…О межведомственных войнах — происходи они в Сингапуре,
Германии времен Рейха, Советском Союзе или Израиле — написаны тома, поставлены
сотни фильмов, рассказаны тысячи анекдотов. Но вражда между Синдикатом и нашим
Посольством в России давно уже приобрела поистине эпический размах. И дело было
не только в личных амбициях Посла и Генерального Синдика, в сферах влияния или
в полномочиях. Гвоздь этой многолетней вражды сидел в гигантской разнице между
нашими бюджетами. Мы были богаты. Мы были чертовски богаты. Мы были так богаты,
что почти не считали денег, — за нас их считал Клещатик. Посольство же по
традиции сидело на жесточайшей диете. В то же время дипломатический статус жег
этим ребятам их тощие ягодицы, не позволяя спокойно взирать на античные масштабы
нашей деятельности. Бедность, вздорность и гонор посольской братии напоминали
мне хвастливого Портоса из «Трех мушкетеров», вернее, его знаменитую перевязь,
спереди роскошную. (Остальное, как известно, у него прикрывал сзади плащ, под
который нельзя было заглядывать, дабы не увидеть на заднице заплат нищеты.)
Дипломаты требовали от нас беспрестанного воздаяния
отечественному флагу, гимну и национальной гордости. (Мы же были вольными
корсарами, — во всяком случае, бороздили просторы стран СНГ, не прикрывая
темечка диппаспортами).
Традиция нашей совместной работы в России сложилась не
сегодня: мы платили, они произносили речи. И вместе мы вытягивались под звуки
государственного гимна — «Атиквы» — со скорбно-вдохновенными лицами…
Ни одно мало-мальски внушительное деяние Синдиката в России
не обходилось без вступительной речи Посла — старого Цицерона с выслугой лет,
не умеющего вовремя остановиться… Сопровождал его обычно атташе по связям с
социумом Фелиппе Козлов-Рамирес, вкрадчивый молодой человек со сложной
родословной. Родиной его отца была Аргентина, и сын унаследовал
ласково-маслянистый блеск латиноамериканских глаз, тонкие усики и манеру актера
мыльной оперы на всякий случай заигрывать с любым собеседником. Мать приехала в
Израиль из России после многолетней упорной борьбы за выезд, поэтому мальчик
унаследовал стремление добиваться своего любыми, неважно какими, путями.
В Яшиных комиксах — а наши отношения с Посольством породили
у Яши целую череду комиксов — Козлов-Рамирес представал в образе пришибленной
гиены: очень похоже наклонял голову, одновременно укрывая ее и в то же время
вытягивая шею, вынюхивая, — не завалялась ли под кустом какая-нибудь
падаль… Более всего на свете он боялся гнева Посла, который, по слухам, швырял
в подчиненных тяжелыми предметами…
— Так что мне делать?!
Петюня взглянул на меня, спросил проникновенно:
— Вы хотите моего совета?
— Ну конечно!
— Дайте бумажонку! — он брезгливо взял письмо,
скомкал его и бросил под стол в корзину.
— Мы ничего не получали. — Он смотрел на меня безразличными
глазами в розовых прожилках. Так ворона разглядывает прыгающих вокруг воробьев,
не желая иметь с ними ничего общего.
И вдруг расцвел в улыбке, светлой и благостной:
— Лучше послушайте анекдот. Как раз по теме:
Анекдот от Петюни
Этнографы обнаружили в районе Ниагарского водопада
неизвестное, не описанное еще наукой, племя индейцев. Их отличительная
особенность — огромная шишка на правой ягодице. Ученые заинтересовались,
снарядили экспедицию, стали наблюдать за племенем. И научная загадка объяснилась:
утром каждый индеец выползает из хижины, зевает, потягивается, прислушивается…
— Что это за шум?! — спрашивает он в ужасе, — откуда такой страшный
шум?!.. — хлоп себя со всего размаху по заднице: — Да это же Ниагарский
водопад!!!
Я молча смотрела на него с полминуты, потом также молча
поднялась и вышла.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Из «Базы данных обращений в Синдикат».
Департамент Фенечек-Тусовок.
Обращение №1.365:
Женский взволнованный голос:
— …В 86 году я сделала аборт от еврея. Скажите, можно
это засчитать за мандат на восхождение?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Microsoft Word, рабочий стол,
папка rossia, файл sindikat
«…идея Клещатика, выношенная под сердцем еще с ноября,
постепенно прорастает и даст ему со временем пышный урожай, который, впрочем,
он собирает с Синдиката ежегодно: Праздник Страны на ледовой арене.
Главной конфеткой станут новенькие израильские фигуристы,
занявшие на последней Олимпиаде то ли третье, то ли шестое место.
Вчера всех синдиков собрали в «перекличке» на обсуждение
этих будущих сатурналий. Клава, как обычно, завел уже традиционный запев о
сокращении штата. Кажется, наш добряк получает особое мстительное удовольствие
от того, как вытягиваются лица синдиков: мало кому хочется уехать, не заработав
и половины намечтанных денег. И только баба Нюта, завершающая свой десятый год
в России, невозмутима, плюет на всех и всегда готова к громогласному отпору.
Услышав Клавин зачин «нам некуда деться, придется малость
сократить штат», она достала косметичку, деловито открыла ее и принялась
снимать с ногтей слой старого лака. В «перекличке» пронзительно и ядовито
запахло ацетоном. Клава закашлялся.
— Анат Крачковски, — сказал он, — я уволю
тебя только ради того, чтоб не видеть больше твоих ведьминых когтей и не нюхать
эту замбурную вонь.
В ответ та подняла бровь и звонко отчеканила:
— Стоит мне захотеть, вы все сгинете еще до того, как я
поменяю цвет ногтей с зимнего на весенний… И ты, толстяк, в первую очередь…
Наконец явился и Ной Рувимыч, разложил бумаги, раскатал на
доске план малой спортивной арены Лужников и с большим подъемом стал
разворачивать перед всеми сверкающие горизонты будущего празднества:
— Вы смотрели вчера по телевизору их обязательную
программу? Они откатали ее великолепно, зал буквально взорвался израильскими
флажками! Вот это и будет нашим гвоздем…
— Так они приедут? — спросил всегда подозрительный
Петюня… — Эти вот, как вы сказали?.. — он ни о ком и ни о чем никогда не
слышал.
— Я веду переговоры… должен еще связаться с их
менеджером. Она несет на церемонии закрытия олимпиады израильский флаг и по
этому поводу сейчас к Ней невозможно пробиться… Когда послезавтра они вернутся
домой…
— А где они живут? — спросил Петюня.
— Вообще-то они израильтяне, — торопливо вставил
Клещатик.
— А где они живут? — настырно повторил вопрос
Петюня.
— Вообще? — легко и как-то скороговоркой
переспросил Ной Рувимыч, — Вообще — в Америке…
Мы с Яшей переглянулись. Синдикат устраивал праздник
виртуальной страны, с виртуальными спортсменами на ледовой арене, в России. А
между тем мы точно знали, что эта страна существует, и в данный момент истекает
кровью…
