Оглашение
завещания Наты
заняло всего
несколько
минут, но произвело
эффект разорвавшейся
бомбы. Несколько
бесконечно
долгих мгновений
в кабинете
царила гробовая
тишина, нарушаемая
лишь перестуком
дождевых капель
за окном.
—
Этого
не может быть!
— первым в себя
пришел Илья.
Его холеное,
гладко выбритое
лицо налилось
нездоровым
багрянцем. —
С какой стати?
Откуда вообще
взялось это
чертово завещание?
— Это,
как вы изволили
выразиться,
чертово завещание
составлено
вашей покойной
бабушкой незадолго
до ее кончины.
—
Фальсификация!
— Острые коготки
Анастасии
впились в обивку
кресла. — Как
такое могло
случиться? С
чего бы такая
несправедливость?
— А
и в самом деле,
— Эдик, враз
утративший
беззаботность
и вальяжность,
подался вперед,
едва не спихнув
с подлокотника
Верочку, — это
что за дележка
такая?! С какого
такого перепугу
управление
фондом и все
активы достались
ему?! — Он некрасиво,
по-детски, ткнул
пальцем в сторону
Крысолова. —
Кто он вообще
такой?
— Кто
он такой?! —
взвизгнула
Анастасия. —
Ты бы лучше
спросил, кто
она такая! Ну,
что ты лыбишься,
Марта?! Ты ж тут
никто! Ты ж деду
даже не родная
внучка! Мы родные,
а вы с Натой —
кошки приблудные,
вас же из жалости...
Это ж дедово
все было... А
теперь...
— А
теперь приблудной
кошке Марте
переходит
шестьдесят
процентов всего
состояния, —
закончил за
нее Эдик. —
Приблудной
кошке — почти
все наши денежки,
а какому-то
шелудивому
псу — дедов
фонд!
Она
не обиделась
на «приблудную
кошку», она уже
давно не обижалась
на этих... Своих
родственников.
Да и не до обид
сейчас, потому
что решение
Наты оказалось
полной неожиданностью
для всех, даже
для всезнающего
Крысолова. Он
стоял, в задумчивости
скрестив руки
на груди, глаз
его не было
видно из-за
желтых стекол
очков, но вертикальная
складочка между
бровей говорила
об озадаченности.
А «шелудивого
пса» он, кстати,
тоже пропустил
мимо ушей. Или
струсил? Не
захотел связываться
с задиристым
Эдиком?..
— Так
я не поняла, а
нам-то что досталось?
— Верочка
требовательно
дернула брата
за рукав свитера.
— А
нам, сестренка,
кукиш с маслом
достался! —
прорычал тот.
— По десять
процентов на
нос! Кому сказать
— не поверят.
Это же форменное
издевательство!
— Еще
равные доли
во владении
вот этим загородным
домом, — напомнил
нотариус, протирая
вспотевшую
лысину носовым
платком. — Опять
же, смею заметить,
десять процентов
— это отнюдь
не ничтожная
сумма.
— Но
меньше, чем
шестьдесят!
— Верочка снова
дернула Эдика
за рукав. - Ну,
скажи, что меньше!
Ну, Эдик!
—
Замолчи!
— рявкнул Илья
и с силой ударил
кулаком по
столу. — Заткнись,
дура!
Верочка
обиженно хмыкнула,
но подчинилась.
— Мы
опротестуем!
Так и знайте!
— Илья встал
из кресла, уперся
ладонями в
столешницу.
— Мы наймем
самых лучших
адвокатов.
— Как
вам будет угодно.
— Нотариус,
похоже, был
готов к такому
повороту событий,
поэтому совершенно
не испугался.
— Но уверяю
вас, ни один,
даже самый
замечательный,
юрист не найдет
нарушений. Я
очень хорошо
знаю свою работу.
Завещание
составлено
по всем правилам,
воля Наты Павловны
изложена в нем
предельно
четко.
— Но
это же нечестно!
— сообщила
Верочка, ни к
кому конкретно
не обращаясь.
— Почему все
досталось
этим... Чужакам?
А
нам, родным
внукам, кукиш
с маслом!
