(Осторожно, мучительно медленно ее рука с флаконом ползла по столу.)
— Артистки, знаешь, какие несчастные? — убаюкивала она пьяную дуру первыми пришедшими на ум словами.
(Еще немного… самую чуть…)
— Артистки всегда одинокие… Потерянные…
(Последнее змеиное движение — и весь запас сибазона булькнул в банку.)
— Злые…
(Готово!)
Зойка оторвала голову от стола.
— Это с тобой злые, — трезво отозвалась она. — С тобой все такие злые. Ты сама — злая! — Взгляд ее приобрел вдруг осмысленность. — Ты лучше с ними иди — так нам всем сподручней, — она выразительно кивнула в сторону двери. — Ты не бойся, они тоже злые… Тебе хорошо с ними будет…
Две женщины долго смотрели друг на друга.
— Уходи, — сказала Зойка, как отрезала. — Токмо дай сначала сапожкИ померить.
…Там было около тридцати таблеток, мысленно прикидывала Марина. На полтора литра. Хватит ли? Должно хватить… О том, что возможна передозировка и потеря бандитами сердечной деятельности, она не знала. А если бы знала — наплевала бы…
Шумно хлопнула дверь. Зверье вернулось.
Среда, почти ночь. ИГРА В ПРЯТКИ
Мусор он отправился выносить вовсе не потому, что ведро наполнилось. Просто это был единственный способ выйти на улицу, не вызывая подозрений и совершенно ненужных движений с ИХ стороны.
Федор Сергеевич хотел осмотреться, прежде чем строить какие-либо планы.
Планы побега из собственной квартиры.
Он вышел, как был — в шлепанцах. Только кепку надел: холодно было не по-осеннему. Его старушка «Вольвочка» стояла, где и полагалось — возле подъезда, в улочке — «кармане», параллельной проспекту. (Дом тянулся вдоль оживленной магистрали.) «Вольво» была одной из многих машин, оставленных хозяевами на ночь. Федор Сергеевич посмотрел налево, зафиксировал кратким взглядом весь ряд автомобилей, и медленно побрел направо, к перекрестку. Мусорные баки размещались в торце «кораблика». Несколько секунд он анализировал увиденную картинку. Похоже, все машины были пусты, во всяком случае, он не заметил никого в салонах… впрочем, в неверном свете фонарей можно ошибиться. С другой стороны, подавляющее большинство стоявших возле дома машин были ему знакомы, да и места стоянок негласно закреплены за автовладельцами: попробуй встань на чужое место — вони не оберешься. Нужна ли ИМ вонь? Вряд ли…
Сначала он услышал характерный бубнеж рации, который вдруг обрубился. Он прошлепал мимо «Жигулей-десятки», внутри которой молча курили два молодых человека, пуская дым в раскрытые окна, и старательно делали вид, что абориген с ведром им решительно не интересен. Федор Сергеевич усмехнулся: попались, конспираторы!
Наблюдательный пост номер один.
Все было закономерно. ОНИ не могли не напрячься, когда объект покинул квартиру, ОНИ видели, что погас свет, слышали, как хлопнула входная дверь. Должны были зашевелиться, включить рации и мобильники… Довключались.
Любопытно, под каким псевдонимом я у них числюсь, подумал психиатр весело и зло. «Профессор?» Или, может, «доктор»?
Впрочем, вот и номер два!
Вторая машина была припаркована на другой стороне проспекта. Невзрачный пыльный автофургон ветеринарной службы — с матовыми окошками, сквозь которые так удобно вести видеонаблюдение. Внутри, очевидно, разнообразная аппаратура. Типичный автомобиль — «матка», а если точнее — координирующий центр на колесах…
Здание выходило торцом на Т-образный перекресток. Опорожняя мусорное ведро, Федор Сергеевич обнаружил третью машину. «Срисовал», выражаясь их же поганым языком. Это была еще одна «Жигули-десятка», и стояла она сразу за углом. В задачу данного поста, вероятно, входил контроль перекрестка.
Короче говоря, ОНИ были готовы сопровождать поднадзорную «Вольво», в каком бы направлении объекту не вздумалось поехать.
Все оказалось до смешного просто…
«Пехоту» Федор Сергеевич не заметил, но это уже ничего не значило. Были пешие или не было их — неважно. План действия полностью сложился, оставалось только дождаться утра…
Ждите, волчата! — послал он мысленный сигнал.
— …«Примул
[19]
», это «эргастул
[20]
-один»! — докладывал по связи старший группы. — «Кепка» только что покидала дом… Нет, сразу вернулся… Мусор выносил… Да, в такое время… Не знаю, чего ему приспичило… Не спиться старикану… Даже шлепанцы не снял… Есть самим не спать!!!
Когда объект, поименованный как «Кепка», разбирал и укладывал ружье в тубус, а затем рассовывал патроны по карманам куртки, — в это самое время успокоившаяся «эргастула» перебрасывалась шутками и готовилась к долгой, скучной ночи.
Четверг, ночь. ПЕЙ ДО ДНА
От звука хлопнувшей двери проснулся Лютик. Осмотрелся осовело, дополз до стола и сел рядом с Зойкой, по-хозяйски облапив ее. Нашел взглядом Валентина.
— Чего поздно так? Ямы?
— У нас, Лютик, ям не бывает, — веско ответил тот. — У нас по жизни дорога гладкая, ты понял?
— А жизнь шалит, а волюшка играет, — пропел Берия.
— Чего за железо пригнали?
— Ну, ты деловой, когда проснешься, — сказал Берия насмешливо. — Может, по стопарю для создания душевной близости?
— По стопарю можно…
Лютик разлил всем. Взгляд его был мутен, но рука тверда.
Лаврентий поднял кружку, заменяющую бокал.
— Что же… За либеральность законодательной и правовой политики. И за право гражданина бороться.
Чокнулись.
Марина попыталась пропустить, скривив гримаску, которую так хорошо знали в редакции, но здесь номер не прошел. Валентин одним движением пересел к ней, вернул в ее руку стакан и поднял вместе со своим.
— Не отставай, красавица. Гуляем сегодня…
От его блудливой улыбочки хотелось стошнить. Он смотрел на нее слишком откровенно, чтобы это можно было принять за простое проявление внимания. Он предвкушал. Он уже видел, он уже смаковал что-то, невидимое другим… Черт, и этот тоже, подумала Марина. Ну, прямо вам собачья свадьба…
Как ни странно, все происходящее вокруг Марины не осталось не замеченным. Лютик глянул исподлобья и заерзал.
— Мы пьем? — громко осведомился Берия.
Деваться некуда, пришлось пить.
И закрутило, завертело… Марина поплыла практически сразу. Сарай рассыпался на части, голоса отдалились и стали раздражающе звонкими. Готовила для других, а первой попала сама…
