Медленно, очень медленно Федор Сергеевич сел.
— Извините… — прошептал он.
Марина не знала, куда деться. Она отозвалась нейтрально:
— Я, наверное, не вовремя…
— Оставьте, Марина Петровна, вы для меня всегда вовремя. Итак… Что нам с вами делать. Первое. Ладиомил отменяем. Слезайте с него. Только ни в коем случае не сразу, постепенно уменьшайте дозу, доведя ее до нулевой. В течение месяца, не меньше.
— Я же тогда спать перестану.
— Вот чтобы этого не случилось, у меня второе предложение. Не хотели бы госпитализироваться? Нет, не сюда, Боже упаси. В клинику неврозов, в Бехтерева.
— Зачем?
— Вам нужен точный диагноз, иначе лечение невозможно. Для этого вас нужно тщательно протестировать, чтобы составить подробный психологический портрет… например, с использованием детектора лжи — очень эффективно во врачебной практике, зря морщитесь. Подбирать препарат и дозировку — тоже целая история. Вспомним также о приступах депрессии и нарушенном сне… В этот период вам лучше находиться под постоянным наблюдением специалиста.
— В наблюдательной палате? — не сдержалась Марина.
— Не хотите? Зря, — устало сказал Федор Сергеевич. — Я бы позвонил насчет вас…
— Может, вы мне просто выпишите что-нибудь успокаивающее?
— А… Ну… Знаете что… Я вам выписывать не буду… — Он встал, открыл сейф, копался там некоторое время, бормоча: — Ничего серьезного не дам… не надейтесь… это было бы грубо и рискованно… что-нибудь легкое, в детской дозировке…
Он протянул Марине стеклянный флакончик, наполненный маленькими белыми таблетками.
— Что это?
— Я, дорогой мой человек, не из тех врачей, которые утаивают от пациента все на свете, доводя этот процесс до идиотизма. Они считают профессиональной обязанностью НЕ сказать пациенту, какие лекарства тот получает, — пусть боится, что врачи его отравят. Случайно, а то даже специально… Это сибазон. Он же седуксен. Транквилизатор, совершенно безопасно.
— Я в курсе, что такое седуксен.
— Постепенно уменьшаете дозу ладиомила, и как только появляются нелады со сном, подключаете сибазон. Начните с полтаблетки. Схему приема сейчас напишу. Осторожнее за рулем и не смешивайте его со спиртным ни в коем случае… ах, вы же у нас и так все знаете. Специалист по психотропам…
…Визит в больницу подошел к концу.
Главврач позвал Вечного, который очень кстати обнаружился в коридоре, и поручил ему сопроводить Марину Петровну до проходной.
По пути к выходу встретили две пары каталок, на которых везли куда-то избитых во дворе парней.
Уже выходя на улицу, она внезапно столкнулась с… Вадимом!
Нос к носу…
…Опять ее повело. Это был вселенских размеров ужас — смешанный с ослепительной, иррациональной надеждой… впрочем, вспыхнуло и пропало, развеялось осенним ветерком.
Просто человек, вбегавший мимо нее по ступенькам, был похож на ее погибшего мужа. Но не Вадим. Не Вадим, конечно… Он приветливо улыбнулся Марине — другой улыбкой. Она машинально ответила. И тут же фыркнула, сообразив, что к чему. Украдкой посмотрела ему вслед. Сердце трепыхалось, как у зайца…
Мужчина прошел сквозь турникеты, предъявив вохровцу какое-то удостоверение.
У кого бы стрельнуть сигаретку, подумала Марина, озираясь…
Вторник, вторая половина дня. ДЕТАЛИ ДЛЯ БОМБЫ
— Ну, как там наш заслуженный учитель? — спросил Александр.
— Пока не знаю. А вот главврач твой — душка, — ответила Марина. — Очень грамотно меня слил.
— Что, отказал?!
— Нет, разрешил прийти завтра.
— О’кей, я на всякий случай позвоню… кое-кому. Не переживай.
— Я?! — холодно удивилась Марина. — Переживаю?!
Сидели в кабинете Александра. Шеф — за столом, подчиненная — напротив, во втором кресле. Ром был убран, вместо него стояли банки с джин-тоником. Марина курила. Ей единственной разрешалось здесь курить.
Дверь в помещение была открыта: во-первых, чтоб не подумали чего, во-вторых, чтоб не стеснялись войти, если по делу. Редакция жила своей жизнью, сотрудники шныряли туда-сюда по коридору, иногда заворачивая в кабинет шефа — с бумажками и вопросами. Заглянул и Илья:
— Санек, я еще нужен?
— Зайди, — махнул Александр рукой. — Послушай, это любопытно.
Илья присел на край дивана.
— Ее не допустили до тела, — продолжил Александр. — Зря моталась.
— Чем мотивировали? — спросил Илья.
— У пациента случился внезапный всплеск возбуждения, — сказала Марина. — Помрачение сознания, что-то в таком духе. Оказался неконтактен. Бесновался в палате, как укушенный.
— На самом деле это странно, — осторожно произнес Илья. — Насколько я знаю, твоего клиента держат в растительном состоянии. Приступ возбуждения… Разве что забыли уколы поставить… и это клиенту, переданному от правоохранительных органов? Странно.
Александр усмехнулся.
— Да ничего странного. «Забыли» они… Как у тебя, вообще, впечатление от ихнего главного? — обратился он к Марине. — От Конова?
— Впечатление? Сложный персонаж. На кого угодно похож, только не на главного врача. Очень нервозный. По-моему, у него что-то стряслось, и он изо всех сил старался держать себя в руках.
Илья прокомментировал:
— Профессиональный психиатр, когда у него самого возникает сложная ситуация и приходится преодолевать внутренние проблемы, начинает, во-первых, говорить гораздо медленнее обычного, во-вторых, говорит тихо. На автомате, чтобы не выдать волнения. Может иногда терять линию разговора…
— Ну да, переспрашивал пару раз, — согласилась Марина. — Постоянно думал о чем-то своем… А вот интересно. Раньше главврачи всех психушек в обязательном порядке сотрудничали с КГБ. На кого они работают сейчас?
— Да на кого угодно, — развеселился Илья. — Вряд ли на больных — эти у нас всегда на последнем месте.
— Я о том, что кланы как-нибудь делят между собой психиатрические больнички? «Кащенка» — это чья территория… или, там, чья сфера интересов?
— Слушай, не заморачивайся, — поморщился Александр. — Зачем тебе это? Ты о ком пишешь, о маньяке или о главвраче?
— Я пока, милый, ни о ком не пишу.
Не хочу, чтобы и Федор Сергеевич работал на кого-то, кроме больных, неожиданно для себя подумала Марина… Не хочу, чтобы он был замазан…
Хотя, какое, блин, мне до него дело! — рассердилась она.
— Выпьешь? — миролюбиво спросил Александр. (Марина резко покачала головой.) — Я тебе давеча обещал дать материалы… Держи.
