Не должно быть никаких физических или электронных свидетельств запланированного события, абсолютно никаких. Все, что было записано, можно восстановить. Сам имам не будет отклоняться ни на шаг от рутины последних нескольких месяцев, если не считать переговоров с великим генералом Хасаном Дахиром Авейсом в Сомали, исключительно по спутниковому телефону, который будет предоставлен. Но он не должен будет контактировать с другими организациями, в том числе с ячейками «Аль-Каиды» – ни с кем, поскольку все средства связи следует считать скомпрометированными. Имам не должен ни у кого спрашивать разрешения. Все будет проходить на местном уровне, при личной встрече, под гарантией рукопожатия и обоюдной принадлежности к истинной вере.
Имам не знал, что ему ответить. Это мечта, призрак, кино? Но затем он представил себе торговый центр «Америка», объятый пламенем, залитый кровью, заваленный грудой тел собак-неверных, густые облака дыма, запах паленой плоти, маленькую «Америку», пылающую в самом сердце большой Америки, и эта картина тронула его до глубины души. Святой воин будет отомщен.
Имам свернул к своему неприметному маленькому дому в самом обычном районе.
Он въехал в гараж и остановился.
– Быстро выбирайся из машины и заходи в дом, ничего не говори и не записывай. Строго придерживайся заведенного распорядка. Вот конверт, в нем десять тысяч наличными, этого должно хватить. Ни в коем случае не клади деньги в банк, потому что банки поднимут тревогу. В этом деле они против нас. Договорись о том, чтобы в течение ближайшего месяца отправиться в Сомали за ребятами. Ничего на бумаге, ничего по телефону, ничего по электронной почте. Оставайся сосредоточенным, упорным, целеустремленным, и я подарю тебе славу, о которой ты даже не мечтал.
– Это ловушка? Ты провокатор? Тебя подослали, чтобы ты заставил меня совершить ошибку? Что…
– Ты хочешь доказательств, я правильно понял? Не доверяешь белому парню? Считаешь меня помешанным или агентом козлов из «пятидесятки»? Гм, чем же мне тебя убедить?
– Ты должен обратиться в…
– Ну, нет. О, кажется, придумал. Я преподнесу тебе один милый подарок. И это рассеет все твои сомнения. Не хочешь кулек восхитительных конфет? А как насчет подарочного сертификата в универмаг распродаж? Может быть, новый будильник, который будет звонить пять раз в день?
Имам молча проглотил это святотатство
[26]
.
– Ну хорошо, друг мой. Поищи под приборной панелью перед сиденьем справа. Вот твой подарок. Наслаждайся им от души.
Сначала имам подумал, что это еще одна шутка. Но, присмотревшись, он действительно разглядел в полумраке салона под панелью какой-то предмет. Нагнувшись, имам нащупал зеленый пластиковый мешок для мусора. Он поднял его на сиденье, ощутив четыре фунта веса, повозился с ярко-желтыми завязками и раскрыл пакет.
Внутри была большая, красная и довольно возбужденная голова преподобного Рида Хобарта.
– По-моему, она будет смотреться просто великолепно на каминной полке, ты не находишь? – спросил парень.
Выскользнув из машины, он скрылся в темноте. И тут внезапно приборная панель ожила ревом включившегося радио.
«Роллинг стоунз», нестареющий хит «Нарисуй это черным».
От 17 часов 55 минут
до 18 часов 14 минут
Нажав кнопку ответа, Рей поднес телефон к уху.
– Говорит специальный агент Макэлрой, – услышал он.
– Нет, – поправил Рей, – говорит тупица Макэлрой. Растяпа и болван Макэлрой. Тебе когда-нибудь приходилось стрелять сверху вниз?
– Пожалуй, нет, – признался снайпер.
– Нужно брать ниже. Если прицелиться точно, пуля уйдет выше. С тебя пятьдесят.
– Долларов?
– Отжиманий.
– Вообще-то я сейчас занят, – сказал Макэлрой.
– И я придумал тебе новое занятие. Отложи винтовку в сторону, тебе слишком опасно ее доверять. Ты будешь искать мне изолированные цели, вне визуального контакта с главными силами, а я буду их убирать. Мы будем постепенно уменьшать их число так, что они ничего не заметят.
– Э… сержант, это противоречит правилам. Мне нужно будет получить одобрение свыше, и, если честно, я не слышал, чтобы кому-нибудь приходилось действовать с такими широкими полномочиями. Определенно, это противоречит нашим правилам.
– Это противоречит вашим правилам. И не противоречит моим. Мои правила простые: выслеживать и убивать, одним выстрелом. Вот чем я занимался всю свою жизнь. Вот чем я займусь сейчас. Я смогу стрелять бесшумно, так что об этом можно не беспокоиться. А теперь я отправляюсь на охоту, искать и убивать этих ублюдков. Если ты станешь моим наблюдателем наверху, моим личным разведывательным спутником, ты окажешь мне большую помощь. В противном случае я займусь этим в одиночку. Это произойдет в любом случае, Макэлрой. Ты должен решить прямо сейчас, с кем ты.
Снайпер ФБР молчал, и Рею показалось, что телефон буквально уловил вибрацию горла, сделавшего пересохший глоток. Наконец Макэлрой сказал:
– Ладно, я в деле. Здесь все равно ничего не происходит. – Помолчав, он добавил: – Но сначала, может быть, вы сообщите какую-нибудь информацию, которую я передам в штаб. Вы ведь забрали барахло у одного из них, я прав?
– По-моему, он ничего не имел против. Чернокожий мужчина, возраст около двадцати двух лет. Я бы сказал, сомалиец, если судить по тем, кого я видел в Миннесоте. Симпатичный парень, даже со свернутой шеей. Документы я у него не проверял.
– Однако оружие у него вы забрали. Что можете сказать?
– Так, пистолет «Хеклер и Кох П-7», очень потрепанный, на мой взгляд, списанный из арсенала полиции какой-нибудь европейской страны. Чтобы из него выстрелить, нужно со всей силой жать на спусковой крючок, очень необычное оружие. На гильзах 9-мм патронов иностранное клеймо, у меня не было времени, чтобы изучить их более тщательно. Патроны грязные, словно они лет тридцать пролежали в коробке. «Калашников» новый, «АК-74», не «сорок седьмой». На ствольной коробке перебитое клеймо фирмы WIT, Ларедо, штат Техас. Похоже, это болгарский или румынский клон, серийный номер я не разобрал. Патроны 5,45х39 – аналог Восточного блока для 5,56 НАТО. Пуля маленькая, весом всего шестьдесят гран, быстрая и смертоносная. Боеприпасы, судя по всему, также списанные, клеймо отсутствует, грубая стальная гильза, выкрашенная в защитный цвет, под пулей красный ободок, капсюль покрыт медью. Магазины пластмассовые, буро-оранжевого цвета, таких я насмотрелся по всему Ближнему Востоку и Афганистану, так что, полагаю, тоже хлам производства Восточного блока. Рация «Радио-шэк», дешевая и примитивная. Нож я не стал брать, но это штык-нож от «калаша», также списанный. Все это можно найти в дерьмовом оружейном магазине, торгующем старой рухлядью, так что, наверное, с них и нужно начинать.
