«Жизнь не обручается со смертью».
— Мы пометили булавками на карте все те места, где есть неженатый правитель или наследник, отсюда и до Дартаки, — сказала Бетрис.
Кэсерил подошёл и окинул взглядом карту.
— Что, даже рокнарские провинции?
— Я хотела охватить все возможности, — вздохнула Исель, — без них… э-э… остаётся не слишком богатый выбор. Признаюсь, меня не вдохновляет перспектива замужества с рокнарцем: даже если оставить в стороне их еретические идеи Четырёхбожия, то обычай выбирать наследником любого из сыновей — будь он сыном от законной жены или от любовницы — практически не оставляет возможности предсказать, выхожу я замуж за будущего наследника или за будущего трутня-бездельника.
— Или за будущий труп, — добавил Кэсерил. — Половина всех побед Шалиона над рокнарцами явилась результатом того, что кто-то из кандидатов в наследники вонзал своему более удачливому брату-сопернику нож в спину.
— Но тогда остаётся только четверо высокорожденных приверженцев Пятибожия, — вставила Бетрис, — рей Браджара, Бергон из Ибры и сыновья-близнецы высшего марча Джисса, сразу за дартакской границей. Но близнецам всего по двенадцать лет.
— Что же, в этом нет ничего невозможного, — рассудительно проговорила Исель, — но у марча ди Джисса нет реальных причин стать союзником Тейдеса против рокнарцев. У него нет с ними общих границ, и он не страдает от их нападений. Кроме того, он верен Дартаке, которая не заинтересована в том, чтобы создание сильного альянса ибранских государств положило конец вечной войне на севере.
Кэсерилу было приятно услышать отражение собственного анализа политической ситуации из уст своей ученицы; судя по всему, она гораздо внимательнее слушала его на уроках географии, чем ему казалось. Секретарь-наставник ободряюще улыбнулся.
— А ещё, — сердито дополнила Исель, — у Джисса совсем нет выхода к морю. — Её рука медленно двинулась по карте на восток. — Мой кузен рей Браджара довольно стар и, как говорят, слишком много пьёт, чтобы идти на войну. А его внук слишком юн.
— В Браджаре отличные порты, — сказала Бетрис. Помолчала и добавила многозначительно: — Полагаю, рей Браджара долго не протянет.
— Да, но какая тогда от меня польза Тейдесу, я же стану обычной вдовствующей рейной? Даже если я смогу подсказывать своему приёмному внуку, как распоряжаться войсками! — Рука Исель скользнула по карте в другую сторону. — Старший сын Лиса Ибры женат, а младший — не наследник; страну же раздирают гражданские войны.
— Уже нет, — прервал её рассуждения Кэсерил. — Разве вам никто не сказал, что наследник скончался на прошлой неделе? Умер в Южной Ибре от лихорадки. Никто не сомневается, что принц Бергон займёт его место. Он всегда был верен своему отцу.
Исель повернула голову и уставилась на него расширенными от возбуждения глазами.
— Точно! Ну-ка, ну-ка, сколько сейчас Бергону? Пятнадцать, да?
— Ему должно быть чуть больше шестнадцати, принцесса.
— Куда лучше, чем пятьдесят семь! — Её рука мягко двинулась вдоль ибранского побережья по приморским городам, к огромному порту Загосур, где и остановилась, добравшись до булавки с перламутровой головкой. — Что вы знаете о принце Бергоне, Кэсерил? К нему хорошо относятся? Вы видели его, когда бывали в Ибре?
— Сам не видел. Но говорят, он красивый мальчик.
Исель нетерпеливо пожала плечами.
— Всех принцев всегда описывают как красивых мальчиков, если только они не полные уроды. А в таком случае говорят, что у них есть характер.
— Я думаю, Бергон хорошо сложен и уже поэтому должен выглядеть привлекательным и здоровым. Говорят, он прошёл корабельную школу. — Кэсерил увидел, как глаза Исель загорелись юношеским энтузиазмом, и счёл своим долгом добавить: — Но последние семь лет ваш брат Орико на ножах с реем Ибры. Лис недолюбливает Шалион.
Исель сложила ладони.
— Но что может быть лучше для окончания затянувшейся вражды, чем брачный союз?
— Канцлер ди Джиронал будет возражать. Даже если не принимать во внимание его желание связать вас с его семьёй, он не захочет, чтобы у Тейдеса были превосходящие его по силе союзники.
— Ну, с этих позиций он будет возражать в ответ на любое моё предложение. — Исель снова склонилась над картой, её ладони словно обняли Шалион и Ибру, соединив их — две трети земель между морями. — Но если бы я смогла объединить Тейдеса и Бергона… — Её рука вновь заскользила по карте к северному побережью по пяти рокнарским провинциям; булавки с жалобным звоном падали на пол. — Да, — выдохнула она. Её глаза сузились, челюсти сжались. Когда она снова взглянула на Кэсерила, глаза её вспыхнули. — Я должна немедленно довести это до сведения моего брата Орико, пока не вернулся ди Джиронал. Если мне удастся заручиться его согласием, подтверждённым публично, тогда даже ди Джиронал не сможет ничего предпринять, правда?
— Сначала обдумайте всё хорошенько, принцесса. Просчитайте все возможные последствия. На первый взгляд единственный недостаток подобного союза — это мерзкий свёкор. — Кэсерил поднял бровь. — Но время покажет. И если кто и может переступить через эмоции ради политики, то это старый Лис.
Она повернулась спиной к столу и заходила по комнате туда-сюда, шелестя тяжёлыми юбками. Тёмная аура неотступно следовала за ней.
Рейна Сара разделила проклятие Орико, выйдя за него замуж. Если Исель выйдет замуж за пределы Шалиона, сможет ли она отделаться от зловещего наследия? Или тёмная судьба Золотого Генерала не отпустит её и за границами королевства? Необходимо посоветоваться с Умегатом. И как можно скорее.
Исель остановилась и посмотрела на окно, возле которого несколько дней назад выслушивала угрозы Дондо. Её глаза сощурились. Наконец она решительно сказала:
— Я обязана попытаться. Я не могу и не хочу плыть по течению к очередной катастрофе и даже не попытаться как-то себе помочь. Я обращусь с прошением к моему царственному брату. Немедленно.
Она направилась к двери, бросив через плечо, как генерал своим войскам:
— Бетрис, Кэсерил — за мной!
Глава 15
После долгих поисков рей Орико, к вящему изумлению Кэсерила, был обнаружен в покоях рейны Сары, где супруги, сидя у окошка за небольшим столом, играли в шарики. Простая детская игра не соответствовала высокому положению лорда и леди, но… они, похоже, играли не для того, чтобы убить время, как понял Кэсерил, а в попытке забыть о своих страхах и бедах.
Кэсерил обратил внимание на одежды Сары. Вместо траурного платья она надела всё белое — праздничные одежды Дня Бастарда, что отмечается раз в два года после Середины Лета Матери. Отбелённый лён был слишком тонок для этого времени года, и рейна, чтобы защититься от пронизывающего холода, куталась в пушистую шерстяную шаль. В этих белых одеяниях она выглядела тёмной, худой и измученной. Её внешний вид был чуть ли не большим вызовом, чем яркие многоцветные убранства на похоронах Дондо. Кэсерил подумал, будет ли Сара носить белый цвет Бастарда на протяжении всего траура. И осмелится ли ди Джиронал протестовать.
