— Я.
Согласись,
получилось
довольно изящно.
Жаль, что я не
могла играть
в эти игры
бесконечно.
Ната умерла
от яда, того
самого, которым
когда-то отравила
меня. Знаешь,
кто подлил ей
яд? Верочка!
Вторая любимая
внучка. Я наблюдала
за тем, как она
умирала. Мне
кажется, перед
самой смертью
она обо всем
догадалась.
Иногда моя суть
проступает
даже сквозь
личину. — Тонкие
пальцы осторожно
коснулись
бледных щек,
будто проверяя,
на месте ли
маска.
— Как
сейчас. — Арсению
едва удавалось
удерживать
рвущегося с
поводка Грима.
— Ну,
ты ведь особенный,
ты видишь больше
остальных
смертных.
— Как
показывает
практика, не
намного больше...
— Это
от нехватки
опыта. После
смерти у тебя
будет много
времени, чтобы
научиться.
—
Расскажи
про остальных.
Кого еще ты
использовала?
—
Эдуарда,
чтобы испортить
машину Марты,
а потом Илью,
чтобы избавиться
от Эдуарда.
Знаешь, Эдуард
никогда мне
не нравился.
Смерть брата
его ничему не
научила. Он
тревожил мой
покой слишком
часто.
— Кто
запер Марту
в погребе?
—
Анастасия.
Голос моей
крови силен
в ней, как ни в
ком другом.
Думаю, даже без
моего участия
она бы решилась
на что-либо
подобное. Я
всего лишь
исполнила ее
тайные мечты.
Но ты, глупый
мальчишка,
встал на моем
пути!
Налетевший
ветер взметнул
вверх волосы
Марты, теперь
они колыхались
над ее головой
полыхающей
золотом и багрянцем
короной. Зрелище
было завораживающим,
почти гипнотическим.
— А
садовник? —
Арсений затряс
головой, прогоняя
наваждение.
Она
не успела ответить.
Внизу, на первом
этаже павильона,
вдруг что-то
громыхнуло:
раз, потом другой.
Мельпомена
вздрогнула,
диким взглядом
обвела смотровую
площадку.
—
Грим,
вперед! — Арсений
разжал пальцы,
сжимающие
поводок, в тот
самый момент,
когда она метнулась
к закрытой
двери.
Грим
черной молнией
сорвался с
места, с утробным
рыком замер
у двери.
—
Пусти!
Ты пожалеешь!
В
этом беснующемся
существе не
осталось ничего
от Марты, но
Марта все равно
была где-то
здесь, и он не
мог позволить,
чтобы с ней
что-то случилось.
Грим — умный
пес, он не бросится
в бой без команды,
только лишь
в случае, если
жизни хозяина
будет что-то
угрожать. Сейчас
главное — не
дать ей уйти.
—
Секундочку!
— Времени у
него и в самом
деле в обрез,
и нет никакой
гарантии, что
задуманное
получится.
—
Пусти!!!
— Внизу бушевал
кто-то неизвестный.
Мельпомена
рвалась к двери,
но обойти
разъяренного
Грима у нее
никак не получалось.
От
волнения,
от
рискованности
задуманного
руки дрожали
так, что флейта
едва не упала.
В тот, самый
первый, раз
долго игнорировать
зов флейты
призрак перевертыш
все равно не
смог. Скорее
всего, Марта
отключилась
в тот самый
момент, когда
Мельпомена
покинула ее
тело. Ему нужно
было только
чуть-чуть подождать.
Это тогда, а
сейчас времени
нет!
— Не
смей! — Вот она
и разгадала
его задумку,
заполошной
птицей заметалась
по узкой смотровой
площадке.
—
Гюльчатай,
открой личико...
— В этот момент
Арсения раздирали
противоречивые
чувства. С одной
стороны, кураж
и острейшее
желание довести
начатое до
конца, а с другой
— страх за Марту.
— Ну, давай же!
Флейта
вздохнула,
набираясь сил
и жизни, готовясь
к рождению
новой мелодии.
