Да,
вот такое получается
утро. Утро
разоблачений.
Правда, разоблачения
совсем не те,
на которые он
рассчитывал.
Верочка явно
не думала ни
о ком, кроме
Эдика, Илью
интересовало
ушедшее из рук
наследство
и возможность
утопить конкурента,
а Анастасия
так и вовсе не
сводила взгляда
с него, Арсения,
не обращая
никакого внимания
на перепалку.
— Мы
отвлеклись,
— сказала она
с иезуитской
улыбкой. Илья,
ты что-то говорил
о темном прошлом
нашего дорогого
гостя.
—
Дорогого,
это уж точно.
— Илья вперил
в Арсения тяжелый
взгляд. — Ну,
так что, граф
Калиостро, сам
во всем сознаешься
или мне звонить
адвокатам?
— В
чем я должен
сознаться?
— В
том, что наследство
тебе досталось
нечестным
путем.
—
Разве?
А, по-моему, все
совершенно
законно. — Арсений
рассеянно пожал
плечами.
—
Значит,
по-хорошему
мы не желаем,
— процедил
Илья. — Значит,
мы желаем войны.
— Он вытащил
из нагрудного
кармана мобильный,
демонстрируя
намерение вот
прямо сию секунду
звонить адвокатам.
— Я
хочу мира. —
Арсений обвел
присутствующих
внимательным
взглядом, едва
удержался,
чтобы не подмигнуть
превратившейся
в слух Анастасии.
— Но, если будет
угодно, я к вашим
услугам. Только
если уж вы проявили
такую поразительную
осведомленность,
то наверняка
должны знать,
что у меня тоже
есть адвокаты.
Очень хорошие
адвокаты, возможно,
даже самые
лучшие. — Он
улыбнулся
покрасневшему
от досады Илье
и отсалютовал
Анастасии
стаканом яблочного
сока: — Ваше
здоровье!
Как
же они ненавидели
его в этот момент,
все трое! Ему
даже не было
нужды видеть
их ауры, чтобы
почувствовать
эту ненависть.
Только у Марты
аура светилась
ровным золотистым
светом, и даже
дымно-серая
диадема поблекла
от этого свечения.
Что
же это за чертовщина
такая? Метки
были у всех
присутствующих,
за исключением
Зинаиды. Даже
над его собственной
головой
колыхалось
это серое нечто.
Арсений отчетливо
видел его в
зеркале, когда
умывался. Что
общего у всех
этих людей? Что
общего у него
с ними? Это точно
не кровные узы.
Может, дело в
доме? Теперь,
когда он стал
совладельцем
поместья, кто-то
неведомый
пометил и его?
Логично, но не
сходится. У
Наты не было
никаких меток,
а она являлась
единственной
хозяйкой Парнаса.
Опять же, у садовника
метка есть, а
он уж точно не
живет в доме.
Надо
думать, просчитывать
варианты, потому
что интуиция
даже не шепчет,
а криком кричит,
что эти метки
что-то значат.
Возможно, что-то
очень важное...
После
пикировки и
выяснения, чьи
адвокаты круче,
страсти за
столом поутихли,
а наследники
погрузились
в задумчивое
молчание. Расходились
тоже молча,
лишь обменявшись
на прощание
многозначительными
взглядами.
С
Мартой Арсений
встретился
уже в парке, во
время утренней
прогулки с
Гримом.
— Ну
что? — спросила
она нетерпеливо.
—
Похоже,
ничего, — Арсений
пожал плечами.
— Никого из них
не сразило
наповал твое
появление.
—
Может
быть, это не
они? — В ее голосе
послышалась
надежда.
—
Может
быть. — Арсений
подобрал с
земли ветку,
швырнул ее
Гриму. — А может
быть, он просто
уже все знал.
Я тут подумал,
что убийце
ничего не мешало
заглянуть в
погреб. Он заглянул,
а там никого
нету...
— Кто
— он? Ты думаешь,
это был Илья?
