У кухонного стола он увидел Бет О’Брайен, не сводившую глаз с кейса в его руках. За спиной раздался звук закрывшейся двери. Брэг чувствовал, что и О’Доннел смотрит только на его кейс. К тяжести в душе добавилось отвращение.
– Полагаю, ваша очаровательная жена рассказала, как сложно нам жилось в последние месяцы, – начал О’Доннел, подходя к Брэгу.
Того переполняла ярость. О’Доннел посмел угрожать Ли Анне. Брэг решил ответить и сам поразился, как спокойно звучит его голос.
– Она сказала, что вы решили начать все сначала. На юге проще найти работу. – Он подошел к столу, даже не взглянув на стоящих рядом Бет и Майка, лишь мельком отметив их положение. Брэг положил кейс на стол и принялся расстегивать замки. Открыв крышку, он продемонстрировал им пачки банкнотов.
– Полагаю, такой подарок будет кстати. – Сердце забилось сильнее, к горлу подкатила тошнота. Стараясь по-прежнему не смотреть на них, он добавил: – Можете пересчитать.
О’Доннел издал ликующий возглас и бросился к вожделенному кейсу.
– В этом нет необходимости, комиссар. Эй, знаете что? С такими родственниками нам больше не о чем беспокоиться.
Брэг сделал шаг назад. Он боялся, что больше не сможет владеть собой. Ведь так просто вытащить револьвер и покончить с этой парочкой навсегда. Если он сейчас этого не сделает, они вернутся, он был уверен в этом, как в том, что солнце завтра обязательно взойдет.
– Похоже, я заставил леди задуматься, – оскалился О’Доннел. Он взял пачку денег, повертел в руках и положил обратно. – Такая жена может убедить мужа сделать все, что угодно.
Брэг сам не понял, как вскинул руки и с силой сжал горло О’Доннела, прижав его к стене. Глаза у того выкатились из орбит, лицо налилось кровью.
– Ты грязный ублюдок! Не смей упоминать о моей жене!
Лицо О’Доннела стало бордовым. Ведь это так просто.
– Вы его задушите! – завизжала Бет, хватая Брэга за руку.
Он убьет это жалкое существо, и никто никогда не узнает. Они будут свободны.
О’Доннел захрипел, в глазах застыл ужас.
Об этом будет знать он.
Брэг опустил руки и отошел назад.
– Никогда не говори о моей жене. Понял меня?
О’Доннел рухнул на колени, потирая красную шею со следами его пальцев.
– Убирайтесь, – взвизгнула Бет. – Уходите. Деньги наши – убирайтесь!
Брэг повернулся к ней. Ее глаза наполнились ненавистью, с лица сползло благостное выражение, которое делало ее похожей на добрую бабушку.
Он не смог убить О’Доннела – он не способен это сделать.
– Вы оба арестованы, – произнес Брэг и потянулся к карману пиджака. Достав наручники, он защелкнул один браслет на запястье О’Брайен, второй прикрепил к ножке стола. Женщина была вынуждена сесть.
От неожиданности она вскрикнула. Рывком она заставил кашляющего О’Доннела встать. Брэг надел наручники и на него.
– Ты еще об этом пожалеешь! – прохрипел тот.
– Уже почти пожалел, – кивнул Брэг.
Марта Гиллеспи приставила двуствольный «дерринджер» к голове Франчески. Сердце Франчески лихорадочно забилось. Она была уверена, что нашла убийцу Дейзи.
– Что вы делаете, миссис Гиллеспи? – тихо спросила она, стараясь осторожно открыть сумочку, в которой лежал ее собственный пистолет, но боялась сделать резкое движение.
– Моя семья давно перестала существовать, – заговорила Марта, и слезы потекли по ее щекам. – Теперь вы решили уничтожить то, что от нее осталось.
– Я ничего не хочу уничтожить. Я дружила с Дейзи. Я добиваюсь лишь справедливости.
– Лучше бы вы оставили нас в покое! – крикнула Марта, и рука ее дрогнула.
– Вы все знали, верно? Вы знали, что муж использует Дейзи.
– Не с самого начала, – прошептала та. – Разумеется, я ничего не знала! Но потом она стала странно себя вес ти, перестала улыбаться. Она не разговаривала с Ричардом, хотя раньше его обожала, а теперь вздрагивала, когда он к ней прикасался. Я была рада, что она ушла из дома!
– Может быть, именно Ричарду надо было уйти?
– В этом нет его вины! Она всегда была слишком красива, даже в детстве. Потом стала молодой женщиной, и в том, как она ходила, как себя вела… на нее все обращали внимание. Она была само искушение, мисс Кэхил, воплощение зла, соблазна для плоти. Я уверена, она сама завлекла Ричарда.
Франческе стало плохо.
– Ей же было всего двенадцать.
– Кто знает, когда это началось? Я узнала только перед тем, как она пропала. Ричард сказал, что хочет лечь в постель, но так и не пришел. Он плохо себя чувствовал, мы думали позвать врача, поэтому я пошла его искать. Можете представить, где я его нашла. – Слезы полились еще сильнее.
Ричард насиловал свою дочь три года, а мать ничего не замечала!
– Конечно, конечно, вы предпочли считать, что это началось в ту ночь.
– Я ушла и оставила их одних. Ричард не знал, что я раскрыла их тайну.
– Вы были обязаны защитить своего ребенка, миссис Гиллеспи. Вы так и не поговорили с мужем? – Грудь сжималась от невыносимой боли за Дейзи.
– Я не поговорила с мужем, – парировала Марта. – Как я могла? Вы бы смогли? Мне стыдно, но у меня не хватило мужества!
В каком аду жила Дейзи!
– Когда вы решили убить ее?
– Я не злодейка, как она. У нее была причина стать проституткой. Она нас шантажировала! Ричард рассказал мне, что нашел ее, но она отказалась вернуться домой. Я была этому рада – сама бы не позволила ей вернуться. Однажды ночью я увидела, как Ричард плачет. Он рассказал, что отправил ей деньги, сказал, что хочет помочь, но я сразу догадалась, что она шантажировала его своими грязными тайнами.
– Вы так сильно ненавидели собственную дочь?
Марта вскинула подбородок.
– Я любила свою дочь. Пока она не стала шлюхой, пока она не повергла Ричарда в грех. После этого у меня были все основания ее ненавидеть.
Франческа не могла вымолвить ни слова.
– Мама, не смей ничего говорить! – В комнату ворвалась Лидия. Она перевела взгляд с матери на Франческу.
– Она хочет уничтожить нашу семью, Лидия.
– Она не этого хочет, она ищет убийцу Дейзи, мама. Она не знала, что таким образом уничтожит то, что осталось от нашей семьи.
Значит, Лидия знала, что ее мать убила Дейзи.
– Вы тоже все знали, верно? Вы знали, чем отец занимается с вашей сестрой?
Лидия встала рядом с Мартой.
– Да. – Взгляд стал опустошенным. – Я знала. В первый раз, когда он вышел из ее комнаты, я побежала к ней, она рыдала у меня на руках. Но это продолжалось не так долго, мисс Кэхил, слезы быстро высохли.