— Я
убью ее, если
ты не остановишься!
— Мельпомена
метнулась к
ограждению,
обеими руками
схватилась
за перила. — Ты
хочешь увидеть,
как она умрет,
Крысолов?
В
ее голосе были
злость и решительность,
но Арсений
расслышал и
другое: Мельпомена
боялась его
и флейты. Нельзя
останавливаться,
и нельзя ей
верить, сейчас
надеяться нужно
только на свои
собственные
силы.
Мелодия
набирала силу,
вплеталась
в завывания
ветра, заставляла
ауру Марты
полыхать нестерпимо
ярким светом.
На мгновение
под окаменевшей
маской проступили
узнаваемые
черты, в черном
блеске глаз
появился зеленый
отсвет.
—
Марта!
Марта, ты меня
слышишь? Не
поддавайся!
Воздуха
не хватало на
крик, его хватало
только на музыку,
и силы оставались
только лишь
на единение
с флейтой. Только
бы она его услышала!
—
Глупый,
глупый Крысолов!
— Одно мгновение
— и Марта уже
по ту сторону
ограждения,
точно канатоходец,
балансирует
на узком карнизе.
— Ты не сможешь
со мной тягаться!
Ты просто не
успеешь!
...Руки
Марты раскинуты
в стороны, словно
для полета. И
от осознания
того, каким
будет этот
полет, сердце
перестало
биться. Мельпомена
права: он не
успеет... Стоит
только ветру
заинтересоваться
этой маленькой
птичкой, стоит
только Мельпомене
захотеть...
Бесполезная
флейта выпала
из рук в тот
самый момент,
когда Арсений
принял решение...
Он
опередил ветер,
в самое последнее
мгновение
здоровой правой
рукой успел
поймать Марту
за рукав. Левая
рука скользила
по прутьям
перил в беспомощной
попытке удержать
от падения
сразу два тела.
Он бы сумел, он
бы нашел в себе
силы втащить
Марту обратно
на площадку.
Если бы она не
сопротивлялась...
Безжалостная
Мельпомена
не желала отпускать
свою жертву.
Мельпомена
утаскивал их
обоих в бездну...
Все
изменилось
в тот самый
момент, когда
сил у Арсения
уже не осталось.
Тело Марты,
всего мгновение
назад беснующееся
и извивающееся,
вдруг обмякло,
повисло тряпичной
куклой. Он еще
успел втащить
ее на площадку
до того, как
силы иссякли
окончательно.
Она
лежала на спине,
все так же раскинув
в стороны руки,
в ее окаменевшем
лице не было
жизни...
—
Марта!
— Наверное,
нужно было
осторожно и
нежно, но осторожно
и нежно Арсений
не мог. В это
страшное мгновение
ему казалось,
что только так,
силой и криком,
можно вернуть
жизнь в это
хрупкое тело.
— Марта, не умирай!
Слышишь меня?!
Не смей умирать!
Он
уже задыхался
от усталости
и собственной
беспомощности,
когда Марта
открыла глаза.
Глаза были
изумрудно-зелеными.
Она не стала
спрашивать,
где они и что
делают на смотровой
площадке, она
с тихим всхлипом
обхватила его
за шею, прижалась
щекой к груди.
— Все
в порядке. Теперь
уже все в порядке.
— Наверное,
нужно было
сказать что-то
более весомое,
но слов не было.
Те мгновения,
когда он считал
Марту мертвой,
прожгли в душе
дыру,
лишили не только
сил, но, кажется,
даже эмоций.
— Я
не могла. Честное
слово, я старалась,
но не могла, —
шептала
Марта, уткнувшись
лицом ему
в
грудь.
— Ты
видела?
— Я
слышала твой
голос. Сначала
голос, а потом
звук флейты.
Это
было
во мне, да? Она
была во мне?!
—
Теперь
это неважно.
—
Арсений
погладил
подвернувшегося
под руку
Грима,
огляделся.
Марта в относительной
безопасности,
но битва еще
не выиграна.
Мельпомена
не сдалась бы
так
просто.