— Марта наблюдала
за резвящимся
Гримом, а на
Арсения не
смотрела вовсе.
— Это
гипотетический
«он», бесполый.
Но, согласись,
было бы глупо
столько времени
оставаться
в
неведении,
если можно
убедиться в
том,
что дело сделано.
Стоило сразу
об этом подумать.
— То
есть ты по-прежнему
подозреваешь
кого-то из них?
— А вот теперь
она заглянула
ему в лицо. От
ведьмовского
света ее глаз
не спасали даже
желтые стекла
очков.
— Я
подозреваю
вас всех, — сказал
он жестко.
—
Нас?..
И меня тоже? —
Марта выглядела
растерянной
и, кажется, даже
обиженной.
Актриса... — Я
же не могла
сама себя... И
когда Эдик
попал в
аварию,
я была с Лысым.
Да,
когда Эдик
попал в аварию,
она была с Лысым,
но что могло
помешать ей
испортить
рулевое управление
заранее?
— А
что там с наркотиками?
— Арсений предпочел
проигнорировать
ее вопрос. —
Эдик в самом
деле приторговывал
кокаином?
— Я
не знаю. — Марта
отвернулась,
поддела носком
ботинка листья,
сорванные
минувшей бурей.
— Макс торговал.
Когда Ната
перестала
давать ему
деньги, чтобы
продержаться
на плаву и заработать
деньги на дозу,
он стал драгдилером.
—
Может
быть, ты в курсе,
где он хранил
товар?
— Нет.
— Марта покачала
головой. — Не
думаю, что в
доме. Может
быть, где-то в
подсобных
помещениях
или... - Она замолчала.
— Или
где? — насторожился
Арсений.
— Не
знаю. — Марта
врала и даже
не особо заботилась
о том, чтобы
ложь ее была
похожа на правду.
Она
о чем-то догадалась,
но не хочет
делиться этой
догадкой с ним.
Ладно, он разберется
сам. Сдается
ему, что именно
наркотики стали
причиной смерти
одного и едва
не отправили
на тот свет
второго.
— Не
знаешь. — Арсений
невесело улыбнулся,
подозвал Грима.
— Марта, я должен
буду уехать
по делам. Это
ненадолго, к
вечеру я вернусь.
Надеюсь, ты не
наделаешь
глупостей?
— Я
не наделаю
глупостей.
Ее
улыбка была
такой же неискренней,
как и ее слова.
Он бы взял ее
с собой, но
информация,
которую ему
предстояло
получить, являлась
слишком деликатной,
чтобы раньше
времени делиться
ею с Мартой.
Лысый позвонил
полчаса назад
и сообщил, что
нарыл кое-что
очень интересное,
настолько
интересное,
что по телефону
и не расскажешь.
Друг назначил
встречу не
где-нибудь, а
в здании, где
располагался
фонд Саввы
Стрельникова.
«Крысолов, надо
бы поднять
кое-какие архивы,
но меня туда
не пустят, а ты
теперь вроде
как хозяин.
Приезжай, друг!
Это будет настоящая
бомба, обещаю!»
Вот
так, его ждала
настоящая
бомба, ради
которой придется
ненадолго
оставить Марту
без присмотра,
но по-другому
никак.
— Я
очень тебя
прошу, — Арсений
хотел взять
ее за руку, но
в последний
момент передумал,
лишь коснулся
рукава куртки,
— не предпринимай
без меня ничего,
не лазь по чердакам,
подвалам, погребам,
не общайся с
родственниками.
А еще лучше,
запрись в своей
комнате и не
выходи до моего
возвращения.
Обещаешь?
—
Обещаю.
— Она не смотрела
ему в глаза,
она смотрела
на его побелевшие
от напряжения
пальцы. — А ты?
— Что
— я?
— Ты
обещаешь быть
осторожным?
— Со
мной ничего
не случится.
Волнуется?
За кого: за него
или за себя? И
ведь не понять
ничего, не прочесть
по лицу. Снежная
королева...