— Сие
мне неведомо,
милая девушка.
Нотариус
принялся собирать
бумаги, чувствовалось,
что атмосфера,
царящая в кабинете,
ему не нравится.
Впрочем, она
никому не нравилась.
Совершенно
равнодушным
к происходящему
остался лишь
Аким, Похоже,
известие о том,
что Ната оставила
им с Зинаидой
по двадцать
тысяч долларов,
его совершенно
не воодушевило.
Аким переводил
непроницаемый
взгляд с одного
наследника
на другого.
Дольше всего
взгляд его
задержался
на Крысолове.
Марта невольно
поежилась —
никогда раньше
она не видела
добродушного
садовника таким
сосредоточенным.
Может быть, это
из-за смерти
Наты? Скорее
всего. Аким был
предан хозяйке
какой-то просто
собачьей
преданностью,
и вот хозяйки
не стало...
—
Засим
спешу откланяться!
— Нотариус
бочком протиснулся
мимо собаки
Баскервилей,
уже с порога
прощально
кивнул всем
присутствующим
и так же, бочком,
юркнул в дверь.
С
его уходом
исчез, кажется,
последний
сдерживающий
фактор, наследники
заговорили
все разом.
—
Интересное
кино! — Эдик
достал из кармана
джинсов фляжку
с коньяком, не
утруждаясь
поисками бокала,
отпил прямо
из горла. — Очень
интересное...
—
Проклятая
старушенция!
— Анастасия
дрожащими
руками вытянула
из сумочки
сигареты, не
дожидаясь
помощи от окружающих,
прикурила. —
Ведь чувствовало
мое сердце...
— А
у тебя есть
сердце, лапа
моя? — огрызнулся
Илья. Он с задумчивой
сосредоточенностью
изучал свой
экземпляр
завещания и
даже голову
на сестру не
поднял.
—
Урод!
— рыкнула Анастасия
и, обойдя по
большому кругу
Крысолова и
его пса, плюхнулась
на диван.
— Ну
ладно Марта.
Эту Ната всегда
любила больше
остальных, —
чирикнула
Верочка, неодобрительно
косясь на фляжку
в руке брата.
— А он кто такой?
Все,
точно по команде,
уставились
на Крысолова.
— А
вот мы сейчас
спросим, — прошипел
Илья. — Эй, клоун,
ты кто вообще
такой?
— Я?
— Крысолов не
смотрел на
Илью, он уставился
куда-то поверх
его головы. —
Я с некоторых
пор один из
наследников
и руководитель
фонда наследия
Саввы Стрельникова.
Вы ведь присутствовали
на оглашении
завещания. И
кстати, — его
губы растянулись
в кривоватой
усмешке, — еще
раз назовете
меня клоуном
— и мой пес проверит
крепость ваших
связок. Вам
ведь не нужны
лишние проблемы,
уважаемый?
В
подтверждение
слов хозяина
собака Баскервилей
выразительно
клацнула зубами.
Верочка снова
взвизгнула.
Анастасия
поморщилась,
словно от боли,
а Зинаида буркнула
себе под нос
что-то одобрительное.
Похоже, одного
из домочадцев
Крысолову
удалось переманить
на свою сторону.
— А
ты чего молчишь?
— поняв, что
незнакомца
в желтых очках
на время лучше
оставить в
покое, Анастасия
переключилась
на Марту. — Что
ты там напела
старухе перед
смертью, что
она вдруг так
переменилась?
Она ж тебя последнее
время на дух
не переносила,
а тут бац — и
шестьдесят
процентов!
Вместо
ответа Марта
лишь равнодушно
дернула плечом.
Ноздри защекотал
тонкий дымный
аромат, курить
захотелось
невыносимо.
Марта не выдержала,
вытащила из
кармана начатую
пачку сигарет.
Рядом неодобрительно
вздохнула
Зинаида. Вздохнула,
но промолчала,
оставляя своей
любимице право
выбора.
— Я
разберусь, —
пообещал Илья,
выбираясь из-за
стола. — Я со
всеми вами
разберусь! —
Он погрозил
пальцем сначала
Крысолову, а
потом Марте.
