– Где же милиция? – пробормотала я, продолжив
борьбу с мобильным, и тут совсем рядом услышала:
– Ты что, спятила?
Меня сбило с ног, это оказался Тагаев, теперь он лежал возле
театральной тумбы, которую использовал в качестве укрытия, и, надо полагать, тоже
ждал ментов или того светлого мига, когда его возьмут в кольцо и попросту
пристрелят.
– Звоню в милицию. Где их черти носят?
– Дураки они, что ли, под пули лезть? Вот все стихнет,
тогда появятся. Ты-то зачем здесь? Я же сказал, жди во дворе.
– Кого ждать, если тебя сейчас убьют.
– Вот-вот. Этого ты могла в машине дождаться.
Тут Тагаев вмял мою голову в землю и навалился сверху,
большое ему за это спасибо, потому что в противном случае я бы непременно
оглохла, выстрел грохнул рядом, и стрелял, вне всякого сомнения, Тагаев, что
произвело впечатление и на меня, и на нападавших. Одно дело пристрелить
безоружного, и совсем другое – рисковать заполучить пулю в собственную пустую
голову.
– У нас есть пара минут, пока они очухаются, –
шепнул Тагаев.
– Жди здесь, я попробую подогнать машину, –
предложила я.
– И не думай. У них времени в обрез, церемониться не
будут. Ползком в сторону фонтана.
Ползком я бы это называть не стала, он на полусогнутых, а я
на четвереньках, без всяких идей на тот счет, что мы будем делать дальше. Тут
взвыли сирены, и я мысленно перекрестилась, наконец-то защитнички пожаловали,
хотела поделиться своим восторгом с Тагаевым, но вовремя вспомнила, что встречи
с милицией он не ждет и особо не обрадуется.
Между тем мы достигли бассейна, и стало ясно, отчего Тагаев
так сюда стремился, рядом был люк канализационного колодца, который он очень
ловко приподнял и отодвинул в сторону.
– Давай, – шепнул мне, – там ступеньки.
– Лучше ты… – не успела я закончить свою мысль, как
рядом вновь грохнуло, а сквозь сетку дождя я успела разглядеть призрачные
фигуры, приближающиеся к нам. У ребят явно серьезные намерения, если уж
милицейские сирены их не напугали.
Тагаев схватил меня за руки и попросту сбросил в колодец,
хорошо хоть сам на голову мне не свалился, потому что прыгнул следом. Пока я
приходила в себя, он закрыл люк и вновь схватил меня за руку. Надо сказать,
глубина колодца не впечатляла, поэтому никаких увечий я не заработала, зато теперь,
оказавшись во тьме кромешной, ничуть не сомневалась: непременно сверну шею.
Тагаев шел впереди, по-прежнему держа меня за руку. Должно
быть, он видел в темноте как кошка, я дважды на него налетала, потому что
ничегошеньки не видела. Вдруг он сгреб меня в охапку и зажал ладонью рот. Я
прислушалась: вне всякого сомнения, кто-то открыл люк, затем легкий шорох,
шаги, вновь шорох. Мужчин двое или трое. Тагаев медленно оседал, увлекая за
собой меня, шепнул, прижав губы к моему уху:
– Не шевелись.
Я молча кивнула, он отпустил меня и совершенно бесшумно развернулся
к нападавшим, теперь из-за его спины я и вовсе не смогла бы что-то увидеть,
даже если бы не проклятая темнота.
Я очень аккуратно встала на четвереньки и ощупала стену. На
расстоянии вытянутой руки она делала поворот. Стараясь не дышать и вообще не
производить шума, я робко продвинулась на метр. Так и есть, туннель
разветвляется, по крайней мере, здесь два коридора. Что-то с грохотом упало,
некто рявкнул “черт”, а вслед за этим раздался выстрел. Я дернула Тагаева за
руку, и мы, уже не заботясь о нарушении тишины, бросились в боковой коридор.
Коридор сделал еще поворот, а дальше расширялся. Выстрелы стихли, мы замерли,
прислушиваясь. Где-то капала вода, запах стоит тяжелый, только сейчас я поняла,
как трудно дышать, я вся вспотела, голова кружилась, может, от страха, а может,
здесь какой-нибудь угарный газ, поди разберись.
Тагаев вроде прислушивался, стоя рядом, затем решительно
зашагал вперед. Я по-прежнему ничего не видела и надеялась на то, что у Тагаева
глаза действительно какие-то особенные.
Если и была за нами погоня, то, наверное, отстала. Я
напряженно вслушивалась, но шагов не различала, только странный шорох, может,
это был шум улицы, но он меня нервировал. Не знаю, как долго мы шли в темноте,
пока наконец не уперлись в стену.
– Тупик, – тихо сказал Тагаев и начал медленно
двигаться вдоль стены. – Лестницы нет, значит, и выхода нет.
– Знать бы, что придется бродить здесь, прихватила бы
фонарик.
– У меня есть зажигалка, – сообщил он.
– Чего ж не воспользуешься?
– Надолго ее не хватит, значит, на крайний случай. К
тому же огонь могут увидеть.
– Думаешь, они нас ищут?
– Вряд ли. Но лучше немного переждать, чтобы не
столкнуться с ними в темноте.
– Пережидать здесь будем?
– Ты устала?
– Нет. Просто ничего не вижу, а это раздражает. Вот уж
не думала, что здесь такие катакомбы.
– Мы под старым городом, и канализация тоже старая.
– Мне говорили, ты оружие не носишь, – не
удержалась я.
– Времена меняются, – философски ответил он,
опустился на корточки, и я пристроилась по соседству. Рядом что-то продолжало
шуршать и вроде бы даже двигаться, в темноте, как известно, все пугает, и я
прислушивалась с удвоенным рвением.
– Ты можешь сесть мне на плечи, – вдруг предложил
Тагаев.
– Зачем? – не поняла я.
– Ну… так…
Тут что-то коснулось моей руки, я хотела заорать, но
наконец-то поняла, что это за копошение у моих ног.
– Крысы, – сказала я с усмешкой. – Вот черт,
а я-то перепугалась.
– Ты редкая женщина, – заметил он. – Обычно
девицы падают в обморок.
– Как-то не хочется. Боюсь, их здесь сотни. Ты поэтому
и не воспользовался зажигалкой?
– Точно. Не хотел тебя пугать.
– Нам просто повезло, или ты знал об этом люке?
– Помнил. Это мой район, я здесь вырос. Как-то в
детстве мы решили устроить поход и забрались в такой же колодец.
– Ну и как?
– Надолго нас не хватило.
Теперь твари шастали по ногам совершенно нахально.
– Может, все таки пойдем? – не выдержала я.
– Хорошо, – согласился он и поднялся.
