньяк?
– Почему бы и нет? – разозлился Артем.
– Потому что маньяк у нас затейник, жертвы выбирает
довольно любопытно. Предположим, он душой сроднился с торговым центром, но
отчего еще кого-нибудь не прирезать в кабинке, если это для него принципиально?
И убил он ее совсем не так, как тех двоих.
– Что ты имеешь в виду?
– Да ничего я не имею, – устало сообщила я и даже
зевнула из вредности, чтобы Артем не вздумал приставать. – К родственникам
убитой кого-нибудь отправил?
– Да.
– Ну и ладненько. Поехали к мужу Ивановой, очень мне
захотелось с ним поговорить.
– А как же… – начал Артем, но вдруг махнул рукой: –
Поехали.
Народ все еще толпился возле универмага.
– Представляю, что сегодня будет твориться в
городе, – мрачно заметил Артем.
– А что такого? – подняла я брови. –
Поболтают немного, а завтра опять побегут в магазин.
– Торговый центр закрывают.
– Это кто распорядился?
– Никто. Хозяева сами так решили. Говорят, пока убийцу
не найдем, не откроется.
– Это они погорячились. День, два от силы потерпят,
потом торговля вновь пойдет. Здесь убытки считать умеют.
– Тебе никто не говорил, что ты циник? – с
неожиданной обидой спросил Вешняков. Я, признаться, удивилась.
– Я даже слова такого никогда не слышала, –
хмыкнула я, торопливо шагая к машине. Артем только покачал головой.
Убитая накануне Елена Иванова жила в обшарпанной пятиэтажке
на окраине. Пейзаж здесь был довольно унылый: заводские трубы, серое небо, дом
с застекленными, каждая на свой лад, лоджиями, чахлые деревца и бродячие
собаки.
– Рай на земле, – съязвила я, неохотно выбираясь
из машины.
Возле подъезда блестела здоровенная лужа, Артем саркастически
наблюдал за моими попытками спасти обувь, однако в критический момент сам
подвернул штаны и запрыгал козликом.
Квартира была на первом этаже. На наш звонок открыл мужчина
лет тридцати с помятым лицом. Сразу и не разберешь, то ли с перепоя мается, то
ли от слез опух, то ли долго спал лицом вниз, впрочем, ничто не мешало ему
соединить все это.
– Иванов Сергей Витальевич? – осведомился Артем,
протягивая удостоверение.
– Ну… – кивнул мужчина, подумал и заявил: – Так ведь
ваши были уже, – недовольно крякнул и предложил: – Заходите.
Мы вошли. Квартира была маленькой и какой-то захламленной.
Женской руки здесь не чувствовалось, похоже было, что живет мужик бобылем и об
уюте не тоскует.
– Садитесь, – кивнул Сергей Витальевич на диван,
застеленный пледом, смел крошки с журнального столика в блюдце, торопливо
подхватил чашку, скрылся на кухне. Я оглядела комнату со старой мебелью и
блеклыми шторами на окнах. Хозяин вернулся, сел напротив, глянул на нас и отвел
глаза.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Артем. Я
покосилась на него с недоумением, но мужчина охотно ответил:
– А как я могу себя чувствовать? До потолка прикажете
прыгать от радости, что жену убили? – В его голосе слышалась злость, что,
впрочем, и неудивительно, но что-то мне в парне не нравилось. Он поднялся,
прошелся, вновь сел, избегая моего заинтересованного взгляда.
– Вам жена про убийство рассказывала? – спросила
я.
– Про какое? А… нет, то есть сказала, конечно, мол, вот
ужас, убили прямо в примерочной. Но ничего больше.
– Не могли бы вы поточнее припомнить тот разговор?
– Да не было никакого разговора. Пришла вся
взвинченная, говорит, убили. Вот и все.
– Есть предположение, что ваша жена видела убийцу.
Оттого и погибла.
– Видела убийцу? – повторил он, вроде бы не веря.
– Да. Сегодня погибла еще одна женщина, там же, в
универмаге. Ее часто видели с вашей женой.
– Погибла? – Иванов так побледнел, точно мгновенно
обморозился. – Кто?
– Тюрина Ольга Александровна.
– Ольга, – пробормотал он. – Надо же…
– Вы ее знали?
– Ольгу? – Он вроде бы меня совсем не слышал, с
усилием повернул голову и посмотрел мне в глаза. – Ольгу знал… видел
несколько раз. Они с Ленкой раньше вместе работали, в магазине на Садовой,
потом сюда перешли. То ли Ленка ее устроила, то ли она ее, я уж не помню.
То, что парень упорно называл погибшую жену Ленкой, слегка
меня удивляло, может, для него это норма жизни, а может… Он вновь задумался,
причем так основательно, что я подумала – уснул, но тут он поднял голову,
бледность все еще заливала его лицо, а взгляд был слегка нездоровый. Если бы я
встретила его в таком виде на улице, решила бы, что парень не в себе. Хотя
смерть жены…
– Выходит, всех троих, – пробормотал он хрипло. Мы
быстро переглянулись с Артемом.
