— Пустяки. Это муж мой на фирме своей штампует. Себестоимость копеечная, я точно знаю.
Просто возьмите на память от Кати.
Свои майки почти наверняка не отстирались бы до полной чистоты, и желательно было сменить их на новые. Это заставило байкеров уступить. Девушка протянула уже руку для прощания, как вдруг рядом с визгом затормозил новенький, но пыльный до невозможности внедорожник.
Мужчина средних лет выскочил с водительского места и бросился к ней:
— Мальчиков уже подыскала? Подожди, я тебе устрою.
Без лишних церемоний он ухватил хозяйку «Мазды» за руку и потащил за собой. Пытаясь сопротивляться, Катя взвизгнула и несколько раз стукнула незнакомца кулаком — без видимых для того последствий.
— Пусти ее, — сказал Терпухин, заступая путь.
— Тебя вообще не касается, — огрызнулся мужчина.
Он явно выезжал в большой спешке: из-под пиджака торчали незастегнутые манжеты белой сорочки.
— Вы его знаете? — спросил у блондинки Атаман.
— Да кто ты такой? — крикнул незнакомец, прежде чем Катя успела ответить.
В следующий момент он оказался в пыли.
Мотнул головой, переваривая удар, с решительным видом поднялся на ноги.
— Вадим, не лезь! Башку снесет, — обхватила его сзади блондинка.
Незнакомец сделал вид, что успокоился, но неожиданно выхватил складной охотничий ножик.
Блондинка в страхе отпрянула к Терпухину, однако удар оказался направленным в другую сторону. В мгновение ока Вадим проткнул оба задних колеса — одно, потом другое. Колеса спустили, «Мазда» осела.
— Ну и дурак! Я бы тебе отдала ключи.
Отшвырнув в сторону «оружие», мужчина направился к своей машине. Штурман сделал было шаг следом, блондинка остановила его:
— Не надо. Это мой муж.
Глава 9
ОТСТУПНЫЕ
Байкеры слегка опешили, но Терпухина трудно было чем-то удивить. Слегка расслабившись, он проводил внедорожник взглядом, потом присел на корточки рассмотреть задние колеса.
— Запаска есть?
— Спасибо огромное. Если б не вы…
— Запаска есть? — повторил вопрос Атаман.
— Конечно. Но это ж дела не меняет.
— Почему? Еще одну сторгуете на дороге. За двойную цену вам любой свою уступит, да еще и поставит обе.
Направляясь к стоящим на обочине «Уралам», Терпухин махнул байкерам:
— Погнали, ребята. И так уже опаздываем.
— Бросаете меня на произвол судьбы? — в голосе блондинки звучала не укоризна, а насмешливая констатация факта.
— Если б я знал, что тут семейная ссора, ни за что бы не влез. Муж и жена — одна сатана.
Кольца на вас нет, вот я и не сообразил.
— Спокойно бы смотрели, как применяют силу по отношению к женщине?
— Стукнул мужика ни за что ни про что. Еще бы ему не нервничать, если благоверная в бега пустилась.
— Ладно, не будем углубляться. По крайней мере, мне от моего муженька ничего не нужно.
Даже этой «Мазды», — размахнувшись, Катя далеко зашвырнула ключи.
— Давно не наблюдал таких шикарных жестов, — покачал головой Майк.
— Может, подбросите, все-таки женщина просит.
— Куда вам? — осведомился Штурман, заново заводя «Волка». — Мы вроде в разные стороны стремились.
— У меня теперь другие планы. Это была судьба — саранча, встреча с вами, проколотые колеса.
— Обратно к мужу завезти?
— Он, кстати, у меня очень покладистый, даже чересчур. Раз в год только находит, когда терпение лопается… К мужу не надо. Километров через семь-восемь железнодорожный переезд — за переездом и высадите.
Катя уселась пассажиркой к Майку, уверенно обхватила его руками. Девчонок Майк, конечно, возил бессчетное число раз, но тут был особый случай — он рванул как на крыльях. Штурман остался на второй позиции, и они с Терпухиным всю недолгую дорогу до переезда наблюдали длинные волосы, роскошно развевающиеся из-под мотошлема.
За переездом Катя легко соскочила с «Вояжа», чмокнула Майка в щеку. Остальным послала воздушный поцелуй:
— Чао, мальчики.
Через секунду исчезла за каким-то длинным, мрачного вида строением, легко ступая по перепачканной в мазуте траве. Можно было с уверенностью предположить: ни босоножки, ни белая короткая юбочка не запачкаются, среди какой бы грязи ей ни пришлось пройти.
* * *
— Переодеться надо срочно, а то едешь как чмо, — пробормотал Майк, адресуясь к себе во втором лице.
Штурман развернул пакет: внутри были три майки группы «Ария». На одной смерть в образе скелета с седыми волосами вдохновенно наяривала на скрипке. Все зубы у нее остались целыми, что делало оскал еще более зловещим. В левой глазнице мерцал желтоватый глаз, со смычка капала кровь.
На другой майке химера с горбатым клювом и красным загнутым языком вглядывалась из-за камней в мрачную ночь с затянутой облаками луной. Внизу видна была крепостная башня с зубцами и узким зарешеченным окном.
— Что за чернуха? — пробормотал Атаман.
— Напрасно ты так. «Ария» — классная группа, — байкеры быстро и деловито переоделись. — На, возьми эту, если ты по идейным соображениям слишком уж против нечистой силы. Видишь какая? От сердца отрываем.
— Горел асфальт от сбитых с неба звезд, — пропел Майк, имитируя обеими руками игру на электрогитаре.
— Горел асфальт под шум колес, — подхватил Штурман.
На майке, отданной Терпухину, красовалась огромная змеиная голова с клыкастой пастью.
Ниже руки в перчатках, держащие руль мотоцикла, отражение в зеркальце бородатого лица в очках. Впереди дорога — хвойный лес по обеим сторонам, закатное солнце и фигурки мотоциклистов.
— Борода… Больно на Гоблина смахивает, — покачал головой Атаман.
Вывернул майку наизнанку и поехал просто в черной.
— Ну ты даешь. Ну, сознательный. А какая картинка тебе подошла бы: с рабочим у станка?
Но мы тебя не виним: тяжелое было детство, — продолжали прикалываться байкеры.
— Цьщ, шнурки. Много себе позволять стали.
Атаман не злился. Он чувствовал свою принадлежность к другому поколению и принимал это как само собой разумеющееся. Нечто странное отвлекло его внимание — мгновенная, острая, как укол иглы, вспышка света у линии горизонта в дальнем, на краю видимости, конце шоссе. Так отсвечивает солнце в бинокле или оптическом прицеле.
